– Зря потраченное время! – откликнулся уже знакомый мне мальчишка.
– Глупые слова! – мрачно пробасил какой-то толстяк.
– Упущенные возможности! – несмело вякнула тощая девица.
Я кивнула и задала новый вопрос:
– А о каких пропажах вы сожалеете?
– О попранной чести! – выкрикнули с задних рядов.
– О спокойном быте! – прошамкала древняя старуха.
– О надежде на светлое будущее! – рассудительно вставил крепкий молодой мужчина.
Я кивнула повторно:
– Какие ценности вы научились уважать и беречь?
– Принципы! – поторопился внести свою лепту мой постоянный оппонент.
– Любовь! – зарделась девица.
– Дружбу! – слаженно проскандировала стайка подростков.
– Вы поняли, что в нашем мире самое ненадежное? – не отступала я.
– Власть! – летело над площадью.
– Удача! – вторило эхом.
– Состояние! – звучало как насмешка.
– Что определяет жизненный путь каждого человека? – Я уже не скрывала своего ликования, обнадеженная пониманием и податливостью толпы.
– Труд! – прогудел здоровяк в фартуке кузнеца.
– Честность! – самокритично зарделся юноша в сюртуке ростовщика.
– Личные достижения! – ударил мечом о щит молодой воин.
– Что разрушило Блентайр? – затаив от волнения дыхание, вопросила я.
– Предательство! – не солгали люди. – Гордыня и злость!
– Я пришла для того, чтобы время больше не тратилось зря! – призналась я. – Чтобы никто не ранил другого глупыми словами и не упускал свои возможности. Я верну вам честь, спокойный быт и дам светлое будущее. Вы станете жить согласно своим принципам, в любви и дружбе. Сможете доверять своей удаче, не будете завидовать власти и состоянию других. Результат вашего труда станет зависеть только от честности и личных достижений. И конечно, все это произойдет лишь в том случае, если вы отринете предательство, гордыню и злость.
– Правда? – недоверчиво ахнула толпа.
– Вы перестанете болеть, а ваши дети не пойдут на корм кровавой богине. Я избавлю Лаганахар от песка и верну его почве былое плодородие. Угроза голода минует… – обещала я.
– Но как? – не сдавался мой упрямый оппонент.
– Я – серый маг! – Я подняла высоко над головой Звезду своей души, ярко переливающуюся всеми цветами радуги. – И все собранные мною знания предназначаются для вас!
– Так не бывает! – резонно покачал головой ростовщик. – За все нужно платить. Чего ты попросишь от нас взамен? Наши души, наши жизни?
– Ничего! – сердито рассмеялась я. – Я же не змееликая, мне ни к чему жертвы. Я прошу только одного – помиритесь с эльфами, лайил и ниуэ, а они в свою очередь помирятся с вами. Мы станем единым, неразделимым народом, живущим в процветании и благоденствии.
– Это невозможно! – Меня захлестнула волна негодующих воплей. – Лайил ненавидят эльфов, а эльфы – их. И пусть Полуденные спасли нас от голода, но души убитых нами воинов взывают к отмщению… Мы не простим Перворожденных, а они никогда не простят нас.
– Погоди, Наследница! Ты сама не понимаешь, о чем просишь, – принялся здраво втолковывать все тот же невидимка, и шум стих как по мановению руки. – Вспомни старинную прибаутку: скорее Сол соединится с Уной, чем в Лаганахаре воцарится мир между всеми населяющими его народами. Твоя мечта несбыточна. Мы в нее не верим…
– Да? – вызывающе усмехнулась я, обводя взором выжидательно притихшую толпу. – Не верите, значит? А если я совмещу Сол и Уну, поверите?
По площади прокатился шквал всеобщего недоуменного ропота.
– Она уже в городе! Она вернулась! – Злобно сжимая кулаки, Кларисса, словно загнанный в клетку зверь, металась по молельне Звездной башни, исходя бессильной яростью. – Да будь ты проклят, лицемер! Ты меня обманул! – Лезвие тяжелого Грома обрушилось на статую пресветлого бога Шарро, и на пол посыпались обломки мрамора. – Толпа идет за ней, а она поведет ее против чародеев, свершая пророчество Неназываемых. Мне конец…
– А разве ты в этом сомневалась? – торжествующе прошипела Ребекка, крепко привязанная к железным кольцам, вбитым в стену. Безжалостно растянутая до скрипа в суставах, почти распятая. – Твои приспешники сумели захватить нас, но навредить Йоне тебе слабо!..
– Посмотрим! – высокомерно хрустнула пальцами чародейка. – К счастью, я пока еще глава гильдии и со мной остались несколько самых влиятельных магов, владеющих боевыми заклинаниями. Возможно, Наследница и сильна, но выстоит ли хрупкая девочка против десятка зрелых, опытных мужчин-чародеев?..
– А ты проверь! – ехидно посоветовала лайил. – Могу лично засвидетельствовать, Йона и не таких обламывала. А от твоих магов вообще клочки по закоулочкам полетят, я в этом уверена!
– Наглая тварь! – взбешенно заорала Кларисса, окончательно выведенная из себя неистребимым оптимизмом своей пленницы. – Я еще подумаю на досуге, какой именно смерти ты заслуживаешь… И не надейся, что умрешь быстро и безболезненно. Нет, я буду медленно отрывать от тебя кусочек за кусочком, ломать косточку за косточкой, выдирать ноготь за ногтем! – Чародейка даже облизнулась, предвкушая описываемые ею пытки. – Но сначала я разделаюсь с этим мерзким псом, так подло меня предавшим! – Она обвиняющим жестом указала на Беонира, прикованного рядом с невестой.
– Уважаемая чародейка, я бы очень хотела, чтобы ты тоже поступила со мной как с собакой! – кривляясь в веревках, издевательски заканючила отважная воительница.
– В смысле? – ошеломленно поинтересовалась Кларисса.
– Да я ведь не прошу ничего особенного, просто покорми и отпусти погулять… – сладким голоском пропела неисправимая язва.
– Ах ты еще и ерничаешь! – Магичка со всего маху ударила Ребекку по губам. – Падаль!
– Ты сама скоро кровью умоешься, обещаю, – заверила ее лайил, облизывая разбитую губу. – Йона запросто прихлопнет хваленых магов, раздавит, словно комаров, а затем придет сюда и вытрясет из тебя твою черную душу…
– Тьма! – обреченно заломив руки, взвыла глава гильдии. – Что же мне делать? Кто мне поможет?
– Я! – вдруг негромко донеслось из самого дальнего угла молельни, затянутого пыльной паутиной.
– Кто – ты? – Чародейка не сразу выявила источник прозвучавшего обещания, но потом просияла и так шумно перевела дух, будто сбросила с плеч неимоверно тяжкий груз. – Повелительница моя! – Кларисса опрометью бросилась на призыв и подолом своего платья раболепно обтерла статую богини Банрах, давно уже всеми заброшенную и позабытую, задвинутую в угол и засиженную мухами. – Прости меня, глупую и неблагодарную! – Магичка старательно полировала покрытый плесенью мрамор, не щадя роскошный бархат. Вскоре грязь и отходы мушиной жизнедеятельности были счищены со статуи змееликой, и чародейке явился черный слепой лик богини – неодушевленный, но при этом способный разговаривать, размышлять и чувствовать.
