— Ну и что? — резко сказал Льюис. — У тебя сильный характер, ты хороший руководитель. Ты сможешь доказать всем, что одно с другим не связано. — Он посмотрел на часы и встал. — Это просто малодушие. Я в тебя верю, поэтому жду тебя в Сиднее. Тебе известно, что станет с отелями, если ты не выйдешь на работу. Соберись, если не хочешь, чтобы это произошло.
Мэдлин была поражена до глубины души. Но ведь в том, что так случилось, виновата не только она одна! Почему Льюис не хочет ее понять? Разве она может так подвести Кей после всего, что та для нее сделала? А что будет с теми, кто потеряет работу? Почему Льюис заставляет ее принять такое непростое решение?
Льюис надел пальто и жестко посмотрел на нее сверху вниз.
— Меня ждут. Встретимся в городе за ужином.
Показаться сейчас в городе? С ним?
— Нет, Льюис, я не могу.
Льюис взял ее за подбородок и заставил поглядеть ему в лицо.
— Ты не можешь смотреть в глаза либо жителям города и своей матери, либо своим подчиненным в Сиднее. Твой выбор. Жду тебя в семь тридцать в ресторане «Уотерфронт».
Льюис взял себе президентский номер, игнорируя любопытные взгляды служащих отеля. До назначенной встречи оставался еще час, большую часть которого он пытался забыть несчастное лицо Мэдлин.
Он снова был вынужден выдвинуть свое требование, чтобы она сама не навредила себе и своей карьере решением, принятым под влиянием эмоций. Всю свою жизнь он помогал другим и старался их защищать, пока не пришло разочарование в людях. Вот почему встреча с Мэдлин стала как глоток свежего воздуха. Вот почему он так хотел видеть ее в Сиднее — ей ничего от него не нужно. Он мог бы нанять на ее должность не менее компетентного человека, но ему была нужна именно Мэдлин Холланд.
А затем был тот поцелуй в лифте. И в том, что она выглядела сегодня такой несчастной, виноват и он.
Раздался звонок телефона.
— Мистер Гуд, это из «Куинстаун дейли».
Стоило этого ожидать, с мрачной усмешкой подумал Льюис.
— Что вам нужно?
— Думаю, вы слышали новости? У вас есть что к этому добавить?
— Никаких комментариев.
— Позволю себе заметить, что в данном конкретном случае вам лучше выступить с каким-нибудь заявлением. Здешние люди и так вас не очень-то жалуют.
— Я как-нибудь это переживу. Кроме фотографий, ничего больше нет, но вам обязательно нужно полить грязью и другого человека, — не сдержался он.
— Мы пытались связаться с мисс Холланд, но она не отвечает на звонки.
Он же оставил ее одну! Льюис чуть не взвыл от досады. Как говорится, хотел как лучше, а получилось…
Что ж, можно понять, почему он вдруг стал здесь персоной нон-грата. Во-первых, его заявление о закрытии отелей, а во-вторых — город-то маленький, поэтому здесь он как на ладони, а недостатка внимания к своей личности Льюис и в крупных городах не испытывал.
— Кстати, мистер Гуд, вы могли бы спуститься вниз и поговорить не о вашей… ммм… вашем знакомстве с мисс Холланд, а о конкретных планах в отношении отелей. Думаю, в данный момент это людей все-таки интересует больше вашей личной жизни.
Льюис сжал зубы. Он был уверен, что Мэдлин под силу прекратить в офисе все сплетни о себе, как бы она ни убеждала его недавно в обратном. Однако кое в чем действительно стоит ей помочь.
Он назначил репортеру встречу и положил трубку.
Много позже, уже после встречи в городе, он вернулся в отель и, приняв душ, спустился в ресторан. В семь тридцать Мэдлин не пришла. Еще через пятнадцать минут он почувствовал, как его охватывают разочарование и гнев, а также сожаление из-за напрасно потраченного времени на журналиста. Может, он в ней ошибся? Может, она не так уж сильна, как ему показалось?
Льюис набрал ее номер. Мэдлин сразу же откликнулась.
— Ты опаздываешь, — холодно сказал он.
— Льюис? — спросила она, словно удивившись его звонку. — Я сейчас в доме престарелых. Моя мать пропала.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Льюис подъехал, Мэдлин стояла перед зданием и разговаривала с двумя полицейскими. На расстоянии ее лицо казалось бледным размытым пятном, особенно по контрасту с темной шапочкой на голове. Рядом с ней стояла Кей. Как только он вышел из машины, все взгляды устремились на него.
Ее глаза были полны тревоги, так что ему сразу же захотелось заключить ее в объятия и утешить, но Льюис ничего этого не сделал, чтобы не ставить Мэдлин в еще более неловкое положение.
— В последний раз ее видели за ужином в своей комнате два часа назад, — сказала Кей. — Когда медсестра вернулась, чтобы забрать посуду, ее там не было.
— Они проверили ее одежду, — продолжила Мэдлин. Ее голос дрожал, словно она изо всех сил старалась сдержать слезы. — Все вещи на своих местах, кроме халата и тапочек, которые на ней были.
Льюис поежился на холодном ветру.
— Есть какие-нибудь предположения, где она может быть? — спросил полицейский. — У подруги или какое-то место, в котором она любит бывать?
Мэдлин задумалась и медленно покачала головой.
— Ферма. — К ним подошел пожилой мужчина. — Она могла пойти туда. — Мужчина потрепал Мэдлин по плечу. — Привет, милая. Когда я в последний раз тебя видел, ты была еще совсем крошкой.
Мэдлин всмотрелась в его лицо.
— Извините, я…
— Вряд ли ты меня помнишь. Я старый друг твоей матери. Брайан Корнелиус.
Женщина в белом халате кивнула.
— Брайан часто навещает Адель.
— Я навещаю всех, — поправил ее мистер Корнелиус. — С тех пор как умерла моя жена, я бываю здесь почти каждое воскресенье.
— Почему вы полагаете, что она может быть на ферме? — тихо спросила Мэдлин.
Видя, что он стал центром внимания, мужчина несколько сконфузился.
— Она скучала по дому, по виду, который открывался из окна. Скучала по дочери и мужу. — Он кашлянул. — Когда у нее не было провалов в памяти, конечно.
— Едем на ферму? — предложил Льюис.
— Думаю, — неуверенно сказала Мэдлин, — мне лучше остаться здесь.
— Я съезжу, — с готовностью вызвался мистер Корнелиус.
— Правда? — Мэдлин схватила его за руку и пожала ее с чувством признательности. — Большое-большое вам спасибо. Ключ под ковриком. Если у нас появятся какие-нибудь новости, я позвоню. Вы тоже звоните, если что.
Еще несколько человек выразили желание помочь. Мэдлин с благодарностью приняла их помощь.
Вскоре Льюис узнал, что мать Мэдлин, достаточно неплохо себя чувствовавшая, уже несколько дней была простужена. Он ощутил угрызения совести, потому что завладел вниманием и временем Мэдлин, когда ее мать особенно в ней нуждалась.
