Проснулся я еще до рассвета от уже знакомого завывания. Глянул вниз и вздрогнул с непривычки. Огромная волчья стая темным водоворотом клубилась вокруг дуба рыча и подвывая, а временами даже повизгивая от нетерпения. Сосчитать их не представлялось возможным, но так, навскидку, зверей было около двух десятков.
– Волки! – воскликнула Весняна.
– Вижу, – я вложил в свои слова как можно больше безразличия. – Пить не хотите? Правда, ничего другого, кроме воды из ручья, предложить не могу.
– Что? А-а, давай, – девушка немного постукивала зубами, но, наверно, больше от утренней прохлады и сырости, чем из-за страха.
Я протянул Весняне флягу с разбавленным вином.
– Как думаешь, они не уйдут? – спросила девушка чуть погодя, уже не так напряженно. Алкоголь, даже в минимальных дозах, лучше валерьянки. Люди ж не кошки.
– Откуда мне знать. Но лично я бы от такого лакомого кусочка никогда не ушел…
М-да, поручик, пошлую двусмыслицу брякнуть изволили. С таким деликатным остроумием лучше помалкивать. Глядишь, и за умного сойду. Надо ж такое сморозить… Но девушка, похоже, не заметила нечаянной оговорки.
– А нам что делать?
– Лучше всего еще подремать.
– Боюсь, я уже не засну.
– Тогда так посидим. У меня самострел есть. Мог бы подстрелить несколько штук, но в темноте легко промахнуться. А стрел только десять. Но ты в любом случае не бойся. Справимся. У меня хороший доспех. С рассветом не уберутся сами, слезу и разгоню.
– Да я и не боюсь, чего уж теперь… Ночь-то минула, считай. А Гладила так и не появился, – вздохнула как-то слишком обреченно виконтесса. – Волнуюсь просто. Может, поговорим? За беседой время быстрее проходит.
– Давай. Первый вопрос за тобой.
– Сделала бы реверанс на такую галантность, но боюсь с дерева свалиться, – хихикнула вдруг Весняна. Похоже, стоило отпить чуть побольше. – Звать-то тебя как, сотник?
– Игорь.
– Странное имя. А лет сколько?
– Двадцать шесть. А тебе?
– Девушек об этом не спрашивают… – опять хихикнула та и еще раз хлебнула. – Как видишь, еще не совсем старая. Расскажи о себе. Кто ты, как давно в Зеленце? Почему матушка именно тебя за мной послала?
– Боюсь, что очень длинный рассказ получится, – проворчал я, решительно отбирая у девушки флягу. Попробовал, вроде нет, нормально. Слабее сухого вина. Чего ж она так веселится?
– А мы разве торопимся куда-то? – резонно заметила виконтесса. – Еще и солнце не взошло, а в лесу и того позже светает. К тому же сыро – без предрассветного тумана не обойдется. Рассказывай, Игорь. Обо мне небось матушка с братьями тебе все выложили, вот и мне интересно знать, с кем судьба свела.
Странный разговор для двух сидящих на дереве людей. Но если вспомнить, как порой люди изливают душу случайному попутчику, не очень-то и запредельно. И потом – пресловутое женское любопытство, которое не одну Варвару сгубило.
– Ладно… Только я не шучу, история и в самом деле необычная.
И я стал уже привычно выкладывать свою биографию, начиная от мельницы Мышаты.
Некоторое время девушка молчала, а потом глубокомысленно произнесла:
– Замысловато, но я тебе почему-то верю. – И без паузы, будто в продолжение мысли, спросила: – А я тебе нравлюсь?
– Да, – искренне ответил я, застигнутый врасплох. И поспешил свести все к шутке: – Правда, вот только росточком чуток не вышла.
– А, может, это ты слишком огромный вымахал? – возмутилась Весняна.
– Вполне возможно… – не стал углубляться я в теорию относительности.
– Только что уж теперь выяснять, – опять слишком рассудительно продолжила девушка. Похоже, я чего-то недопонимал. – Как суждено судьбой, так и случилось. Ничего не поделать. Но я благодарна Создателю. В любом случае такой вариант во всех отношениях предпочтительнее ложа Ксандора. Хотя, похоже, он действительно что-то видит в будущем.
Вот-вот, все страньше и страньше… Откуда в голосе девчонки такая обреченность? За маму переживает, что ли? Так не факт еще. Может, графиня давно поправилась и вся эта поездка только ложная тревога? Но выяснять не стал. Уже достаточно хорошо рассвело, и волки были видны как на ладони. Пришло время испытать подарок.
Один волк высоко подпрыгнул в воздух сразу четырьмя лапами, потом упал и издох. Болт пронзил ему сердце. Почуяв кровь, остальная стая ринулась к мертвому собрату, и вскоре от него не осталось и куска кожи.
Тетива тренькнула еще раз, и предыдущая история повторилась.
Я стрелял неспешно, хорошо целясь, и звери валились один за другим. И только после восьмого трупа волки что-то заподозрили. Они стали больше прятаться по кустам и уже не так прытко бросались к следующему подранку. Чтобы убить еще одного, мне пришлось потерять времени больше, чем на всех предыдущих, и лишний, последний болт. После чего обойма опустела, а запасной к самострелу не прилагалось. И хоть волков оставалось еще достаточно много, в целом для хорошего настроения было значительно больше оснований, чем для уныния. Поэтому я не сразу и понял, почему вот уже какое-то время девушка перестала радостно комментировать очередное удачное попадание, а как-то приуныла. Даже от питья отказалась.
Но чуть погодя, поглядывая на уверенно карабкающееся в зенит солнце и прислушиваясь к потребностям собственного тела, сообразил… Продолжительное сидение на дереве имеет ряд неудобств, и прежде всего то, что, взобравшись наверх, невозможно присесть под… А усугублялась ситуация еще и тем, что девушка отчаянно стеснялась чужого мужчину. Ведь мы с ней были почти незнакомы, а уже очутились в такой пикантной ситуации. Ночью, в темноте, еще можно было переступить через стыдливость, но тогда она спала, а теперь неизбежно надвигалось позорное наказание за легкомыслие.
Надо было срочно исправлять ситуацию.
– Ну, все, надоели псы лесные! – рявкнул я больше для картинности, чем для тонуса. Танки волков не боятся, и спрыгнул вниз, с удовольствием отметив, как испуганно охнула виконтесса. Переживает, однако!
Волки кинулись на меня в тот же миг, словно только этого и ждали.
Я прижался плечами к толстому стволу, широко расставил ноги и приготовился включить мясорубку.
Первый сразу напоролся на меч. Второго я поймал обратным движением, освобождая лезвие от трупа, на боковой удар и вскрыл ему бок. Третьего опять поймал на острие, но выпустил под его весом оружие из руки. Сильный удар всем туловищем сбил меня с ног, и в обнимку с очередным зверем мы упали на землю. Еще парочка тут же попыталась вцепиться мне в щиколотку и запястье. Но я был надежно защищен. В ход пошел стилет… Четвертому я распорол живот. Пятого ошеломил ударом бронированного кулака в нос. А может, и убил. Во всяком случае, у собак переносица одно из самых уязвимых мест.
