В дверную щель, шурша, упала почта, и Паула отправилась посмотреть. «Шведский полицейский» – как часто его приносят? Каждый день? Она отложила газету в сторону. Еще три письма. Два – Юхану из страховой компании, и два Пауле. На одном из конвертов был логотип, при виде которого Паула вздрогнула. Подержав письмо в руке, она положила его на стол. Подождет.
Адрес на другом конверте был написан от руки. Паула не могла разобрать букв на почтовом штемпеле, но марка оказалась южноафриканская. Она вскрыла конверт и улыбнулась, увидев неровный, но на удивление разборчивый почерк и «HONEY!» в самой верхней строчке. Мозгу потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к почерку, но, расшифровав завитушки, изображающие «g» и «f», Паула с легкостью прочитала две страницы письма.
Джеронимо написал через два месяца после того, как они с Фрэнком прибыли в ЮАР. Гостиница оказалась симпатичной, но гораздо более ветхой, чем он думал. Они решили как можно скорее приступить к ремонту и ремонтировать этаж за этажом, чтобы начать принимать гостей, не дожидаясь окончания работ. Уволившись из автосалона, Джеронимо получил солидную сумму, которой вместе со сбережениями Фрэнка должно было хватить на ремонт. О климате, еде и людях ЮАР Джеронимо отзывался только в превосходной степени, однако южноафриканская бюрократия радовала его гораздо меньше. «Даже трубу нельзя проложить, не получив разрешения властей», – жаловался он.
В конце письма Джеронимо перешел к конкретике. Если Паула собирается приехать, то надо решаться прямо сейчас. Ее помощь понадобится уже в конце лета, и если Паула откажется, Джеронимо и Фрэнку придется подыскать кого-нибудь еще. Жить она может в квартирке внутри гостиницы. Одна комната и маленькая кухня. «Квартира небольшая, но за окном растет инжир плюс жилье бесплатное! Плюс зарплата. Не такая, чтобы откладывать на старость, но на жизнь и развлечения хватит вполне!»
«We would love to have you here!»
[19]
– еще один восклицательный знак напоследок и просьба откликнуться как можно скорее. В самом низу были приписаны адрес и номер телефона гостиницы «Белый дворец», а также уверения в том, что название не подразумевает ничего, кроме цвета здания. В постскриптуме значилось: «Если ты не дашь ответ в течение месяца, мы будем считать это отказом». Паула перевернула листок и взглянула на дату: восемнадцатое мая. Затем попыталась вспомнить, какое сегодня число, но была вынуждена обратиться к настенному календарю: пятое июня. Если вместо письма позвонить, то на размышления останется две недели.
Инжир под окном, призадумалась Паула и спохватилась, лишь поймав себя на том, что за стойкой администратора милого, но обветшалого отеля видит мистера Фолти
[20]
. Однако идея покинуть Швецию, когда погаснут бумажные фонарики летнего праздника раков и наступит осенняя темень, осталась.
Разочарование по поводу не доставшейся ей роли в фильме, на которую она, не признаваясь себе в этом, все же рассчитывала, делало предложение еще более заманчивым. Паула судорожно искала доводы «против». Аргумент, как обычно, был всего один: Юхан. Она и прежде много раз оказывалась в подобном тупике и решала, что аргумент недостаточно весом, но на этот раз все было иначе. Паула чувствовала, что теперь Юхан не станет слушать ее отговорки. Это, конечно, всего лишь ощущение: до сих пор Юхан не высказывался прямо. Но, мысленно опробовав свои обычные доводы: «надо посмотреть мир», «ты же сможешь приезжать», «все равно у меня нет хорошей работы», «другого шанса не будет»… – Паула поняла, что они никого не смогут убедить.
Сложив письмо, Паула сунула его обратно в конверт. Может быть, незачем принимать решение прямо сейчас? Может быть, принимать решение вообще незачем? Может быть, за нее все решит Судьба?
На столе все еще лежало другое письмо. Официальное. Паула смотрела на белый конверт. Так вот какая она – Судьба. Если там «нет», то я еду в ЮАР, – думала Паула, с радостью перекладывая ответственность за решение на плечи того, кто знает лучше. Судьба видит все со стороны, она знает, что перспективно, а что нет, помогает обходить опасные места. Все именно так. Паула не настолько самонадеянна, чтобы пытаться без посторонней помощи принять решение в столь важном вопросе. От этих мыслей ей полегчало.
Уже почти вскрыв конверт, Паула остановилась. А если там «да»? Она задумалась. Тогда останусь в Швеции, буду учиться и… Паула поколебалась. Перееду к Юхану. По-настоящему. Решусь наконец-то. Может быть, мы даже поженимся. Хотя нет, нет – достаточно просто переехать. Спешить некуда. Паула вскрыла конверт.
– Тебя приняли? Правда? Это же потрясающе! – Опустив вилку и нож, Юхан встал из-за стола. – Ну иди же сюда, я должен тебя обнять! Поздравляю! Потрясающе! – повторял он. – Разве ты не рада?
– Конечно, рада.
– Три семестра ты будешь учиться, затем пройдешь практику, а потом получишь отличную работу! Я уверен!
– Думаешь?
– Абсолютно уверен. В какой-нибудь хорошей гостинице или туристическом бюро. Ты знаешь столько языков…
– Сколько – столько? Немецкий, французский, испанский… не так уж и много.
– Английский!
– Его все знают.
– Итальянский.
– Нет официального подтверждения.
– Думаешь, это волнует итальянских туристов? Ну, чего ты? У тебя будет настоящая работа. Хорошая работа! И приличная зарплата.
Паула пыталась поймать волну радости.
– Да, наверное, все будет хорошо.
– И осенью тебе не придется унижаться перед этой Венделой.
Об этом Паула не думала. Она так сосредоточилась на том, что Судьба решила не отправлять ее в ЮАР, что совершенно забыла об остальных последствиях поступления в школу туризма.
– Но мне надо как-то зарабатывать.
– Кредит на учебу?
– Не могу, пока не сдам тот старый экзамен по политологии…
– Хорошо, но учебное пособие тебе должны выплачивать в любом случае. И вообще, не думай об этом! Все образуется. В крайнем случае будем жить на мою зарплату.
– Я не могу два года жить за твой счет.
– Я буду рассматривать это как инвестицию… – рассмеялся Юхан. – К тому же ты можешь работать летом и на каникулах. – Юхан снова сел за стол. – А что это за второе письмо в прихожей?
– От Джеронимо. Из ЮАР.
– Точно, они собирались управлять гостиницей, ты ведь рассказывала?
– Да.
– Здорово. Один мой приятель, Сиге, бы там в прошлом году. Говорил, что там просто прекрасно. Конечно, если не забредать в трущобы. Может быть, навестим их как-нибудь?
– Конечно.
