Яна уселась в кресло, предоставив полковнику либо стоять, либо присаживаться на кровать, и что он предпочтет — ее сейчас совершенно не волновало. Она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела полковнику прямо в глаза.
— Я вижу, у вас резко разболталась дисциплина — и всего за несколько дней, пока вы притворялись гражданским лицом.
— Я и есть гражданское лицо, полковник. Я могу, конечно, работать по найму — если Компания возьмет на себя труд позаботиться о том, чтобы хотя бы минимально обеспечить мне условия для выполнения этой гребаной работы. А могу и не работать, знаете ли.
— Э-э-э... Вам, как я вижу, стало немного лучше... — неуверенно сказал полковник.
— Да, полковник Джианкарло, я чувствую себя лучше. Даже у нас, инвалидов, случаются хорошие деньки. Кстати, как я могла забыть? Оружие! Раз уж вы рассчитываете, что я стану здесь для вас шпионить, то потрудитесь снабдить меня оружием. Хотя бы даже только для того, чтобы я могла охотиться, добывать себе эту чертову дичь для еды! Они все здесь так делают. Им приходится так делать — просто потому, что ничего другого не остается. Полковник, вы видели здешний магазин Компании? Я не понимаю, чем здесь занимаются люди Компании. Подстрекательством к новому Брем-порту?
— Ну все, довольно об этом, майор. Что я хотел бы от вас услышать — так это какого черта вы не проинформировали нас об этой последней неудаче с геологической партией?
— Может быть, потому, что это все случилось почти сразу же после того, как я прибыла на эту планету. Может быть, потому, что мне даже не сообщили для начала, кто у нас имеется в наличии, а кто числится в пропавших. А может быть, потому, что у меня нет абсолютно никаких средств сообщения, нет даже офицера для связи — после того, как вы столь неосмотрительно выставили с планеты единственного военнослужащего из числа местных жителей, который мог бы прекрасно справляться с этими обязанностями...
— У нас были причины усомниться в лояльности этого офицера к Компании, — сказал Джианкарло. Он вспотел, ему было жарко в плотной верхней одежде — от натопленной печки по всей комнате распространялись волны тепла.
Тут вдруг Яна заметила, что от печки исходит не только тепло: со сковородки, на которой жарилась рыба, поднимался густой удушливый дым. Яна закашлялась, но потеря драгоценной рыбы ужасно ее разозлила. И вот, содрогаясь всем телом и сгибаясь чуть ли не пополам от жестоких кашлевых спазмов, Яна все же схватила нож, отскребла им ото дна сковородки подгоревшую рыбу и снова ляпнула в почерневший от гари жир, перевернув непрожаренным боком вниз. Все это время Яна буравила полковника Джианкарло яростным взглядом — за исключением тех моментов, когда ее глаза судорожно закрывались при приступах кашля.
Джианкарло тоже начал кашлять и кашлял все сильнее, пока Яна не добралась до двери и не распахнула ее настежь. Они вдвоем вывалилась на свежий воздух и принялись глубоко дышать. А из двери валил наружу дым.
— Я не желаю, чтобы такие ваши оплошности когда-либо повторялись, — сказал полковник. — Но, как бы то ни было, я все же вплотную займусь вопросом снабжения вас специальным снаряжением. До свидания, майор.
Яна задыхалась от кашля и смогла выговорить ответное “До свидания”, только когда полковник Джианкарло уже отошел на приличное расстояние вдоль по улице. Яна закрыла ладонью рот и нос и сунулась в дверной проем, нащупывая свою парку, которая висела на дверном крючке. Где-то в карманах парки был шарфик и бутылочка с лекарством от кашля, которое варила Клодах. Отпив глоток, Яна вываляла шарф в снегу и, закрыв им рот и нос, снова пробралась в дом. Испорченную рыбу она старательно отскребла от сковородки и выкинула на улицу, в снег, в расчете на то, что кошка потом как-нибудь с этой рыбой разберется. Потом, не закрывая двери, Яна накинула парку, вышла и уселась на улице ожидать, пока из комнаты не выветрится весь дым.
* * *
Бюрократ хренов! Нет, подумать только — этот надутый индюк всего на одну ступень старше ее по званию, и уже воображает себя чем-то вроде местного божка. Такие вот идиоты, как этот Джианкарло, послали Бри на задание, из-за которого он погиб. Точно такие же идиоты бессовестно урезали фонды снабжения колонии на Бремере, как могли, обкрадывали колонистов — пока тем не надоело смотреть, как их дети, родные и близкие умирают от излечимых болезней и голода. И колонисты Бремера взбунтовались. Как там говорят — “ума на копейку, а глупости — на целый рубль”? Будь они все прокляты!
Сосед из дома напротив, через дорогу, которого Яна до сих пор еще ни разу не видела, вышел на порог и спросил:
— С вами все в порядке, мадам?
— Да, все нормально! — крикнула в ответ Яна.
— А то я смотрю — у вас что-то дымится, — пояснил сосед, тактично воздержавшись от упоминания о прочих подробностях, сопутствовавших появлению дыма — например, о довольно резком разговоре Яны с только что ушедшим полковником Джианкарло.
— Это сгорел мой обед, — сказала Яна.
— Хотите, заходите в гости, пока ваш дом не проветрится, — предложил сосед.
— Нет, спасибо, — отозвалась Яна, стараясь говорить спокойно и вежливо и ничем не выдать своего воинственного настроения. — Посижу лучше на улице, подышу свежим воздухом — это полезно для моего здоровья.
Только когда Яна порядком поостыла как в буквальном смысле, так и в переносном, она вернулась обратно в дом. Внутри все еще довольно сильно воняло подгоревшей рыбой, но дым почти весь выветрился, и Яну не мучил кашель. Тем не менее она несколько раз приложилась к бутылочке с эликсиром Клодах, в основном для того, чтобы заглушить недовольство голодного желудка. Яна дочиста выскоблила сковородку ножом. От этого полезного занятия ее все время отвлекала кошка, которая жалобно мяукала и все время старалась забраться на колени. Понятное дело, кошка тоже не смогла придумать, что делать с обуглившейся рыбиной, — как и Яна.
В дверь постучали, и не успела Яна ответить, как в комнату вошла Баника.
— Проходи, присаживайся. Или нет, лучше давай я угощу тебя рыбой — только обед придется приготовить тебе, хорошо? — сказала Яна.
Банни только покачала головой и взяла у Яны сковородку. Она наполнила посудину снегом и поставила на печку, чтобы снег растопился, а потом положила в воду рыбу — всю, которая еще оставалась в сетке, подаренной Шимусом. Яна забыла, что остальную рыбу надо было вынести обратно на мороз, и теперь вся связка рыбы совсем растаяла.
— Интересно, как, они думали, ты сможешь здесь жить, если даже не научили тебя самым простым, нужным для жизни умениям? — спросила Банни.
— Как раз об этом я только что спрашивала своего доброго приятеля, полковника Задницу Джианкарло, который заходил поздороваться.
— Да, я слышала, — сказала Банни.
— Как это?
— Да все слышали, и вверх, и вниз по улице. Люди думали, что ты изжарила его в печке, пока твои соседи не увидели, как он ушел живым. Они сказали, что ты накинулась на него, как бешеная, и затащила внутрь. А потом из дома повалил дым. Ты вышвырнула его за порог вместе с подгоревшей рыбой, и сама уселась снаружи, на холоде.
