— Я снова видела… пришельцев! Близко, совсем рядом! Только в другом облике! В человеческом!..
— А в ином их просто не бывает, — постарался он снять болезненность в ее взгляде. — И никакие это не пришельцы, вполне земные люди. Диверсионно-разведывательное формирование. А зеленые уродливые лица всего лишь резиновые маски, антураж, оригинальное прикрытие тривиальной разведоперации. Работают под инопланетян.
— Этот был без маски! Но я почувствовала… На лбу у него сосуды выделяются в виде латинской «V» и глаза какие-то пронзительные.
— А сосуды эти точно над переносицей?
— Да, — слегка изумилась она.
— Знакомая личность… Ну, а за что ты посадила Ворожцова? Этот уж точно не пришелец.
— Странная вещь, — Татьяна оживилась. — О том, что ты был на метеостанции и потом оттуда исчез, Ворожцов узнал в то же утро. От какого-то Васени из Нижних Сволочей. Этот Васеня примчался, чтобы сообщить Ворожцову. Значит, сам узнал о твоем исчезновении еще раньше. Информацию мог получить только по радио. Вопрос — кто передал? А тот, кто знал, что произошло на метеостанции, и кто видел тебя в последний раз.
— Логично, — сдержанно произнес Поспелов, ощущая, как близко он сейчас от разгадки, через кого идет утечка информации.
Единственным свидетелем происшествия на Одинозере была новый начальник метеостанции, агент Рим.
— Тут что-то еще замышлялось, — продолжала Татьяна. — Ворожцов всегда являлся, когда тебя нет на ферме. И на этот раз прилетел. Между прочим, чтобы наставить тебе рога. Так прямо и сказал.
Мне кажется, намеревались устроить публичный скандал или… взять меня в заложники, а ферму раскрыть как базуразведоперации спецслужб.
— Это не слишком смелое предположение? — мягко спросил Георгий.
— Меня спас Коля. Заремба мальчика прислал для охраны… Случайно спас, даже не подозревал. Он крался к дому от леса, на дурачка, без радиообмена. Попал под «ромашку», село питание. А со стороны дороги шли… пришельцы. Я их не обнаружила, сосредоточилась на Коле и обстреляла, когда он был у забора.
Оказывается, в это время работала еще одна наружная камера, снимала пустоту вдоль дороги, но там шевелилась трава и есть три следа. Можешь сам посмотреть.
Колю они не заметили: он хорошо двигался. Но я очередь дала, затаились, а когда вышла из дома и разобралась с этим мальчиком повернули и ушли назад. Я время на Пленках сопоставила — все сходится.
— Думаешь, Ворожцов с ними в сговоре?
— Думаю, нет. Его использовали, — она печально улыбнулась. Представляешь, я с ним наставляю тебе рога, а пришельцы спокойно входят и берут нас.
— Извини, но зачем весь этот спектакль? Зачем ты им нужна?
— Им не я нужна, а ты, — Татьяна вскинула мудрые, почему-то постаревшие глаза. — Они бы тебя крепко привязали. Или — нет?
— Что же станем делать с Ворожцовым? — вместо ответа спросил спросил он.
— Это не моя забота, — с внезапной неприязнью бросила она. — Ты я доложила.
— Васеня его друг?
— Не знаю, разбирайся сам. У меня инструкции, жесткий регламент.
— Ладно тебе, не обижайся, — хотел примириться Поспелов. — Про Васеню сам рассказал?
— Жди, расскажет… «Банзай» сделала — признался. Этот Васеня — кадр любопытный.
— Да, — протянул Георгий. — Если еще учитывать, что вчера он одного торгаша зарезал и хотел повязать кровью Рема. Так что делать с Ворожцовым?
— Пусть посидит, — смилостивилась Татьяна. — Отпустим — его немедленно уберут. Не оправдал надежд, провалил операцию.
— Мы не общество спасения. И камеру надо освобождать, скоро потребуется.
— Как знаешь, а я хочу спать. Разрешите отдохнуть, товарищ майор?
Поспелов ушел на кухню, вдруг сообразив, что ему негде спать: все места заняты женщинами. Остался диван в зале, но там открыт балкон и налетела туча комарья…
Не включая света, он сел у окна и, прикуривая, услышал,как на улице гулко и разом залаяли собаки. Натасканные по программе охранной службы собаки просто так не брехали, значит, в окрестностях фермы опять появились чужие. Он сунулся в коридор, чтобы взять в потайной комнате оружие и прибор ночного видения, и заметил белое привидение — «жена» осторожно двигалась к кухне и подзывала его рукой.
— Что? — шепотом спросил Георгий.
— Иди за мной! — так же шепотом потребовала она. — Скорее! Сейчас я тебе покажу, кого ты привел в дом.
— Ну что еще ты придумала? Опять кажется?
— Быстрее? Сейчас увидишь!
Он поднялся вслед за ней в чердачную комнату, Татьяна отвернула край занавески.
— Видишь огонь?
— Где огонь? — за окном было темно из-за низкой облачности. Овчарки еще лаяли, прыгая на забор.
— Отблески на земле! Вспышки! На земле, под ее окном. Сигнал подает! Стерва…
— Какой к черту сигнал? Кто?
— Женщина, которую ты привел в дом!
Поспелов встал за занавеску, с минуту вглядывался в темень земли и окна своей спальни, где сейчас была Рем — ничего!
И собаки поуспокоились, взлаивали для острастки… Татьяна становилась неврастеничкой. Возможно, от одиночества и страха в «бермудском треугольнике» не выдерживала психика, начинались галлюцинации, навязчивая подозрительность, шпиономания. Отправить бы ее в Москву вместе с Ремом…
— Там ничего нет, — он приобнял «жену». — Успокойся, тебе почудилось…
— Хочешь сказать, у меня что-то с головой? — она задиристо высвободилась. — Но я видела! Вспышки через равные промежутки времени!
— Ладно, — согласился Георгий. — Иди спать, а я тут подежурю. Иди и ни о чем не думай. Все будет хорошо.
Она ушла с видом обиженной девочки, а он долго потом сидел у окна и, как дурак, таращился в темень, пока перед глазами и в самом деле не поплыли круги и вспышки — признак утомленного зрения.
Наконец ушел в зал, намереваясь прилечь на диван и поспать хотя бы пару часов, однако, покурив на балконе, понял, что и в эту ночь сна не будет. У него возникло ощущение, что его постепенно, незаметно и давно вяжут по рукам и ногам, опутывают самыми неожиданными условиями и обстоятельствами. Причем сети забрасывают со всех сторон: хотели захватить на ферме Татьяну — она права, с помощью Ворожцова готовился захват! Затем втравливают Рема в обычную уголовщину, тем самым нейтрализуя активного агента. Если бы они хотели убрать резидента и всю агентуру из «бермудского треугольника», пожалуй, давно бы нашли способ как, попросту отстреляли бы где угодно — в сопках, на дороге или даже на крыльце дома.
Но пришельцы его вяжут, путают, возможно, добиваются покорности, чтобы сидел и не высовывался, чтобы ощутил, будто они вездесущи и все могут. Разумеется, им не выгодно ликвидировать сеть разведслужбы, в открытую вступать в конфликт с российскими спецслужбами, потому хотят приручить резидента, как-и положено «гуманоидам», средствами «гуманными».
