Тот окинул меня взглядом. Спеси немного поубавилось, но держался он очень высокомерно.
— Согласно приказу Наместника, я должен обеспечить вашу безопасность, господин.
— Ну и?..
— Эти… мешают и не хотят уходить.
— Почему? — Я повернулся к остальным.
— Обеспечить вашу безопасность. Приказ барона, — откликнулся «рыбка».
— Обеспечить вашу безопасность. Приказ графа, — эхом повторил графский.
— А единой охраны не будет? — немного удивился я.
Солдаты переглянулись.
— У нас у каждого свое начальство, — наконец ответил один.
Ситуация складывалась глупая. Я, конечно, люблю, когда заботятся обо мне, но три человека вокруг палатки — это уже перебор. Ни чихнуть, ни… Да и как я буду выходить из палатки без чужой помощи, если вокруг будет стоять такая плотная охрана? А сидеть в очередной клетке совершенно не хотелось. Я постарался выпрямиться и изобразить властный вид.
— Слушайте приказ. Ближе двадцати метров к палатке и ко мне не приближаться. В направлении леса никого не должно быть! — Я руками обозначил сектор. — Все. Исполнять!
Солдаты переглянулись.
— Но у нас приказ!
А я вдруг представил, как будет выглядеть в темноте наша встреча, и почти ласково произнес:
— Меня не интересуют чужие приказы. Тот, кто ослушается моего, не доживет до утра. Исполнять!
Теперь солдаты не переглядывались. Замерев, они смотрели на меня, потом вдруг чуть ли не бегом ринулись в разные стороны.
Я даже удивился:
— Смотри-ка, послушались.
Таня улыбнулась.
— Не ожидал? Но когда ты начинаешь злиться, то становишься очень убедительным. Особенно тебе удается тяжелый взгляд. И многие воспринимают тебя как очень родовитого человека, привыкшего отдавать приказы.
— Очень смешно. У меня в родне только сибиряки. Самые чистокровные.
— Это род такой — «сибиряки»?
— Ну, можно и так сказать, — ухмыльнулся я.
— Вот видишь! Да и здесь ты себя ведешь как наследный принц.
— ?!
— Не ешь за общим столом, никогда сам не открываешь двери. Всегда ждешь, пока для тебя это сделают другие.
— Но ты-то лучше всех знаешь, почему я так делаю.
— Я — знаю. А остальные — нет, поэтому и воспринимают твое поведение как замашки высокородного.
— Так по легенде я всего боюсь и ни к чему не хочу прикасаться.
— Но о ней знают не все, а из того, что видят, делают свои выводы.
— Так надо рассказать всем!
— Конечно, расскажем. Только постепенно. И тогда еще придется рассказывать о твоих способностях целителя. Об этом уже и так все шепчутся. Но последней выходкой ты все испортил.
— И чего я еще успел натворить?!
— Ты не склонился перед Наместником. И даже улыбнулся ему!
— Да какой спрос с дурачка? — не понял я. — Мне по определению положено творить всякие глупости. Истерить, придуряться, — припомнил я слова Тани. — И вообще, может, ты мне хоть немного расскажешь, кто такой Наместник, почему его так боятся, ну и всякое другое.
— Наш мир называется Рунданал. Мое королевство называется Инхар, сейчас мы в королевстве Гвардах. Везде свои короли, знать. У каждого свои войска. Все как обычно. Но вот севернее расположена Империя Дананос. Огромная, могущественная. И наши королевства для нее не более чем захолустная окраина. В свое время ее войска прошлись по нашим королевствам, почти не встречая сопротивления. Но по каким-то своим замыслам нас не стали присоединять. Установили новые налоги, потребовали подчинения. Несогласных укоротили ровно на голову. Потом войска ушли, но остались Наместники. Формально они не вмешиваются в управление, только являются представителями императора и следят за соблюдением договоров. А на самом деле… Могут отменить любое решение короля. Могут приказывать любому. Войск у них нет, всего лишь сотня личной охраны. Но туда отбирают лучших, по признаку личной преданности. И, разумеется, на пост Наместника присылают самых-самых. Людей, привыкших к безграничной власти и умеющих ею распорядиться.
— И на фига такому человеку я? Зачем он приехал к барону?
— Не знаю. Но чем-то ты его привлек, раз он дал охрану.
— Ты уверена, что именно охрану? Мне начинает казаться, что они сопровождают меня как арестанта, хоть и вежливо. Может, нам сбежать, пока не поздно?
— Куда?! — грустно улыбнулась Таня. — Нам ехать на север еще пару недель. Пока с нами обращаются вежливо, у нас не будет проблем на дорогах. Может, ты заметил, что один из солдат везет клетку с почтовыми голубями? Стоит нам исчезнуть из поля зрения, и в течение суток это станет известно Наместнику. Он может сильно заинтересоваться подобным поведением и захочет узнать причины. И тогда на нас объявят охоту во всех близлежащих королевствах.
— И что? Будем покорно ехать, как арестанты?!
— Пока наши планы совпадают. А вот когда доберемся до столицы, постараемся что-нибудь придумать.
Ночь прошла спокойно, как и следующий день. Единственное, что на ночевку встали в неурочное время, еще до заката. Быстренько поставили палатки, и меня срочно пригласили в палатку к Регине.
Собралась тепленькая компания. Магистр, Таня, Регина. Я остановился перед столом, ожидая разъяснений. Как всегда, говорить стала Таня:
— Ваня, мы тут все время пытаемся определить причину недомогания Регины. Пока ничего не выходит.
Регина действительно снова выглядела бледновато.
— Может, просто укачало?
— Может быть. Но мы решили не дожидаться следующего приступа, а провести диагностику заранее. Мы использовали все свои знания, но по-прежнему ничего обнаружить не можем. И мы просим это сделать тебя, Иван.
— Так я же не этот, как его… целитель.
— Но ты попробуй, Иван!
Голос Тани стал требовательным, и мне это совершенно не понравилось. Это что, она теперь мне как слуге приказывать будет?! Внутри зашевелилось что-то нехорошее, губы раздвинула улыбка, но совсем не добрая.
— Ну что ж, как скажешь. Только я буду проводить осмотр один, наедине с Региной. И ей придется раздеться. Полностью. А вы уходите.
Надо было видеть лица Тани с магом! Такая буря чувств! Удивление, настороженность, подозрительность. Но они справились. Таня покосилась на Регину, та утвердительно кивнула, потом снова на меня.
— Регине надо помочь раздеться.
— Шнурки развяжи, а дальше пусть сама.
В полной тишине Таня распустила завязки и, не оглядываясь, вышла из палатки. Маг все еще сомневался, но после кивка Регины стиснул зубы и тоже вышел. Мы остались вдвоем.
