Сверкая глазами, Санта-Анна взирал на покрасневшего адъютанта, так что тот опустил глаза и стал пятиться к двери.
– Артуро, я еще не отпустил тебя. У меня есть еще одно распоряжение. – Дождавшись, пока адъютант вернется к столу, он безапелляционно заявил: – Перед тем как огласить приказ, убедись в том, что лагерь надежно охраняется, что пленники под присмотром и что в лагере достаточно людей, чтобы сменить часовых! Я не допущу никаких промашек! – После секундного колебания он медленно проговорил: – Я также хочу посетить тюрьму, чтобы пленники могли поближе рассмотреть меня. Я хочу произвести на них впечатление. Пусть знают, что они восстали против Антонио Лопеса де Санта-Анны и что этот человек нанес им сокрушительное поражение! Я заставлю их посмотреть правде в глаза, чтобы они никогда больше не осмелились бунтовать против меня!
Кивнув в ответ, адъютант развернулся и направился к выходу, но, услышав голос Санта-Анны, снова остановился.
– Ты как-то неохотно выполняешь мои приказы, Артуро. – На этот раз голос президента звучал более мягко и дружелюбно. Когда адъютант обернулся, он проговорил: – Не думай, что у меня нет сердца, друг мой. Просто я глубоко переживаю из-за предательства этих людей и не хочу, чтобы подобное повторилось.
– И вы думаете, что таким способом можно добиться верности и любви людей?
– Если у меня будет верность, то зачем любовь? Мне достаточно того, чтобы они подчинились. И еще, Артуро, – снова заговорил он, увидев, что седой генерал отвернулся, – пригласи охранников, чтобы они сопровождали меня в тюрьму. Хочу навестить пленников сейчас, пока они особенно остро сознают свое поражение.
– Да, Антонио, я немедленно созову охрану.
– И ты тоже пойдешь со мной, Артуро. – Улыбнувшись, Санта-Анна продолжил мягким тоном: – Я хочу, чтобы они запомнили, что ты был рядом со мной, поддерживая меня так же неистово, как и правительство.
В комнате повисла тишина, и генерал Артуро Айяла вгляделся в лицо президента. Его ответ прозвучал четко и решительно:
– Для меня большая честь быть рядом с вами, Антонио.
Кивнув и пристально посмотрев на адъютанта, Санта-Анна медленно произнес:
– Спасибо, Артуро. Я отправлюсь в тюрьму, как только прибудет охрана.
Толпа грязных оборванных мужчин раздвинулась, пропуская президента. Он довольно поглядывал вокруг, и заключенные, встретившись с ним взглядом, поспешно опускали глаза. Почувствовав, как от возбуждения кровь забурлила в жилах, Санта-Анна гордо вскинул подбородок. Эти люди глубоко унижены своим поражением. Сакатекас больше не доставит ему никаких проблем!
Услышав сдавленные стоны, Санта-Анна прошел в ту часть барака, где лежали раненые солдаты, укрытые мундирами наиболее сострадательных из своих товарищей. Подойдя к ним, президент с трудом удержался от улыбки. Этих несчастных он, пожалуй, освободит. Акт милосердия прибавит ему весу в их глазах.
Проходя между нестройными рядами заключенных, Санта-Анна обратил внимание на запах крови и смерти, и у него внутри все сжалось. Одно дело – красиво погибнуть на поле боя, и совсем другое – медленно, в тяжелых мучениях умирать в сарае. Он обернулся к охране, собираясь уходить. Он не хотел больше задерживаться в этом рассаднике…
Внезапно президент буквально споткнулся о неподвижное тело, лежащее у его ног, и он узнал этого человека. Девон Говард! Его взгляд скользнул по застывшему лицу молодого человека и по еле вздымавшейся окровавленной груди. Оказывается, этот презренный техасец, осмелившийся торговаться с самим президентом Мексики, еще жив! Внезапно ему вспомнились слова Консуэло де Артега, и его гнев усилился. Нет, хитрая шлюха все выдумала… Девон Говард не может знать, где Моргана. Нет, это невозможно…
Неожиданно бледные губы молодого человека задвигались, словно он видел какой-то сон. Он явно волновался. Пристально вглядываясь в лицо Девона, бормотавшего что-то непонятное, Санта-Анна вслушивался изо всех сил и разобрал хриплый шепот, от которого краска гнева бросилась ему в лицо:
– Моргана…
Резко обернувшись, он бросил охранникам:
– Отнесите этого человека в штаб, и пусть кто-нибудь обработает ему раны. Когда он придет в себя, я хочу поговорить с ним.
Посмотрев на генерала Айялу, он напряженно проговорил:
– Я увидел достаточно. – Сделав знак охране, он развернулся и вышел из барака, сохраняя на лице суровое выражение. Прежнее веселое настроение исчезло без следа.
Лицо Морганы то появлялось, то исчезало. Ему было жарко, невыносимо жарко. Он хотел было расстегнуть ворот рубашки, но малейшее движение рукой причиняло ему нестерпимую боль. В такой жаре даже дышать было трудно. Хотелось пить, и перед глазами стояло грустное лицо Морганы. В руках у нее была чаша с водой. Девон сделал попытку дотянуться до нее, но Моргана, нахмурившись, отвела руки. Ее желание помучить его было вполне объяснимо. Девон не сердился. Наоборот, он хотел сказать ей…
– Моргана…
Из груди молодого человека вырвался хриплый болезненный стон, давшийся ему с большим трудом, но глаза девушки оставались такими же равнодушными.
– Моргана, я хочу сказать тебе…
Эти слова звучали у него мозгу, но Девон не мог найти в себе сил произнести их вслух. Раздраженный собственной беспомощностью, Девон изо всех сил пытался сбросить с себя невыносимую тяжесть, давящую на его легкие и мешающую говорить.
И вдруг мир стал рушиться вокруг него. Он услышал у самого уха громкий голос и отчаянно захотел выбраться из черного ада, в котором пребывал все это время. Веки были неестественно тяжелыми, и попытка разлепить их совершенно лишила его сил. В этот момент кто-то начал трясти его за плечо и что-то говорить, пытаясь привести его в чувство. Наконец ему удалось приоткрыть глаза, в которые тут же ударил солнечный свет. Вокруг постели высились неподвижные фигуры. Кто-то снова потряс его, и Девон, нахмурившись, взглянул на этого человека. Ему не хотелось просыпаться…
Мрачный, странно знакомый голос позвал его по имени. От этого голоса у молодого человека волосы встали дыбом, и его охватила бешеная ярость. Он моргнул, расплывавшиеся лица людей приобрели четкость… и постепенно к Девону стало возвращаться сознание.
– Девон Говард… я чувствую, что вы узнали меня, Девон. Я уже начал думать, что зря прислал к вам доктора.
Девон видел уже настолько четко, что смог разглядеть удовлетворенное выражение на лице президента, когда тот проговорил:
– С тех пор как мы встречались в последний раз, обстоятельства изменились, не правда ли? В то утро вы были чрезвычайно смелы, и я готов был пообещать вам что угодно, только бы заполучить Моргану. Мы с вами тогда заключили сделку, помните?
Лицо Санта-Анны снова стало расплываться, но тут же чьи-то руки вновь затрясли Девона, не дав забыться. Злость на собственную беспомощность заставила его широко раскрыть глаза и встретить пристальный взгляд президента. Антонио сделал знак всем выйти из комнаты и, когда они остались одни, наклонился над постелью, прошипев:
