Пока я в покое, подвижен дом мой.
Вечно внутри я: выйду — погибну.
Скажи мое имя!
Джек призадумался.
— Улитка, конечно, молчит, но и в раковине у нее тихо. Может, черепаха? Или цыпленок в яйце?
— Это рыба, — вдруг объявила Пега. — Рыба в чудесном, бурлящем, звенящем, полном воды ручейке — ох, клопы клятые! Мы все здесь умрем. Н-нам н-никогда больше не увидеть руч-чейка!..
Девочка расплакалась.
Мальчуган оторопел. Он никогда не видел Пегу плачущей: даже когда он ее ударил, девочка не пролила ни слезинки. А он, Джек, настолько упивался собственными невзгодами, что даже не заметил, как Пега впала в отчаяние. Что ж теперь делать-то?
Но Брут знал, что делать.
— Ну полно, полно, девонька, — промолвил он, обнимая ее и укачивая, словно ребенка. — В середине похода всегда тяжелее всего приходится, но герои, они всегда побеждают. А мы — герои! О нас еще сложат песни, как о короле Артуре и моем предке Ланселоте. А еще в тех песнях говорилось о благородных дамах, о Фее Моргане и о Нимуэ, Владычице Озера. Кстати, это та самая Владычица Озера и есть: ее род живет долго. А остальные давно уже на Островах блаженных, где вечное лето и где не знают печали и горя. Моя мать тоже там: она ведь была госпожой Дин-Гуарди и к тому же ведуньей.
— А я — христианка. Я надеюсь попасть на Небо. — Пега уткнулась заплаканным лицом ему в грудь.
— Так там тоже здорово, девонька. Смысл в том, чтобы жить отважно и храбро — и в итоге итогов обрести заслуженную награду. Надежда всегда есть, даже в смерти.
— Мне нравится, когда ты называешь меня «девонькой», — прошептала Пега, прижимаясь к заступнику теснее.
— Тогда я стану делать это почаще. А теперь попей сидра. У тебя ж давно в горле пересохло. Надо идти вперед, но если устанешь, ты скажи мне! — В этот миг Брут выглядел благородно как никогда: истинным королем, а не хнычущим ничтожеством!
Джек мысленно дал зарок обращать больше внимания на Пегу. Он знал: девочка способна идти до тех пор на чистом упрямстве, пока не рухнет замертво. А его долг — предупреждать Брута, что Пега устала.
Маленький отряд шел все вперед и вперед. «Драконьего дерьма» заметно прибавилось: здесь агат образовывал колонны от пола до потолка. Их приходилось обходить, точно деревья в лесу. Время от времени Джек пускал в ход раздвоенный прут. Вода была по-прежнему впереди, но уже ближе (во всяком случае, хотелось бы на это надеяться). Путники часто отдыхали, однако ж Пеге этих кратких привалов не хватало: она брела, с трудом передвигая ноги. Даже посвист Брута стих; теперь раб разве что тихо шипел сквозь зубы. Джек молчал как рыба — и думал о мехах с сидром. Если всем суждено умереть, не лучше ли напоследок напиться досыта, и сесть, и ждать неизбежного?
— Я что-то слышу, — сказала вдруг Пега.
Джека так завораживало сухое похрустывание под ногами и шипящий посвист Брута, что никаких иных звуков он и не улавливал. Все остановились и насторожили уши.
Ииии, иии, иии, — звучало откуда-то сверху.
— Это мышь? — прошептал Джек.
Ииии, иии, иии, иии.
Звук нарастал, распространялся вдаль и вширь. Брут выхватил меч. Джек покрепче перехватил посох. Все опасливо двинулись вперед. Туннель вывел в просторную пещеру: этакий каменный пузырь под землей. Дальний ее конец тонул во мраке, а своды были так высоки, что и не разглядишь толком. Брут поднял факел над головой. Джек подумал было, что раб рассматривает какие-то скальные образования, но тут один из «камней» расправил крыло. Да это же летучие мыши!
Тысячи и тысячи мышей!
Мыши цеплялись за агатовые выступы, пихались, толкались, недовольно пищали, оказавшись в кругу света. Брут рассмеялся: в пустом чертоге смех этот прозвучал неожиданно жутко.
— Клянусь Владычицей, да это ж нетопыри! Эй! Нетопыри! А у вас гости.
Раб замахал факелом, мыши недовольно зашебуршились, вниз дождем что-то посыпалось.
— Ой, фуууу! Вши! — взвизгнула Пега.
— Не пугай их, — предостерег Джек, хватая Брута за руку.
— Ты прав, паренек. Я веду себя неучтиво. Это их дом, в конце концов!
Раб опустил факел и поклонился.
— Добрые создания, мы — всего лишь безобидные прохожие. Дозвольте нам встать здесь лагерем на одну только ночь. Утром мы уйдем своим путем.
— Встать лагерем? — с надеждой переспросила Пега.
— Солнце уже у горизонта, девонька.
— А ты откуда знаешь? — раздраженно буркнул Джек, вычесывая мышиных вшей из собственных волос.
— Знаю — и все, — отозвался Брут.
Все осмотрелись в поисках удобного места. Пол пещеры, по большей части песчаный, обширная колония мышей обильно замусорила отбросами: пометом и мелкими косточками. На потолке, куда ни глянь, везде лепились мыши.
— А кто, по-твоему, прочертил вот эти отметины? — спросил Джек.
Через песок пролегал извилистый след — от центральной глубокой борозды, шириной примерно в рост Джека, отходили волнообразные лучи. Мальчуган попытался представить себе, что за существо оставит такой отпечаток. Вырисовывалось этакое бесформенное тело со змеистыми щупальцами. Не самый приятный образ, чего уж там.
— Что бы это ни было, надеюсь, оно к нам не сунется, — промолвила Пега. — А грязищи-то вокруг сколько!
В дальнем конце пещеры в разные стороны расходились еще туннели, как две капли воды похожие друг на друга.
— Тьфу ты! — воскликнул Джек, скидывая наземь дорожные узлы. — И как нам понять, который из них правильный?
— Лично я думаю, что это добрый знак. Пещера явно служит местом важных сборов, — отозвался Брут.
— Сборов? И кто же здесь собирается? Уж не драконы ли?
— Смотрите! — вскрикнула Пега.
С сухим шорохом летучие мыши оторвались от потолка. Крылатый рой заполонил пещеру: мыши метались туда-сюда, однако, как ни странно, не сталкивались.
— Ох! Ой! Если летучая мышь трижды облетит вокруг твоей головы, ты непременно умрешь, примета такая! — застонала девочка, сжавшись в комочек.
— А ты ложись на землю, тогда мышь не сможет тебя облететь, — посоветовал Джек: он тоже знал это поверье.
Дети растянулись на песке, вжались в него как можно глубже. Косточки захрустели под их весом, застарелая вонь от помета защекотала ноздри. Брут расхохотался.
— Летучие мыши частенько навещали мою мать, и ни одна из них не убила никого серьезнее мошки. Солнце село, вот они и вылетели навстречу ночи. А вы посмотрите, куда они держат путь!
Джек опасливо приподнял голову. Нетопырей в воздухе поубавилось. А те, что еще остались, постепенно скрывались в туннеле по правую руку.
— Они же летят наружу! — осенило Джека.
