В конце часа Василий констатировал, что пациент скорее мертв, чем жив, и этим заявлением страшно переполошил нашу небольшую компанию. Потом объяснил, что это фраза из какого-то странного действия под названием «мультфильм», и велел прекратить мучить парня. На синхронное возмущение: «Мы его лечим!» он только пригрозил, что ему придется заняться и моим поведением. Это загнало меня в продолжительный ступор, после чего Квера оставили в покое, а девочки до отбоя хихикали надо мной.
И наконец, установив защитный контур, мы устроились спать..
Стражники вернулись только под утро с плохими новостями — беглого герцога они не обнаружили. Следов не было вообще. Ну откуда было знать простым, не особо образованным людям, что одно из свойств метки Хель (в случаях использования ее силы) — полностью стирать следы не только проклятого, но и его спутников. Похоже, безумная Убийца даже не могла представить, что знакомые меченого могут быть против нее.
Поэтому старосте со священником оставалось только распустить уставших парней по домам. Среди поискового отряда мелькнуло уставшее и очень злое лицо стражника Енре — из-за того что паренек заметил «странности» герцога, было решено оставить его на службе. Полноте! А герцог ли это был? Видел староста Оррена Рита не один раз. С одной стороны, глянешь — не отличишь. Но в момент, когда проявилось проклятие, на месте добродушного веселого мужчины возник монстр. Возможно, самого Оррена давно нет в живых, а этот монстр просто занял его место?
Своими сомнениями староста решил поделиться со святым отцом.
Мужчина в ответ поджал губы — ему самому страшно не нравилось то, что меченым оказался герцог, а не его строптивая дочь, слухи о характере и способностях которой доходили до самой столицы. И, между прочим, — тут мужчины одинаково смутились, — не хотели они никого сжигать. Рыцаря — да, разобрать, чтобы потом маги его на место вернули. Припугнуть леди… Да и чуть-чуть проверить — слухи о метке так просто не возникают.
Подумаешь? На то они в столицу и поехали доказывать невиновность. Была бы метка, забились бы в самый дальний угол. Так что показала бы юная леди свою кровь, позубоскалила бы, и все. Ну правда, нигде не найдется настолько сумасшедшего человека, который желал бы неприятностей своему господину. Герцогство процветает, люди сыты и довольны. Рассказы о нечисти превращаются в простую сказку. Даже разбойников нет! Вот в соседнем пруд пруди: куда ни плюнешь — попадешь если не в наемника, то в вора, а если постараться, можно и в убийцу. Это герцогство как раз граничит с землями Ритов с одной стороны и землями, относящимися к столице, с другой. Однако если в столице нечестный люд встречается постоянно, сюда не суется, словно это грозит ему немедленной смертью. А может, и действительно грозит. Если подумать об открывшихся способностях герцога Рита.
Словно вселилось что-то во всех… Как Хель попутала: вместо того чтобы чуть-чуть попугать юную герцогиню, теперь придется такое расхлебывать… Нет, что-то тут нечисто. Ну с чего бы в один момент всем жителям деревни (надо заметить, очень миролюбивым жителям) пришло в головы, что им нужно обязательно сжечь Юльтиниэль Рит. Зачем?! И главное, слова будто сами срывались с уст, а люди наблюдали со стороны за тем, что делают. Только вот что в итоге выяснилось, какое осиное гнездо разворошили…
Может быть, сама Пресветлая мать решила помочь им таким образом, показав настоящего слугу Убийцы?
— После обеда снова отправлять на поиски? — уточнил староста.
— После обеда они будут уже далеко. Не имеет смысла, — откликнулся святой отец. — Только если вестника послать в соседнюю деревню, чтобы там их перехватили. Хотя такой шум поднимется, люди, как всегда, поймут все не так. В столице вернее разберутся и спешить не будут, как у нас любят. Ты лучше вели парням тренироваться стрелять из арбалета — скоро с двух шагов мазать начнут.
Мужчина покивал и уже собрался идти в небольшой домик, который использовали стражники после дежурств, как, остановившись, уточнил:
— А в орден послать вестника?
— Обязательно. Расскажу о нашей глупости, — с сарказмом пробурчал мужчина. — Нас самих сразу на костер — и доказывай, что это чье-то стороннее влияние, а не наша инициатива. — Священник передернул плечами, уж больно его задели слова, оскорбившие Пресветлую Алив.
На самом деле выражение «рыжая лгунья» было весьма распространено и особой ересью не считалось. Пресветлая мать обладала разноцветными волосами, однако яркий рыжий цвет ощутимо преобладал среди длинных локонов всевозможных оттенков. Во всяком случае, так изображали женщину те, кто видели ее. Сама Алив не спускалась в созданный мир более шести веков — так что подтвердить ее существование могли разве что эльфы. Но у тех вера сильно отличалась от единой религии других рас. «Лгунья» же добавлялось, если случалось нечто, не оправдывающее надежды говорившего. Ну например, человек, которого обманули, мог легко в сердцах сказать: «Сегодня рыжая лгунья любит не меня», и другие вариации. Однако подобное обращение не приветствовалось. К тому же считалось, что Убийца Хель так называет свою оппонентку.
Так что фразы герцога приводили священника к неутешительным выводам. Пожалуй, ему следует все-таки написать письмо и добавить в него просьбу проверить не только Юльтиниэль, но и самого Рита. Его в первую очередь.
Однако разойтись мужчинам не дали. На невысокой смотровой башне тихо выругался молоденький стражник и коротко протрубил в маленький рог — к селению приближался странный гость.
— Пропустим?
— Одного? Конечно.
Как оказалось десятью минутами позже, гость был не странным, а очень-очень странным. Во-первых, он оказался совершенно непонятно одет. Рубашка без застежек и пуговиц, с короткими рукавами и заправленные в высокие (также странные) сапоги брюки немыслимой расцветки (всех оттенков зеленого), через плечо простая сумка. Во-вторых, гость был коротко и очень ровно (будто и не человеком) подстрижен и гладко-прегладко выбрит. Выше старосты (а тот отнюдь не самый низкий, а даже наоборот) примерно на голову. В-третьих, военная выправка. Дворянин? Непохож… Да и было еще одно «в-четвертых», которое решало все.
Через плечо незнакомца было небрежно перекинуто безвольное тело. Так как лежало оно задом наперед, староста со священником не сразу признали в ноше лейтенанта, сопровождавшего герцога.
— Что с ним? — тут же заволновался староста.
— Нашел в лесу раненым, — приятным баритоном ответил мужчина, сгружая лейтенанта прямо на землю.
Все-таки Василию стоило стать актером, а не военным. Иномирцу было жутко интересно все, что его окружало: от дара священника до странных домов с узкими длинными окнами, углы которых были стесаны. Однако по наставлению Оррена вел он себя так, будто знал в селении абсолютно все, до последней кучи навоза.
Священник сразу захлопотал над парнем, проверяя серьезность повреждений, староста давал указания двум любопытным мальчуганам — быстро сбегать за деревенским лекарем и несколькими мужчинами, чтобы они утащили раненого в дом к целителю.
