— Возникли неотложные дела, — небрежно объяснил Люк.
— Господи! — воскликнула Меган, в ужасе вцепившись в свои влажные волосы. — Да вы посмотрите на себя.
Она оглядела его с ног до головы, при этом внутри нее снова поднялась беспокойная горячая волна. Мягкий черный кожаный пиджак сидел на нем как влитой, подчеркивая ширину его великолепных плеч. Пиджак был расстегнут. Под ним виднелась белая, плотно прилегающая футболка, сквозь которую проступали мощные мускулы на его груди. Черные кожаные брюки являли совершенные контуры длинных скульптурных ног.
— Что-то не так? — удивился он.
Все в порядке, если он решил сразить всех своей мужской привлекательностью.
— Все не так! — окончательно рассердилась Меган.
Кончики губ Люка слегка приподнялись. Ее упрек, похоже, совсем не обидел его.
— Суровое суждение.
— Вы бы хоть постарались выглядеть менее... — «сексуально», хотела сказать она, но отвела взгляд и проговорила слегка охрипшим от волнения голосом: — ...более похожим на настоящего писателя. Побрились бы, что ли. И вообще, у вас какой-то сонный вид, словно вы не спали всю ночь напролет.
Он провел ладонью по смуглой небритой щеке и усмехнулся:
— Я действительно не спал.
У него внезапно возник сюжет для новой книги. Он проработал всю ночь напролет.
— Только не надо рассказывать мне о ваших подвигах.
— Успокойтесь, здесь никто не знает, как на самом деле выглядит этот писатель. — Он говорил убедительно, но все равно ее не покидала мысль, что она совершает ужасную, непоправимую ошибку.
Меган услышала за спиной звук скрипнувшего гравия и оглянулась. К ним приближалась мать.
Девушка умоляюще посмотрела на собеседника. Он склонился к ней.
— Улыбнитесь, любимая, и попытайтесь сделать вид, что вы только что встретили мужчину своей мечты.
— Скорее призрака из своих ночных кошмаров.
Засмеявшись, он прикоснулся ладонью к ее щеке. Это легкое прикосновение прожгло Меган словно молния с головы до пят. Отступив, она старалась не вдыхать теплый мужской аромат, от которого ее бросало в жар.
— Хорошо. Раз так получилось, попробуем выйти с честью из этой ситуации.
— Это твой друг, Меган?
— Меня зовут Лукас Патрик.
Меган напряглась. Что же теперь будет?
Лора картинно вздохнула и прижала ладони к своим губам. При виде искреннего восторга матери Меган почувствовала укор совести.
— Ну конечно же! — воскликнула Лора. — Боже, какая радость! — Складочка озабоченности легла у нее между бровей. — А мой брат сказал, что у вас грипп...
— Мэл всегда преувеличивает... У меня на самом деле была небольшая простуда, только и всего. — Он огляделся, словно ища кого-то. — А где же Мэл?
— А разве он не говорил вам, что не сможет приехать?
— Не говорил. Очень жаль.
Меган была немало удивлена профессионализмом, с каким гость исполнял взятую на себя роль.
— Вы в самом деле ждали меня? — настойчиво спросил он.
— Конечно, мы вас ждали, — Лора даже присела для убедительности. — Мы только не знали, когда вы приедете. Правда, дорогая девочка?
— Да, не знали. — Меган посмотрела на часы, чтобы прикинуть, как долго еще ей придется терпеть эти мучения. И ведь что удивительно: она сама сочинила и воплотила в жизнь эту безумную историю.
Источая бездну обаяния, он улыбнулся и повернулся к Меган.
— По-моему, я смутил вас, Мег?
— Меган.
Ее резкий ответ вызвал укоризненный взгляд со стороны матери. Боже, а ведь он наслаждается ситуацией! Прирожденный актер, на сцене он был бы бесподобен, подумала она.
— Меган проводит вас в вашу комнату, мистер Паркер.
— Спасибо, Меган.
— Пожалуйста, — с неискренним радушием ответила она.
— Называйте меня Люк, — предложил он Лоре.
— У меня был друг-француз, его тоже звали Люком, — обрадовалась женщина.
— Мой дедушка с материнской стороны был французом.
— Мне показалось, что в вас есть что-то галльское, как только увидела вас. Французы такие особенные... А ваша матушка жива, Люк?
— Нет, она умерла, когда мне было девять лет. Она назвала меня в честь своего отца, моего дедушки.
За его спиной Меган недовольно покачала головой, делая знаки матери. Ее мнимый любовник лишь загадочно улыбнулся.
— Я скажу кому-нибудь, чтобы подняли ваш багаж в комнату...
— В этом нет необходимости. Я всегда путешествую налегке, — ответил он, доставая рюкзак с заднего сиденья «лендровера».
— Как это необычно, — прокомментировала Лора, не выказав никакого удивления, словно она ежедневно принимала гостей, которые приезжали к ней с рюкзаками. — Проводи нашего гостя в его комнату, Меган. Потом спускайтесь к чаю, и я познакомлю вас с другими гостями.
Меган вопросительно взглянула на Люка.
— Только приму душ, — ответил он, — и потом буду в вашем полном распоряжении.
Игнорируя поспешные наставления матери («Дорогая, улыбайся же! Он потрясающий!»), с мрачным выражением лица Меган побрела к дому. На всем пути до кухни она хранила достойное молчание. Перед дверью, ведущей на лестницу, она повернулась и обнаружила, что он стоит в нескольких шагах от нее, разглядывая просторное помещение.
— Действительно, что-то осталось от первоначальной постройки, — заметил Люк, открыв дверцу старинной печи для выпечки хлеба, которая располагалась в небольшом углублении.
— Оставьте эти рассуждения для моей матери. — Меган вовсе не хотелось обсуждать с ним архитектурные достоинства своего жилища. — И зачем только вам понадобилось болтать всю эту чепуху? Зачем вы сказали ей, что говорите по-французски?
— Я этого не говорил.
— Это было и без слов понятно.
— Но я на самом деле говорю по-французски.
— Ах, так! А что это вы рассказывали о своем дедушке?
— Мой дедушка был французом.
Наверное, от него он унаследовал смуглую кожу и средиземноморские черты лица.
— Вы не должны распространяться о себе. Рассказывайте о Лукасе Патрике.
— Так я и есть Лукас Патрик.
Меган обреченно вздохнула и терпеливо начала объяснять:
— Существует такое понятие, как излишняя самоуверенность. Будем надеяться, что настоящий Лукас Патрик мирный человек.
— Вы негодный боец, так как вас тревожат всякие мелочи. Вы всегда такая?
— Нет, я волнуюсь, только если для этого имеются веские причины. — Она с некоторой долей обиды смотрела в его красивое лицо. — Вас хоть когда-нибудь что-нибудь волнует?
