— Это же моя обязанность, Туллеа, — сказал Б'ник. — Кроме того, — добавил он с усмешкой, — я этого хочу.
Он взял с подноса, который Лорана поставила на пол, кружку и плеснул туда немного кла для себя.
— Я знаю, что ты хочешь, — прикрикнула на него Туллеа. Она дрожащими губами прикоснулась к краю кружки и отхлебнула вина. — Только если с тобой что-нибудь случится, особенно до того, как Майнит'а взлетит, я…
Ее голос сорвался.
Б'ник торопливо передал свою кружку Киндану и крепко обнял Туллеа обеими руками. Всадница пошатнулась от этого и пролила немного вина на его тунику.
— Мне очень жаль, — сказала она. Потом обвела взглядом остальных; в глазах ее стояли слезы. — Мне очень жаль, — повторила она.
— Все в порядке, пойдем, — сказал успокаивающим тоном Б'ник, выводя ее из комнаты. — Уже поздно. К утру ты отдохнешь и будешь чувствовать себя совсем хорошо.
Последовала неловкая продолжительная пауза. Все остальные прислушивались к удалявшемуся звуку шагов Туллеа и Б'ника, направлявшихся в свой вейр.
— Странные вещи случаются с людьми из-за стресса, — пробормотала Салина, когда их шаги совсем стихли.
— Она не была такой прежде, — пробормотал М'тал. У него был озадаченный вид.
— Она как-то сказала, что всегда чувствует себя усталой и раздраженной, — сообщила Салина и посмотрела на Киндана. — Может быть, виновато что-то в ее пище?
Киндан пожал плечами.
— Это лучше спросить у К'тана. — Он задумчиво наклонил голову и добавил: — Хотя, может быть, у Лораны могут быть какие-то соображения?
Лорана все еще находилась под впечатлением скандала. Она тряхнула головой, вопросительно посмотрела на Киндана и лишь потом заговорила.
— Мой отец разводил домашних животных, — сказала она. — Иногда они ни с того ни с сего начинали отказываться от пищи. Мы так и не смогли это объяснить.
— Ну а Туллеа, если можно так сказать, «отказывается от пищи» уже на протяжении трех Оборотов, — саркастически заметил Киндан.
— Я думаю, что она просто боится, — сочувственным тоном сказала Салина. — И кто может ее в этом упрекнуть? Сейчас очень тревожные времена.
Киндан уловил призыв к завершению беседы и поднял с пола поднос.
— Нам нужно вернуться к работе, — сказал он, жестом предложив Лоране пройти вперед.
— Нет, вам нужно идти спать, — поправил его М'тал. — Я вовсе не хочу, чтобы вы тоже свихнулись, как Туллеа.
Отойдя на несколько шагов, Киндан повернулся к Лоране.
— А не может быть такого, что у драконов что-то не в порядке с пищей? — вполголоса спросил он.
Лорана вопросительно взглянула на него.
— Скажем, у них не хватает какого-то питательного вещества, о котором мы не знаем? Чего-то такого, из-за отсутствия чего они сделались восприимчивыми к этой болезни?
Лорана мотнула головой и открыла было рот, чтобы ответить, но вместо этого широко зевнула.
— М'тал прав, — объявил Киндан. — Тебе действительно очень нужно выспаться.
Он поставил поднос на платформу подъемника, опускающуюся в нижние пещеры, повернулся и с галантной улыбкой обратился к Лоране, предупредительно предложив руку:
— Будет ли мне позволено проводить вас в вейр, моя леди? Лорана улыбнулась в ответ, оперлась на руку арфиста и ответила, как того требовало обращение «моя леди»:
— А почему бы и нет? Прошу вас.
— Мне кажется, я кое-что нащупала, — сказала Лорана на следующий день.
Они с Кинданом снова сидели над старыми Записями. Киндан поднял голову от лежавшего перед ним помятого пергамента и вопросительно взглянул на всадницу.
— Я вижу уже третье упоминание о Форт-Вейре.
— И у меня то же самое, — отозвался Киндан.
— Мне кажется, что когда предводители Вейра сталкивались с какой-нибудь особенно трудной проблемой, то отправлялись в Форт-Вейр и изучали Записи, которые хранятся там, — пояснила Лорана.
— В этом есть немалый смысл, — согласился Киндан. — К тому же Форт-Вейр расположен достаточно близко к Дому арфистов, чтобы можно было приглашать оттуда архивариусов, которые следят за состоянием копий.
— Ведь ты сам рассказывал, что, пока учился в Доме арфистов, часто копировал Записи, — сказала Лорана. Киндан утвердительно кивнул, она продолжила:
— А ты не помнишь, тебе приходилось переписывать какие-нибудь бумаги Форт-Вейра?
— Нет, — уверенно ответил Киндан. — Но это вовсе не означает, что такой работой не занимались в минувшие Обороты.
— Я думаю, это стоит исследовать, — сказала Лорана. Она упругим движением вскочила с места, сильно потянулась и объявила:
— Все, что угодно, лишь бы хоть ненадолго убежать от этих заплесневелых старых Записей.
Киндан насмешливо взглянул на нее.
— Ты обвиняешь меня в этих преступных намерениях или сама в них сознаешься?
— И то и другое, — смеясь, ответила Лорана.
— Б'ник…
Всадник проснулся от негромкого шепота над самым ухом и от того, что кто-то осторожно, но настойчиво тряс его за плечо. Повернувшись, он увидел перед собой печальное лицо Туллеа; в глазах всадницы королевы стояли слезы.
— Я… — начала было она; ее виноватый голос звучал чуть слышно.
— Ш-ш-ш-ш… — ласково отозвался Б'ник, поднося пальцы к ее губам.
Туллеа жалобно сморщилась и прижалась лицом к его плечу.
— Прости меня, — шептала она, — прости меня!
— Все хорошо, милая, все хорошо, — негромко проговорил Б'ник, поглаживая ее изящную шею и крепко прижимая женщину к себе.
Туллеа вдруг напряглась и отодвинулась.
— Нет, вовсе не хорошо, — возразила она. Слезы покатились по ее щекам, она зашмыгала носом и беспомощно мотнула головой. — Я не понимаю, Б'ник…
Б'ник снова попытался успокоить ее, но Туллеа отодвинулась от его нежных рук.
— Я никогда раньше не была такой, как сейчас, — продолжала она. — Я чувствую себя так, будто во мне сидят два разных человека. У меня кружится голова, я не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Б'ник, я постоянно ощущаю, что меня не хватает на то, чтобы управлять собственным поведением. И это продолжается уже несколько Оборотов.
Б'ник кивнул с искренним сочувствием.
— Я хочу стать такой, как была, — рыдала Туллеа. — Я хочу быть такой, как раньше, я не могу больше все время злиться.
Она всмотрелась в его ласковые глаза и решилась высказать свое самое глубокое опасение:
— А если я тебя потеряю, то, уверена, никогда больше не смогу вернуться к себе.
