— А это что за звуки? — спросил мальчик.
Все разом остановились. Издалека донесся заунывный стон.
— Это ведь не Дженни Зеленые Зубы? — насторожилась Пега.
— Призраки ведут себя тише, — успокоил Бука. — Они распознаются по тяжелому дыханию над самым ухом.
— Клопы клятые! Как раз то, что я хотела услышать, — буркнула Пега, теснее прижимаясь к Джеку.
По мере того как отряд шел дальше, завывания делались громче. Ясно было, что это голоса многих созданий. Одни кричали визгливо и пронзительно, другие — глухо, точно бычий рев.
— Где-то я уже слышал что-то похожее, — промолвил Бука. — Это не виверны, часом? Или мантикоры? А, вспомнил! Это келпи!
Немезида резко затормозил; от неожиданности идущие сзади врезались друг в друга.
— Келпи! Я и шагу дальше не сделаю!
— Они далеко в море, старый дружище, — утешил Бука.
— А тебе откуда знать? Может, они нас как раз поджидают.
— Я вполне уверен, что нет. Понимаешь ли…
— Послушай, я готов идти за тобой куда угодно. Ты — мой король. А меня избрал твой народ, чтобы я защищал тебя от последствий твоей собственной глупости. Кроме того, подданные тебя любят. Да и я тебя люблю… ох, клянусь святым Колумбой, неужели я это сказал? Но пожалуйста, твое королевское невежество, не заставляй меня приближаться к келпи. Они ж едят хобгоблинов. Они и меня сожрут!
Немезида побелел как мел. Уши его то скручивались в трубочку, то разворачивались снова, а глаза моргали часто-часто — Джек уже испугался, что тот потеряет сознание.
— Да знаю я, что ты меня любишь, — откликнулся Бука, с жаром пожимая руку друга. — Это ж секрет на весь свет. А я тобой безоговорочно восхищаюсь и уважаю тебя всем сердцем. Но я всего лишь хотел сказать, что келпи воют в преддверии шторма. Они чувствуют, как нарастает ветер — и это их с ума сводит. Видал я такое и прежде. Все они сейчас сидят на островках да глядят на море. Более того, ветер дует от них к нам, так что они ничего ровным счетом не почуют.
Немезида залился краской стыда — что характерно, оранжевой.
— Ты уверен? — переспросил он.
— Абсолютно уверен — так же как и в том, что маленьких бурых ярткинов создал Господь.
— Вот тебе на! — Немезида поежился. — Подумать только: я вынужден признать, что ты знаешь больше, чем я!
— Святой Колумба тобою бы гордился, — горячо заверил король. — Не он ли говорил, что смирение — величайшая из добродетелей?
Отряд двинулся дальше. Хобгоблины шли впереди.
— Может, они с виду и смахивают на демонов, зато сердцем как чисты! Рядом с ними поневоле устыдишься себя самого.
Пега потянула Джека за руку, отвела его в сторонку и зашептала:
— Я только что вспомнила. Иффи — он же наполовину келпи. Надо сказать Немезиде.
— И что тогда? — решительно возразил Джек. — Прикажешь нам возвращаться? Зимовать на берегу? Отец Север умрет.
— Но лгать дурно.
— Но ведь во имя спасения человеческой жизни можно слегка и покривить душой, разве нет? Есть еще отец. Мы нужны ему.
Препираясь, Джек и Пега стояли на месте, а остальные за это время ушли вперед. Немезида размахивал факелом.
— Наверное… наверное, ты прав, — замялась Пега. — Только нужно будет побыстрее отыскать Барда. Уж он-то с Иффи справится.
— Именно на это я и рассчитываю, — заверил Джек и бросился вдогонку за остальными.
Теперь отряд шел медленнее; все то и дело останавливались и чутко прислушивались к завываниям. Ревели волны. По туннелю прокатывался ледяной ветер, задувая пламя назад. Но вот наконец впереди в проеме замерцал смутный свет.
Путники вышли наружу, на каменистый берег, перешли вброд узкий заливчик и снова двинулись по тропе вверх. У Джека внезапно закружилась голова: он чувствовал, что теряет сознание. Но дурнота тут же прошла. Море накатывало на скалы, поднимая в воздух высокие фонтаны брызг. Джек опасался, что вымокнет насквозь, но до него не долетало ни капли.
— Как такое возможно? — спросил он у Буки, указывая на границу между водою и сушей.
Дальше границы морю не было хода, словно что-то оттесняло его назад.
— Мы вступили в пределы Дин-Гуарди, — объяснил хобгоблин. — Крепость надежно защищена.
— Защищена? — эхом повторил Джек, думая про себя, что разумнее было бы защитить округу от посягательств Дин-Гуарди.
— Давным-давно, когда крепость отобрали у Старика-с-Луны, вокруг этого места возвели заграждение, дабы помешать ему вернуться. Древние боги и по сей день заявляют права на Дин-Гуарди. Повелитель Моря пытается взять твердыню штурмом с помощью волн. Владыка Леса ждет на твердой земле.
— Это ведь то самое кольцо Нежити, о котором упоминали ярткины? — уточнил Джек.
— Оно самое. Ярткинам сюда тоже нет пути.
— Но келпи ничто не удержит, — поежился Немезида. — Вы там шагайте, не задерживайтесь, если обедом стать не хотите.
Слева друзей прикрывал ряд колонн. А справа воздвигся утес, увенчанный серыми стенами: затянутые плотным слоем лишайника, они, казалось, росли прямо из земли, между небом, покрытым взбаламученными облаками, и свинцово-серым морем, загроможденным грозными скалами. Высокие фигуры вздымались и опадали, приветствуя надвигающийся шторм.
— Пригнись пониже, — прошипел Немезида.
Джек послушался — но не устоял перед искушением оглянуться еще раз. Мальчик в жизни не видел келпи, кроме разве короля Иффи, но тот был с головы до ног закутан в одежду. И вообще, Иффи только наполовину келпи. Существа на скалах были куда выше. Разглядеть их как следует не удавалось, солнце-то светило им в спины; но, кажется, они были покрыты шерстью. И больше всего напоминали гигантских выдр. Лапы — мальчуган разглядел их лишь мельком — заканчивались длинными крючковатыми когтями. Вопли келпи звучали ужасно, и однако ж угадывалась в них некая странная музыка. Чем дольше Джек вслушивался, тем больше ему нравилось. Пожалуй, такие созвучия он мог бы использовать в своей собственной музыке. Но сперва нужно подойти поближе.
Бука рванул мальчика за руку так резко, что тот рухнул на камень и рассек губу.
— Ты что, хочешь, чтобы нас всех сожрали? — заверещал хобгоблин.
Остальные уже ушли далеко вперед и теперь встревоженно оглядывались через плечо. Джек утер кровь с разбитой губы и поспешил за королем. Добравшись до того места, где тропа снова уходила под землю, все присели отдохнуть. Лицо Немезиды цветом напоминало вязкое тесто; всякий раз, заслышав вой, бедняга нервно вздрагивал.
— Что с тобой стряслось? — спросила Торгиль. — Буке даже возвращаться пришлось.
Джек оглянулся на море. Келпи он не видел, зато слышал их голоса. Да, они и впрямь творят свою музыку, исполненную тоски и еще какого-то чувства, описанию не поддающегося. Мальчику отчаянно захотелось послушать ее подольше.
