Мастерство Яков передал Борису, тот тоже оказался не из
пугливых, но в отличие от отца, у которого даже пылинка золота заказчика не
исчезала, сын вырос не столь щепетильным.
Первая неприятность случилась у него, когда писатель
Раевский, зануда и жмот, решил взвесить полученный от мастера браслет.
Раевский раздобыл аптекарские весы – и пришел в негодование.
Забыв зашнуровать ботинки, он принесся к ювелиру и устроил скандал.
– Тут сорок граммов, – орал он, тыча Борису в лицо
ажурный «наручник».
Гофмайстер спокойно положил изделие в чашку и кивнул:
– Да, даже тридцать девять и семь. А в чем дело?
– Жулик! – затопал ногами Раевский.
Борис нахмурился.
– Извольте объясниться.
– Помнишь, что я принес тебе? – заорал писатель.
Гофмайстер сделал брезгливую мину.
– Да уж, нечто непонятное, гнутое и ломаное.
– Верно, – чуть сбавил тон Раевский, –
обломок золотого подсвечника, единственное, что осталось от фамильного
богатства, велел тебе сделать из него для моей жены украшение.
– Вы его получили, – бесстрастно ответил Борис.
– Ага, – снова вскипел Раевский, – в том
куске было сорок пять граммов весу, а в твоей поделке сколько? Вор!
Гофмайстер схватил писателя за шиворот, допинал до входной
двери и заявил:
– Прежде чем выгнать тебя, дурака, вон, все же объясню:
слиток, превращаясь в изделие, теряет в весе, обработка забирает часть золота,
усек? Это как с мясом, опускаешь в кастрюлю килограмм, а вынимаешь на триста
граммов меньше.
– Так от говядины бульон остается, – справедливо
заметил Раевский, – а ты девятую часть драгметалла спер!
Следующий скандал Гофмайстеру устроила Алла Ковтун. Дама
принесла жемчужное ожерелье, она хотела сделать из него маленькое колье, серьги
и браслет.
Борис быстро выполнил заказ, Аллочка ушла довольная, но
скоро вернулась назад с претензией.
– Жемчужин не хватает.
– Вы о чем? – изумился Борис.
– Моя мама пересчитала жемчужины в ожерелье, перед тем
как отдать его вам, – занудила Ковтун, – там имелось сто три штуки, а
теперь их всего девяносто. Где еще тринадцать? Кому-то сережки из моих
жемчужинок сделали, и колечко еще вышло.
Гофмайстер вытолкал и Аллу со словами:
– Вы с мамой психопатки, да и мне наука, теперь при
клиентах все сам пересчитывать стану!
Но в отличие от Раевского, который поверил Борису, Аллочка
осталась при своем мнении и поносила ювелира при каждом удобном случае. Однако
самая неприятная история приключилась с Мисюсь. Когда-то, достаточно давно, ее
муж заказал для жены подвеску, рубин в обрамлении мелких бриллиантов.
Николеттина подружка с радостью носила подарок, но потом, уже после смерти
мужа, у Мисюсь начались финансовые трудности, и она решила вынуть из оправы
здоровенный рубин, вставить туда искусную имитацию и, продав камень, спокойно
щеголять в не изменившейся по виду подвеске.
Мисюсь обратилась с деликатной просьбой к Исааку Шнейдеру,
тот внимательно, при заказчице, изучил украшение и со вздохом сказал:
– Мадам, ваша просьба бессмысленна.
– Камень нельзя вынуть? – напряглась Мисюсь.
– Элементарно, – ответил Исаак.
– Тогда в чем проблема?
– Абсолютно пустое действие, к чему его вытаскивать?
– Но я хочу продать рубин, – напомнила Мисюсь.
– Тут нет драгоценного камня, – сурово заметил
Исаак.
– Как? А это что? – возмутилась дама.
– Всего лишь очень искусная подделка, хорошая
работа, – закивал Шнейдер, – но в вашем случае, мадам, это будет
смена мыла на шило.
– Не может быть! – возмутилась Мисюсь. – Мой
супруг достал камень из старого, поломанного медальона своей бабки, рубин был
подлинным и стоил бешеных денег.
Исаак отложил лупу.
– Мадам может сходить проконсультироваться к другому
мастеру.
Возмущенная Мисюсь, обозвав Шнейдера слепым идиотом, все же
воспользовалась его советом, но и один, и другой, и третий ювелиры, к которым
обращалась дама, произносили идентичный текст:
– Хорошая работа, отличная имитация, неспециалист
никогда не распознает подделку.
В конце концов Мисюсь, зареванная и несчастная, прибежала к
Коке, а та, возмутившись до глубины души, отправилась к Борису.
Гофмайстер совершенно не испугался вида взбешенной Коки.
– На земле слишком много сумасшедших, – философски
заметил он, – я не делал сию подвеску, первый раз вижу ее.
Тут растерялась даже Кока.
– Неправда, – попыталась возражать она, – муж
Мисюсь…
– Пусть он сам придет, – перебил даму Борис.
– Но он умер!
Гофмайстер развел руками:
– Увы! Значит, непосредственно от заказчика ничего не
узнать. Думаю, он соврал жене, подвеску выполнил некий не слишком дорогой
ювелир, камень поддельный.
– Рубин был подлинным!
Борис усмехнулся:
– Случается такое, супруге сказал одно, а на деле все
по-иному. Если бы вы знали, сколько я выполнил работ, используя стразы, которые
потом дарились как бриллианты. Но к рубину я не имею отношения, и это легко
проверить.
– Каким образом? – недоуменно спросила Кока.
Гофмайстер вынул лупу.
– Всегда ставлю свое клеймо, стопроцентно здесь его не
найдете! Объясните подруге: муж обманул ее.
– Имей в виду, – взвизгнула Кока, – я всем
расскажу об этой истории.
– Пожалуйста, – равнодушно ответил Борис.
– Сообщу в милицию, что ты работаешь с золотом, –
потеряла всякую интеллигентность Кока.
Гофмайстер засмеялся:
– Сколько вас таких! Извольте, кляузничайте, я
совершенно не боюсь ни обысков, ни допросов, только следователь сразу спросит:
«Откуда вы знаете о нарушении закона?»
– У меня имеется ожерелье твоей работы, из
золота, – хищно воскликнула Кока.
Гофмайстер расхохотался:
