Фабион сделал небольшую паузу, видимо ожидая моих возражений, но я молчала. Лишь зло растирала носком туфли какую-то невинную букашку, до сего момента ползшую по своим делам.
– Ладно, я еще поговорю с тобой по этому поводу, – зловеще пообещал Фабион, поняв, что я не намерена отступаться от своего. – А сейчас вернемся к нашим баранам, то бишь некромантам и ведьмам. В общем, как я уже сказал, Реана околдовала твоего отца и сделала так, чтобы об их интрижке узнала твоя мать. Дальнейшее уже известно. Саэра Алисандра устроила грандиозный скандал и слегла, не выдержав предательства горячо любимого супруга. Саэр Алоний сильно перепугался за здоровье жены и все это время хлопотал около ее постели, как самый преданный муж.
– Ага, – опять влезла я с непрошеным насмешливым комментарием. – То есть в этот момент любовный приворот Реаны вдруг перестал действовать. Так, что ли?
– Совершенно верно, – спокойно подтвердил Фабион, старательно делая вид, что не замечает моей презрительной усмешки. – Видишь ли, Катарина, любовные заклятия – вещь весьма недолговременная. Любое мало-мальски серьезное потрясение – и тоненькие ниточки мимолетного желания рвутся. Если, конечно, приворот не сделан по законам запрещенного колдовства на крови. Тогда он будет держаться до самой смерти жертвы, которая, кстати, не замедлит последовать. Да, некоторое время несчастный будет целиком и полностью верен той, которая его приворожила. Он не сможет ни есть, ни спать без ее на то позволения. Но заклинание подобной силы требует постоянной энергетической подпитки, и дни бедолаги окажутся сочтены. Поэтому Реана решила пойти иным путем. Видимо, ей нравился твой отец, раз она не пожелала убить его своей любовью. А возможно, она надеялась, что после смерти твоей матери он возьмет ее в жены, вновь воспылав чувствами.
– Подожди! – взмолилась я, ошеломленная таким потоком информации. Опять опустилась на расстеленный плащ и принялась растирать себе виски, пытаясь хоть как-то упорядочить все узнанное. Фабион терпеливо ждал, изредка поглядывая на меня с веселым недоумением. И наконец я медленно продолжила, тщательно обдумывая каждую фразу: – Ничего не понимаю! Ты говоришь так, будто Реана и есть та самая ведьма, которая задумала убить мою мать. Но я уже говорила, что она умерла – еще весной, когда мать немного оправилась от известия об измене отца.
– И вчера ты пришла к выводу, что Реана была первой жертвой саэры Алисандры. – Фабион негромко хмыкнул. – Однако ты ошибаешься. Да, твоей матери стало плохо после якобы гибели служанки. Но это указывает лишь на то, что именно в тот момент против нее был проведен ритуал некромантии. И сделала это как раз Реана.
– Как?! – пораженно воскликнула я, в очередной раз невежливо перебив Фабиона. – Как Реана могла это сделать, если к тому времени умерла?
– Мертвая – никак, – ответил тот, пожав плечами. – Отсюда следует логичный вывод, что она не умерла. Гениально, не так ли?
Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, вспоминая тот день. Мать не разрешила мне выходить из комнаты, поэтому я не участвовала в основных событиях. Помню лишь суматоху, плач Ольгетты и судорожные вздохи Ельгии, с трудом сдерживающей слезы. По вековым традициям Реану похоронили этим же вечером. Выходит, она каким-то образом сумела выбраться из могилы? Но как? При всем желании не могу себе представить, как хрупкая, слабая девушка смогла бы проделать это в одиночку. Получается, у нее был сообщник? Хм, это бы многое объяснило. Например, неясности со вчерашним сорванным ритуалом. Никто не смог бы незаметно обогнать меня на тропинке. Когда я уходила на прогулку, то все оставались в доме, это совершенно точно. Неужели убийство Ималии и ритуал устроила Реана? Но где она пряталась все это время и почему напала именно сейчас?
– На самом деле даже неопытному магу достаточно легко сымитировать свою смерть, – продолжил объяснения Фабион. – А Реане и играть почти не пришлось. Она ведь не ожидала, что твоя мать тоже обладает неплохими способностями к магии и сумеет в некотором роде отрикошетить удар. Правда, саэра Алисандра после этого все равно заболела, но служанке пришлось во сто крат хуже. Она потратила слишком много сил на ритуал да еще приняла отраженные смертельные чары. Полагаю, на какое-то время девушка впала в некое подобие летаргического сна. Ее сообщник не позволил ей умереть, будучи похороненной заживо. Но несколько месяцев после этого Реана приходила в себя. И потихоньку копила силы для следующего поединка с твоей матерью, состоявшегося вчера.
– После которого матушка неожиданно выздоровела, – с сарказмом проговорила я. – Как-то странно, не находишь? Обычно ритуалы некромантии приводят к совершенно другому результату.
– Все еще злишься на мать? – по-своему понял мою реплику Фабион. Укоризненно зацокал языком. – Зря. Она ведь действительно спасала тебе жизнь. Впрочем, не об этом сейчас речь. Так или иначе, но Реана сильно просчиталась. Она поручила своему сообщнику похитить какую-нибудь вещь, принадлежащую твоей матери, чтобы использовать ее во вчерашнем ритуале. Твою мать спасло чудо! Видимо, в этот день Светлый близнец ей улыбнулся, поскольку сообщник ошибся, взяв то, что прежде носил другой человек.
– Как ошибся? – Я растерянно всплеснула руками. – Но я лично подарила матери этот медальон!
– Да, однако он ей не понравился. – Фабион сочувственно улыбнулся, заметив, как мое лицо вытянулось от разочарования. – И она передарила его Ималии. Однако воспитательница при очередной ссоре кинула медальон в лицо твоей матери. Поэтому, собственно, его и похитили из комнаты саэры Алисандры, однако медальон хранил на себе отпечаток ауры тин Ималии, и ничей больше. Сообщник Реаны даже представить себе не мог, что саэра Алисандра способна отдать подарок любимой дочери.
– Удивительно, но я тоже не думала, что она так поступит, – обиженно проворчала я. – Я так старалась ей угодить!
После чего нервно хрустнула пальцами. Вообще-то такой поступок был вполне в духе моей матери. Она частенько отдавала подарки, пришедшиеся не по вкусу, причем зачастую в присутствии дарителя, нисколько при этом не переживая об его чувствах. Но я надеялась, что меня эта участь не постигнет. Только две вещи немного утешали в сложившейся ситуации. Во-первых, это спасло жизнь моей матери. А во-вторых, она все-таки сделала это не на виду и постаралась, чтобы я об этом не узнала. Но все равно неприятно.
Фабион присел рядом со мной на плащ и потянулся было обнять меня, но я поспешно отстранилась и вскочила на ноги. Не люблю, когда меня утешают!
– Получается, когда Реана устроила ритуал, то заклятие отправилось не к моей матери, а к несчастной Ималии, – пробормотала я, рассерженно расхаживая по крохотной полянке. – Но воспитательница погибла не из-за магии, а из-за удара кинжалом!
– Ошибаешься, – с улыбкой поправил меня Фабион. Покосился на солнце, которое медленно подползало к зениту, и закатал рукава, опять обнажив странную татуировку, от вида которой меня привычно бросило в дрожь. Однако юноша сделал вид, будто не заметил моей реакции, и задумчиво произнес: – Ималия как раз погибла из-за магии. Полагаю, Реана вложила слишком много сил в свое заклятие, опасаясь, что твоя мать опять сможет частично его отразить. А много ли надо старой женщине? Она умерла почти мгновенно. Оно и к лучшему. Однако это произошло на глазах сообщника Реаны. И это сильно его переполошило. Было понятно, что произошла какая-то ошибка и чары ударили в неверную цель. Оставить все как есть – значит дать понять твоей матери, которая и так все это время была настороже, что охота на нее вновь открыта. И сообщник принимает единственно верное, как ему кажется, решение: скрыть истинную причину смерти Ималии и сделать все, чтобы подозрения пали на твою мать. Не знаю, сам ли он провернул дальнейшее или позвал на помощь Реану, которой наверняка не составило особого труда проникнуть в дом. Склонен подозревать второе, поскольку сообщнику надо было соорудить себе алиби, чтобы на него не упало и тени подозрений. Так или иначе, но, когда твоя мать вышла на кухню, кто-то из них втащил мертвую воспитательницу в пустую комнату и пронзил ее грудь кинжалом. Теперь твоей матери пришлось бы сильно постараться, чтобы оправдаться. Ведь о моем прибытии в ваши края было еще неизвестно. Но произошло то, чего никто не ожидал, – появился я.
