Автор выражает благодарность MaayaOta и Тери.
«Дети — цветы жизни», — сказал классик.
ПРОЛОГ
Хорошо ли быть вдовствующим герцогом? Мой добрый друг и сосед, герцог Варэл Дикк, ответил бы, наверное, что очень неплохо. Два его сына давно выросли — один женат, ждет первенца, второй уехал покорять столицу. Сам же герцог развлекается, устраивая пиры и навещая баронесс, соседствующих с ним. А вот я, подумав, сказал бы что-то вроде: «Не скучно».
Уж казалось бы, что еще надо? Герцогство процветает. Алив Пресветлая милостью не обходит. Разбойного люда никто не видел давно. Урожай в деревнях богатый, подданные сыты, хорошо одеты и хозяина своего обожают. Замок прекрасный, денег куры не клюют. Молодой император — мой крестник — не раз ставил меня в пример другим землевладельцам. Да я вроде и не стар еще, и на охоту выехать могу, и пофехтовать на заднем дворе с молодыми гвардейцами, да так, что запросто разделаю их под орех.
И чего не хватает? А необходимо мне, господа, спокойствие. Вот уже мага из столицы выписал, дабы настоями своими подлечил он нервы, и не только мои, но и слуг, которые уже на стены лезут и скоро начнут по сводчатым потолкам бегать.
А дело в том, что подрастает у меня доченька. Красавица, умница, но характер у нее… В прабабку пошла. А та была самой настоящей ведьмой. И если простительно будет так высказаться о своем чаде, то стервозность у нее в крови.
Мать ее была самой что ни на есть настоящей эльфийкой. Да не простой, а сестрой лучезарного князя. Да вот беда, умерла после родов. А доченька моя внешностью вся в нее. И пусть эльфийской крови в ней лишь половина, не сойти мне с этого места, если она не даст фору любой перворожденной красавице на сто очков вперед. Но кто же знал, что наследственность, будь она трижды неладна, проявится в таком сочетании качеств, плюс магия — темная от прабабки, светлая от матери, да от меня чуть-чуть способностей… И когда это все на совершеннолетие в ней пробудилось, тут уж взвыли все в округе. Что ни день — взрыв: пятый раз чиним северную башню, а западную вообще пришлось заново строить. Что ни час — истерика у кого-нибудь из прислуги. Шесть учителей спешно покинули поместье, отказавшись далее пытаться вбить в хорошенькую головку дочки, по ее мнению, «всякую разную неинтересную чепуху».
А уж какая проблема с женихами! Век бы их не видел! Но традиция есть традиция. Со всей империи, как только моему чаду исполнилось восемнадцать лет, начали стекаться самые богатые и влиятельные женихи. Да только дочь закатила скандал, а потом принялась так измываться над графьями и маркизами, что мне их даже жаль стало. Кому-то удалось покинуть замок на своих двоих, а кого-то, было дело, и выносили, благо не ногами вперед.
Бах!
Рука не дрогнула, и на желтоватый пергаментный лист не упало ни капли дорогих чернил, изготовленных в графстве Ранн. Первое время, когда все это начало происходить, я вздрагивал и тут же бежал на шум, забывая про этикет и гордость, в надежде, что никого не убило. Теперь только печально вздохнул и размашисто подписал указ о том, что некий Ярош, повинный в посягательстве на собственность соседа Рукка, должен выплатить компенсацию вышеозначенному Рукку в размере десяти золотых полновесных монет.
В коридоре послышались быстрые шаркающие шаги, и в малый зал, забыв про приличия и даже не постучав в дверь, ворвалась нянечка Матвевна.
— Алив Пресветлая, что же это творится! Господин, ну спасу никакого нет! Хоть выгоняйте, хоть вешайте, но надо что-то делать! — с порога запричитала она, теребя белоснежный передник с одним прожженным пятнышком. Седые кудри растрепались, во взгляде отчаянье. — Молодая леди, а творит Хель знает что, будто она ее и попутала!
— Что на этот раз? — Я даже не обратил внимания на столь непочтительное обращение.
— Кухню разгромила, повара обратила в барана. Видите ли, сырники несладкие да холодные, — воскликнула она. — Повар попытался отговориться, что остальным они понравились и, если бы госпожа не проспала завтрак, они бы были с пылу с жару. А леди рассердилась. Сказала, что сама их подогреет…
— И сожгла половину кухни? — понимающе закончил я.
— А вторую половину залила, пока тушила первую, — согласилась нянечка. — Господин, поймите, никто уже не может работать в таких условиях! Она, конечно, не со зла… но надо что-то решать, пока все еще более-менее обходится, а то ведь святой отец уже второй раз заикается, что она Убийцей мечена.
— Что делать-то… не на костер же тащить? — тоскливо отозвался я, откидываясь в мягком кресле, обитом темно-зеленым бархатом с вышитыми на нем серебряными лилиями — мои цвета и гербовый знак.
Отец святой, конечно, пару раз говорил, что плохая магия у дочки в крови, да только все равно ничего сделать не мог. Считается, что эльфийская кровь, будь ее всего капля, не примет проклятие Убийцы. Так что Тонио дальше предположений разговоры Заводить не станет.
— Запретить? Ха!
— Балуете вы ее, — осуждающе откликнулась Матвевна.
— Балую, чего уж греха таить.
— А того, что совсем распустилась девица, господин. Сами потом жалеть будете. Вы, ваша светлость, внимания ей мало уделяли — сами виноваты. Да только остальные-то тут при чем?
— Буду жалеть, не буду — это еще Хель надвое сказала. Ты, Матвевна, предлагай, что делать, а там посмотрим, как Пресветлая мать подскажет.
Бух! Раздался чей-то испуганный вскрик, а потом опять грохот.
— Извините, господин. Я побежала. Ох, Алив, спаси нас! — спохватилась Матвевна и, покачав головой, поспешила узнать, что же еще стряслось.
А я… Что я? Остался сидеть в кресле, подперев кулаком подбородок и раздумывая, что скоро замок можно будет вычеркивать из списка тех благ, почему хорошо быть герцогом.
Приказы, лежавшие на столе аккуратной стопкой, своим шуршанием от крошечного сквознячка деликатно напоминали, что неплохо бы ими заняться. Всего дел-то — прочитать и быстро подписать или же вообще смять их и бросить в корзину для ненужных бумаг. Да только не до этого мне сейчас было. Ведь права Матвевна: что-то надо срочно предпринимать. Скоро дочурка моя до того заиграется, что убьет кого ненароком, а это будет куда серьезней всех прочих шалостей, вместе взятых. Точно объявят, что Убийцей мечена, а там уже и я ничего сказать не смогу. И сделать тоже, кроме того, что отправиться с ней на костер.
Надо вечерком созвать и других слуг. Ну уж дворецкого с травником и Матвевной обязательно — будем думать, что делать.
* * *
В тот же вечер был собран экстренный совет, на котором мне и нескольким слугам предстояло найти ответ на вопрос «Что делать?».
Наверное, вы спросите: почему герцог советуется со слугами и вообще очень с ними мягок, на многое закрывает глаза? Так ведь не растили из меня герцога. Старшего брата да, с пеленок готовили к тому, чтобы он стал достойным наследником великого рода. Я же был младшим, подозрительно непохожим на отца, пареньком с ветром в голове и кучей тараканов, как под кроватью, так и в шкафу, как раз рядом со скелетами. Играл в разбойников с деревенскими ребятами, пока брат изучал политику империи. Вместо благородного ораторского искусства обожал иномирный язык, доводя некоторыми фразами родителей до белого каления и вызывая громкие скандалы. Учился драться на мечах и на всем, что попадалось под руку, в то время как братишка совершенствовался в разных премудрых науках. Таскал яблоки, пропуская уроки по этикету. А вместо изучения дуэльного кодекса предпочитал без расшаркиваний дать противнику в ухо, а потом в нос для закрепления результата.
