Принцесса прервала вечер воспоминаний:
– Вернемся к нашим баранам! Я уже вся чешусь и мечтаю сходить в баню и переодеться… Креккелот!
– Ладно, приступаю. Еще раз прошу прощения у всех троллей, которые здесь присутствуют.
Тролли, которые здесь присутствовали, ждали Важного Момента с нетерпением. Во всяком случае, те, кто понял, о чем речь. Могу уточнить: я, принцесса и Громбумбам. Депутация из Холщовой Торбы уровнем самосознания не превышала стаю леммингов, поэтому с ними пока никто не разговаривал. Если все получится, они догадаются обо всем самостоятельно.
Видя, как брат разминает пальцы и кисти лап, Бреккелот поспешил отодвинуться. Видимо, он был в курсе того, что бывает, когда Креккелот занимается профессией.
Если хотите знать, ничего особенного не случилось. Не было фейерверков, грома фанфар, битья в невидимые грозные барабаны или других сногсшибательных эффектов. Креккелот сделал руками что-то такое, как если бы рисовал на невидимом листе бумаги невидимые загогулины невидимым пером. Раз загогулина, два, три, четыре… В общем, где-то на десятой загогулине магия закончилась. Дракон издал громкий вздох и провел рукой по лбу, а на месте его художества вспыхнул бледно-розовый узор из переплетающихся линий. Креккелот повел по нему пальцами, и узор рассыпался быстро гаснущей пыльцой.
И все.
39
– Ну и? – спросила Бьянка, озираясь.
– Дело сделано, – ответил Креккелот. – Ведь сделано, Громбумбам?
– Не знаю, – ответил призрак шамана. – Дело в том, что на меня Проклятие не распространилось. Что-то в вашей первичной формуле пошло не так… Иначе как бы я изучил магию?
Я прислушивался к своим ощущениям. Они были странными, но приятными.
– Фплиф!
Я посмотрел на старика тролля. Тот вытянул руку ладонью вверх:
– Дай мне Амулет!
А! Понял! Гениальная задумка! Сняв Амулет с шеи, я помедлил, боясь, что Тупость вернется, но потом сказал себе, что тролль, в частности, обязан показывать пример душевной стойкости, и потер зуб дракона, чтобы его деактивировать. А потом отдал Громбумбаму.
Обычно при переходе из одного состояния в другое мне на голову обрушивалось что-то тяжелое и невидимое. Встреча с ним не была приятной ни в каком отношении, и я боялся, что история повторится. Распластаюсь я как миленький, на полу, в пыли, и не оправдаю ничьих надежд.
– Сработало, – сказал шаман. – Не могу поверить! Два века надежд и разочарований!
– Ты молоток, братец! – Бреккелот хлопнул засмущавшегося дракона по плечу.
Бьянка подскочила ко мне. Я стоял с открытым ртом, не в силах совладать с чем-то таким, что назвал бы новым ощущением мира. Оно разительно отличалось от всего того, что обрушивалось на меня раньше.
– Фплиф! Фплиф! Что с тобой, а? Эй, дракон, чего ты с ним сделал?
– Да ничего. Выглядит он вроде вполне нормально, – ответил Креккелот.
Это было похоже на то, как я впервые обрел мозги при помощи Амулета в доме Чиквасора, только в тысячи раз сильнее. На миг мне даже открылся смысл бытия, но вскоре я его, конечно, упустил.
– Держи, Креккелот, свой молочный зуб. На память! – Шаман бросил Амулет Креккелоту, и тот поймал его на лету.
– Так ты его нашел?
– Ага. Во время своих странствий. Однажды меня занесло к твоему дому, я побродил вокруг него, постучал, но мне никто не ответил. Зуб я обнаружил случайно, под окном.
– Ах вот куда я его выбросил! Ну так и есть! – воскликнул Креккелот.
– Судьба, – ответил Громбумбам. – Думаю, этот зуб призвал меня, потому что уже тогда был орудием мистических сил.
– В точку!
– А по-моему, халтурная работа! – сказала Бьянка, топнув ногой. Она уже довольно долго трясла меня и так и этак и явно готовилась отвесить мне оплеуху.
– Быть не может! – возмутился Креккелот. – Я же великий волшебник! Фирма веников не вяжет, как говорят люди!
– Он прав! – У Фплифа наконец прорезался голос. Я говорил нормально, без заикания, без напряжения, которое обычно сковывало мои извилины при попытке сформировать какую-то мысль. Я чувствовал себя обновленным, точно вышел ранним утром на речку и бухнулся в воду, чтобы освежиться, а освежившись, разлегся на траве. – Спасибо, Креккелот! Спасибо, Громбумбам!
Старик поклонился.
– Тебе тоже, – сказал я, глядя на принцессу. – Кажется, без тебя…
– Тише! – Бьянка покачала головой, причем сделала это так, что все мои внутренности затрепетали. – Свои благодарности ты выскажешь мне потом…
– Сейчас поцелуются, – раздался громкий шепот Бреккелота.
Мы не обратили на него внимания. Что нам какой-то дракон? Бьянка приблизила ко мне свое лицо, как в тот раз, в подземелье, только гораздо медленней. И верно, такой момент не терпит суеты…
Я думаю, что так и заканчиваются истории с хорошим концом – поцелуем влюбленных. Обычно на заднем плане при этом хлопают и кричат что-то одобрительное, чтобы осветить благородными помыслами будущий союз.
И вот наши губы почти соединились, а хлопки только-только начали раздаваться, как в зал ворвался галопом магистр Чиквасор. За ним мчался, словно глашатай смерти, королевский писарь Рофиррик, сверкающий очами.
Тут даже самый тупой из троллей догадался бы, что поцелуй откладывается.
40
Я и принцесса стояли на нарядно украшенной верхней галерее и смотрели, как внизу толпится празднично одетый народ. Честно говоря, танцы меня не прельщали, хотя музыку, по настоянию троллей из Торбы, музыканты исполняли сплошь залихватскую. Рилы, польки, мазурки и все прочие произведения будоражили умы и горячую кровь, и мало у кого находились силы этому противостоять. И если бы не печаль, охватившая вашего любимого тролля, он бы давно кинулся в самую гущу веселья.
Сейчас я был занят тем, что вздыхал вдали от шумного общества. После обильного фуршета я искал уединения, но нигде не мог его найти: тролли заполнили собой весь дворец Бреккелота. Они походили на тучу саранчи, которая решила сделать остановку по пути к пастбищу, и от них не было спасения. Пришлось подняться на галерею и встать у колонны, томясь странными чувствами. Бьянка присоединилась ко мне пару минут назад. Видя, что я не расположен к беседе, принцесса тоже принялась вздыхать. Генеральша уступила место застенчивой барышне, и эта барышня мне нравилась больше, чем та, что способна вести за собой закованные в железо полки.
Бал приближался к своей кульминации. Драконы гуляли среди гостей в человеческом образе и ничем не отличались от любых других человеков, которых я раньше видел. Наслаждаясь непринужденной атмосферой, Бреккелот и Креккелот впервые, должно быть, за столько веков осознали ценность обыкновенного общения. Короче говоря, они источали позитив и вкушали прелести заключенного друг с другом мира.
