Неуверенно переглядываясь, воины побежали следом. Неспешной рысцой – похоже, окончательно поехавший стойбищный сумел нагнать страху!
Держась за живот, воевода на подгибающихся ногах подковылял к Хакмару.
– Это что за парень такой? – нависая над Хакмаром и яростно вцепляясь кузнецу в ворот, прохрипел старый воин.
Привычка снова сработала раньше, чем разум – Хакмар винтом ушел вниз, выкручиваясь из цепких пальцев старика. Отскочил в сторону.
Не у одного стойбищного, выходит, юрта поехала, – тут уже массовая откочевка!
– Я откуда знаю? Я его в первый раз вижу!
Воевода недоверчиво прищурился:
– Сперва ты появился – мальчишка, Дней тринадцать всего, а на мечах дерешься и соображаешь не хуже взрослого воина!
Хакмар поглядел на него обиженно – он дерется и соображает гораздо лучше многих взрослых воинов!
– Теперь, однако, снова мальчишка, снова Дней тринадцать – и снова дерется! – наступая на Хакмара, орал старый воевода.
– Так он же не на мечах, – пятясь, пробормотал Хакмар. – И с соображением там, кажется, как-то не очень.
Но воевода его не слушал.
– Вы тут встретиться сговорились? Не знаю, что вы двое задумали, но ежели моей крепости от того вред будет…
– Воевода! Скорее! – закричали от дальних домов крепости. – Нашли! Тут он!
– Смотрите у меня! – пригрозив напоследок, воевода заковылял на зов.
Хакмар мгновение помялся и тоже побежал – смотреть.
Смотреть было особо не на что. Стойбищный чуд сидел в снегу. Его тощая, с запавшими щеками физиономия была полна страха и растерянности. Глядя на скорчившуюся в испуге фигуру, трудно было представить, что это он сумел застращать ледяную крепость не хуже мэнквов. Рядом с ним суетилась девчонка – та самая, со стены, Нямь. Хватала за руку, пыталась поднять, тащила куда-то, но мальчишка еще больше сжимался и только тряс головой, как оглушенный. А напротив, медленно, но непреклонно наливаясь лютым гневом, закипала толпа… Ворчала, ворочалась, как обвал, готовый вот-вот рухнуть на головы. Сквозь толпу уже проталкивался аж дымящийся от ярости воевода. «Ох, похоже, сейчас стойбищному не поздоровится!» – с полупрезрительным сочувствием подумал Хакмар.
А потом между перепуганным мальчишкой и разъяренной толпой вдруг скользнула легкая женская фигурка. Через пару ударов сердца окончательно ошалевший Хакмар понял, что, похоже, и у него юрта давно в дороге. Он только успевал вертеть головой, слушая, как мужики крепости распинаются перед молчаливой красавицей северянкой. И воевода все простил, и стражники чуть не извиняются, и шаман зла не держит… И все это при том, что красавица не произнесла ни единого слова!
Хакмар ухватил первого попавшегося воина за рукав кожаного доспеха.
– Это кто такая? – свистящим шепотом спросил он.
– Молодой мастер не видит разве – то сама мис-не! Ну, дух лесной, – косясь на красавицу настороженно и в то же время с нескрываемым восторгом, пробормотал воин.
– Ду-ух? – недоверчиво протянул Хакмар. – А чего она за этого мальчишку заступается? – еще успел спросить Хакмар, но ответа не последовало. То и дело оглядываясь на стоящую в переулке женщину – неужто и вправду лесного духа? – только что кипящие яростью люди разбегались из переулка, как разогнанные метлой мыши.
Свиток 27
В котором Черный кузнец наконец-то встречает Черного шамана
Хакмар побрел за ними – а чего тут торчать, если все расходятся? – но тоже не выдержал, несколько раз обернулся. Его взгляд словно против его собственной воли возвращался к съежившемуся и мелко дрожащему пареньку. Жалкое, конечно, зрелище, но… Почему он назвал Хакмара подземным кузнецом? Откуда он узнал? И что у этого стойбищного за стиль боя? У оленей в тундре научился? И…
Хакмар ворвался в свою кузницу и заметался по ней, то и дело спотыкаясь о железные чушки, разбросанные стойбищным. Теперь из-за этого недоумка заново складывай! Угу, недоумок-то недоумок, а лесные духи ему на помощь спешат – с чего бы это?
Ему не давали покоя слова воеводы – про одновременное появление в крепости двух таких… странных мальчишек. Ну или скажем так – одного странного и одного необыкновенного (Хакмар имел в виду себя).
От раздумий даже жарко стало – парень провел ладонью по лбу… На неприятно липких пальцах остался горячий пот. Жар усиливался – то накатывал волнами, то спадал, оставляя за собой омерзительную слабость. Опять! Опять начинается! Мерзкая духота облепила со всех сторон – и Хакмар кубарем покатился на пол, чувствуя, как Огненные языки лижут его изнутри.
Сколько он пролежал так, он и сам не знал. Когда боль, наконец, отпустила, мальчишка медленно, со стоном приподнял голову. Вместо утоптанного пола под ним была горячая влажная земля – с чвяканьем расползшаяся, когда Хакмар оперся о нее руками. Стены кузницы выглядели так, будто в них взорвался шар Голубого огня. Впрочем, так оно ведь и было – только Огонь оказался Рыжим. Боль, обычно исчезавшая после приступа, сейчас бушевала внутри, тупыми челюстями перемалывая желудок, легкие, средце…
– Я больше не выдержу! – простонал Хакмар и с ужасом понял, что это чистая правда – а ведь не выдержит. Следующий приступ оставит от него только пепел и кучку костей.
Парень попытался подняться – его зашатало. Он ухватился за стену – судорожно шарящая рука наткнулась на что-то неожиданно прохладное… Хакмар стоял, пялясь на отлитые им из олова фигурки черных кузнецов.
– Что ж мне делать-то, а? – простонал мальчишка, чувствуя, как жар во всем теле все нарастает и нарастает. А ведь он даже сломанные в битве луки толком подправить не успел!
Ему показалось, что кто-то дергает его за ворот любимой кожаной куртки, которую он так и не согласился снять, несмотря на подаренную воеводой меховую малицу. Во внутреннем кармане что-то зашелестело, захрустело… Хакмар сунул туда дрожащую, горячую руку… В кулаке он сжимал подаренный ему Юксей древний свиток черных кузнецов.
А что, если… Страшным усилием отгоняя накатывающие изнутри волны жара, Хакмар вопросительно поглядел на неподвижные фигурки кузнецов. Если воевода прав – и находящийся под защитой лесных духов стойбищный мальчишка явился в крепость не случайно? А вдруг он знает, где Донгар Кайгал? Ну, мало ли… Должен же кто-то в черном чуме убираться или там бубен за шаманом носить – Великий Черный наверняка уже не молод! Говорят, шаманы любят всяких ненормальных!
Пошатываясь, Хакмар направился к дверям. Он должен переговорить с этим стойбищным… Он…
Немолодой стражник с размаху налетел на вывалившегося из кузницы мальчишку. Скрюченные пальцы вцепились Хакмару в плечи, и тот испуганно уставился в выкаченные глаза дядьки.
– Черная немочь! В обозе – черная немочь! – быстрой скороговоркой пробормотал стражник. – Девчонка заболела. А этот мальчишка, который нас бил… он… он… – На плоском лице дядьки, как каша по тарелке, расплылся настоящий ужас. Он выпустил Хакмара и помчался невесть куда.
