– Надо же, какая дотошность. Свидетели носят часы – и
поэтому они свидетели. Незаинтересованные лица. Я не ношу часов – и поэтому
вынуждена оправдываться. Я – заинтересованное лицо.
– Все намного проще, поверьте мне. Официант, который
обслуживал ваш столик, сдавал смену. Догадываетесь когда?
– Ума не приложу.
– Он сдавал смену в половине двенадцатого. Франсуа
Пеллетье был последним, кто с ним расплатился. За несколько минут до того, как
закончилась его смена. Поэтому и удалось установить точное время вашего ухода.
– Как будто это так важно.
– Это важно. Боюсь, вы даже не понимаете – насколько.
Время свидетельствует против вас.
– Плевала я на время. А если принять во внимание, что
вы тут наговорили, – против меня свидетельствует все.
– К несчастью.
– Я устала…
– Скоро вы отдохнете. Совсем скоро. А пока не будем
отвлекаться… Если вы вышли из ресторана в половине двенадцатого и сразу же
направились к форту, то возле него вы оказались за двадцать минут до полуночи.
Верно?
– Я не… Хорошо, пусть будет так, как вы утверждаете.
– Я лишь опираюсь на сведения, которые получил от
многих людей. И не в последнюю очередь от вас самой. Вы поднялись на площадку
вдвоем… Вдвоем, не так ли? Здесь нет противоречий?
– Я с самого начала этого не отрицала.
– Там вы оказались в полной темноте, неожиданно
потеряли спутника или, лучше сказать, избавились от него.
– Я потеряла спутника. Не избавилась – потеряла.
Потеряла!
– Успокойтесь. Вы его потеряли. И, не найдя, спустились
вниз. По второй лестнице. Не той, которой пришли. Внизу вы встретили Ису
Хаммади. Узнали у него, который час. Оказалось – полночь. Итак, что мы имеем?
– Вам лучше знать.
– Мы имеем две временные точки: половина двенадцатого –
начало отсчета, полночь – его конец. Итого полчаса. Проведенных вами и Франсуа
Пеллетье без свидетелей.
– Вы же говорили… говорили, что старик Хаммади заметил,
как мы поднимались по лестнице.
– Да. В этом случае временной промежуток сокращается
еще на десять минут. Остается двадцать. И именно в эти двадцать минут был убит
Франсуа Пеллетье. В то самое время, когда вы находились наверху. В полной
темноте. В полном одиночестве. Что из этого следует?
– Что… Что убийца был там.
– Вам нехорошо?
– Я не видела убийцы. Я не видела Фрэнки. Себя я тоже
не видела. Там было очень темно. Я устала…
– Вам знакома эта бритва?
– Господи… Господи ты боже мой…
– Ручка из слоновой кости. Монограмма «P.R.C.». На
ручке рисунок, правда полустертый… Так сразу и не разберешь, что там
изображено.
– Корабль… Корабль, терпящий крушение.
– Вы хорошо осведомлены.
– Да…
– Значит, бритва вам знакома?
– Ее забыл кто-то из постояльцев. Несколько лет назад.
Мы собираем вещи, которые остаются в номерах. Незначительные пустяки. Мелочи.
Статуэтка Будды. Статуэтка Мэрилин Монро. Музыкальная шкатулка…
– Меня больше интересует бритва.
– Но на ней кровь… Кровь…
– Сейчас я закрою лезвие листком бумаги… Так лучше?
– Да, намного. Спасибо… Мы хранили все эти вещи в
шкафчике между первым и вторым этажами отеля… Он назывался «Галерея забытых
вещей». Вернее, он так называется до сих пор.
– Вы это хранили?..
– Я и Доминик. Доминик Флейту, хозяин отеля.
– И бритва лежала в этом шкафу? Вместе с другими
вещами?
– Да. Но она пропала.
– Когда?
– В тот самый день… Когда я отправилась ужинать в
ресторан «Ла Скала».
– В тот день, когда был убит Франсуа Пеллетье?
– В тот день, когда я отправилась ужинать.
– Когда именно она пропала?
– Я не знаю. С утра она лежала на своей полке вместе с
другими предметами. А к обеду ее не оказалось. Да, она пропала в первой
половине дня. Исчезла.
– Как Фрэнки?
– Ее просто не стало.
– Как Фрэнки?
– Прекратите это! Прекратите!! Прекратите!!!
– Будда. Мэрилин Монро. Шкатулка. Все это осталось на
своих местах?
– Не помню. Кажется. Не могу сказать точно.
– Но за перемещениями бритвы вы следили внимательно?
– Просто заметила это… И удивилась: бритва пропала, а
никаких следов взлома нет.
– Взлома?
– «Галерея забытых вещей» закрывалась на ключ А ключи
от нее были только у меня.
– И все?
– Кажется…
– Был еще второй комплект. У Доминика Флейту. Он сам
сообщил нам об этом.
– Раз он сам сообщил… Я просто забыла.
– Забыли протереть ручку?
– ??
– На бритве были обнаружены отпечатки ваших пальцев.
Только ваших, ничьих больше. Они и сейчас там.
– А-а… Это легко объяснить. Утром я доставала бритву.
Хотела показать ее одному человеку. Он заинтересовался рисунком.
Заинтересовался монограммой. Я просто удовлетворила его любопытство.
– А теперь удовлетворите мое. Вы достали бритву и
показали ее этому человеку. Крайне в ней заинтересованному. Я правильно понял?
– Да.
– Тогда почему на бритве только ваши отпечатки °
– Почему? Не знаю почему. Тот человек не взял ее в
руки.
– Был заинтригован бритвой… если такое выражение
уместно… Был заинтригован, но в руки не взял? Странно.
– Это легко объяснить. Она привлекла его внимание,
когда лежала под стеклом. Но когда я достала ее… Тот человек сказал, что это
ничего не стоящая вещь. Дешевка, которую он принял за антиквариат. Вот и все.
– Все?
– Да.
– Тот человек может подтвердить ваши показания?
– Думаю, да. Но его сейчас нет в Марокко.
– Я надеюсь, он скоро вернется?
– Не уверена. Скорее всего – нет. Он был постояльцем
гостиницы, приезжал сюда… на отдых. Вы часто отдыхаете в одном и том же месте?
– Как правило.
– На него это не похоже.
– Вы так хорошо изучили его повадки?
– Мы успели немного… пообщаться.
– Адреса или хотя бы телефона он, конечно, не оставил?
Мы могли бы созвониться с ним, чтобы он подтвердил ваши показания.
