Святой отец, постояв еще несколько минут на пороге, закрыл двери храма. Шаркающей походкой добрался до небольшого возвышения и начал монотонную хвалу.
Василий почесал в затылке, в который раз осмотрев толпу, куда ему предстояло вклиниться, чтобы добраться до торговых рядов. Да уж, знакомые ему земные рынки проигрывали по всем пунктам по сравнению с этим столпотворением.
Площадь была круглой и делилась на четыре сектора по сходящимся к ней дорогам. В центре располагался небольшой, весело журчащий фонтанчик. Это мужчина предположил, что журчащий, так как из-за шума толпы расслышать что-либо было нереально. Внутри каждый из секторов разбивался на торговые лавки, мастерские, которые были расположены на первых этажах домов, и ряды — длинные столы, на которых свой товар мог выложить любой желающий. Сами же сектора различались по профилям: продуктовый, лекарственный, одежный и развлекательный. И каждый из них находил своих покупателей. Иномирец, подумав, решил пройтись везде. Кроме покупателей и продавцов были и знакомые каждому миру любители больших столпотворений — карманники. Вон мелькнула макушка паренька, который примерился к большой корзине дородной тетки. Быстро запустил руки, выудив пару яблок и пирожков, и тут же юркнул в толпу, пока женщина не заметила. А вон рыбка крупнее — пирожками точно не ограничится. В районе развлекательного сектора громко голосили смуглые, одетые в пестрые наряды люди, чем-то похожие на земных цыган. Они ловко вычисляли вялых одиноких людей, быстро беря их в плотное кольцо. Василию даже показалось, что он различил в общем шуме: «Позолоти ручку, красавица! Все как есть расскажу!» с характерным акцентом.
Изучив обстановку, мужчина довольно крякнул и влился в толпу, направившись в сторону продуктовых рядов. Пополнить мешки с провизией в трактире на заказ — одно, но и просто походить и выбрать что-нибудь интересное не помешает. К тому же Василий уже точно решил, что остается в этом мире, а значит, надо научиться разбираться во всех его тонкостях. Вот можно начинать прямо сейчас.
Начал он с того, что он перехватил тонкую ручку недавнего любителя пирожков. Мальчишка уставился на Василия огромными синими глазищами и испуганно пискнул. То, что на какую-нибудь барышню подействовало бы безотказно, на мужчину произвело небольшое впечатление. Однако тащить пацаненка к стражам порядка было неохота. Еще засекут до смерти или пальцев лишат (над системой судов и наказаний тут предстояло работать и работать).
— Еще раз ко мне сунешься, руку сломаю, — предупредил Василий, поняв, что здесь напугать можно только так. Иные ничего, кроме силы, не уважают. — И друзей своих предупреди, чтобы ко мне не лезли. Иначе пусть на себя пеняют.
— К вам не буду, а к другим можно? — на всякий случай уточнил паренек.
Рукой, как важным рабочим инструментом, он очень дорожил.
Василий несколько минут грустно думал о том, что все разом не исправишь, и кивнул, что можно. В любом случае уже к обеду их компании в городе не будет, и паренек примется за старое с удвоенной силой.
Старший вор, специализирующийся на кошельках и прочих ценностях, внимательно наблюдал за этой сценой, а потом кивнул мужчине, что тоже не будет его трогать. Репутация — великая вещь! Как себя сразу покажешь, так дальше к тебе относиться и будут. И изменить это очень непросто.
В центре базарной площади, устроившись на краешке красивого фонтана в виде девушки с кувшином, который оказался все-таки неработающим, сидел мужчина и играл на чем-то очень похожем на земную флейту. Мелодия была удивительно тонкой и красивой. Плакала о чем-то далеком, но до боли знакомом. Василий, как военный, в искусстве разбирался не так хорошо, как хотелось бы, но искреннее уважал людей, которые были наделены талантами к созиданию прекрасного. Так что он остановился позади большой группы слушателей. Несколько молодых девушек — чересчур романтично настроенных — вытирали глаза небольшими платочками. Мужчины стояли хмурые. Явно песня была известной, основанной на каких-то реальных событиях. Кто-то даже тихо подпевал мужчине, путаясь в словах, но слушали человека с одобрением. Василий же просто наслаждался простым, но грустным мотивом.
Когда мелодия закончилась, он так же, как остальные, бросил музыканту в лежащую на мостовой шляпу серебряную монетку, подумав, что Оррен бы одобрил такую трату. Деньги все же принадлежали герцогу, и мужчина не хотел тратить их на то, что придется обретенному другу не по вкусу.
Неожиданно музыкант повернулся к иномирцу. На Василия пристально смотрели блеклые слепые глаза. Мужчина улыбнулся.
— Благодарю тебя. На столичные общины не рассчитывай, они не знают пути к твоему дому. Но, если захочешь свидеться с дочерью, позови проводника.
И не успел Василий ничего сказать или спросить, как музыкант, подхватив шляпу, скрылся в толпе. Иномирец только покачал головой, решив все узнать у герцога, что за такие проводники и откуда слепец мог про него и его дочь узнать.
— Вот ведь странный мир! — пробурчал мужчина.
Еще несколько минут постоял перед фонтаном, словно ожидая чего-то, а потом продолжил путь через площадь к продуктовому сектору.
Тут ему пришлось проталкиваться среди дородных теток, почти точных копий той матроны, которая лишилась парочки пирожков. Тетки громко и визгливо переругивались между собой и с продавцами, усиленно работали локтями, пробираясь в толпе и стараясь больнее задеть соперниц по охоте за дешевым укропом и, конечно, отдавить ноги молоденьким девушкам — наемным работницам при богатых семьях. Девушки, явно привыкшие к такому обращению, брали свое ловкостью и скоростью, норовя позлить теток легкой походкой и тонкими фигурками, которые позволяли ящерками мелькать то тут, то там и протискиваться в самые узкие щелочки. Да и продавцы таким с удовольствием делали скидки.
На Василия косились с уважением и завистью. Особенно немолодые женщины его возраста, которые сравнивали мужчину с оставленными дома мужьями. Выводы явно были не в пользу последних.
— А мой-то только и горазд храпеть до полудня! Попробуй выпихни его на базар, так все деньги растеряет, одну гниль принесет! — пожаловалась одна женщина своей подруге, вздыхая и мечтательно смотря, как Василий внимательно изучает выложенные на прилавке овощи.
Потом вокруг него собралась даже приличная толпа зевак, чтобы послушать, как он торгуется. Действительно, в его мире это искусство достигло небывалых высот. Перед ним и расступаться начали, а парочка барышень даже поплутала за иномирцем меж рядов, надеясь привлечь к себе внимание.
Что и говорить, площадь и торговые ряды Василию очень понравились! В то время как друзья старались не захрапеть на скучнейшей службе, он отдохнул, узнал много нового и накупил кучу вкусностей и интересностей. Жаль только, что у иномирца не было собственных денег. Больно уж хотелось купить какой-нибудь подарочек для Маришки. Нож продавать было нерационально — с неприятностями, которые их преследовали по пятам, оружие, к тому же такое компактное, еще не раз пригодится. А остальная мелочь, затерявшаяся в карманах штанов и куртки, особой ценности не представляла. Так что, постояв около прилавка, на котором лежали тоненькие шарфики с красивой вышивкой, он вздохнул, обещая обязательно что-нибудь добыть для девочки в столице. Прикинул, что время до конца службы еще есть и можно прогуляться по соседним улицам.
