- Ксень, ну зачем ты вернулась? -
Все время ее спрашивал, только она не отвечала. Смотрела спокойно и все. Дальше
шла. Кондиционер включила, в попытке воздух согреть.
- Ксюша, да остановись ты,
наконец! - Не выдержал Сергей, в конце концов. За руку ее поймал, потянул,
лицом поворачивая. И сам не заметил, как к себе прижал. - Послушай меня.
Ксюша не сопротивлялась.
Вздохнула, улыбнулась так, словно с Андреем разговаривала. По щеке ладонью
погладила.
- Сережа. Я верю. Я понимаю. Все
что ты сказал, понимаю. Но не уйду. Или это то, что ты действительно хочешь?
Тогда, ладно.
Мужчина скривился. Не хотел он
этого! Нет! Хотел, чтоб она рядом с ним, здесь осталась. Никуда не уходила. Но
ведь неправильно это! Неужели Оксана не видит, как неправильно?!
- Да зачем я тебе такой нужен?!
Зачем?! - Почти закричал Сергей, окончательно потерявшись в борьбе с самим
собой. Разрываясь между противоречивыми желаниями. Потерявший надежду, что
получит желаемое, что Ксеню получит. И смирившийся уже с этим. Потому что не
заслужил. А теперь... теперь не хотелось мириться. Ведь пришла она. Увидев его
таким. Все зная. Все равно пришла. Неужели не отвернется? Он хотел отойти, а сам
только сильнее обнимал, в ее волосы пальцами зарываясь. Ее лицо, к своему,
притягивая. - Посмотри на меня! Зачем, Ксень?!
- Не знаю! - Ксюша тоже сорвалась
на крик. Показывая, что все спокойствие ее - напускное. Ей так же плохо было.
Только она старалась, держалась. И ему помочь пыталась. А он Оксану опять
доводит. - Нужен, значит, и все! Просто нужен, Сережа!
От этих слов, Сергею показалось,
что все внутри перевернулось. Он притянул ее к себе, крепче руки сжимая, и в
губы поцелуем впился. Так хотел это сделать, еще, когда она в первый раз
пришла. Но боролся с собой, а Ксеня, своим признанием, своим решением, весь его
здравый смысл и правильные доводы отмела.
- Ксеня. - Прошептал ей в губы. -
Прости меня, прости. - И опять целовать начал. Все еще не веря, что это правда,
не причуды больного, пьяного воображения. Но она была здесь, в его руках.
Реальная, теплая. Заставляющая забывать, что в комнате холод дикий стоит.
Нет, мужчине уже жарко было. От
того, что не отталкивала, а только сильнее прижималась и на каждое движение его
губ и рук отзывалась.
Сергей пробежался рукой по
пуговичкам на переде ее кофты. Застонал, не имея ни выдержки, ни желания их
расстегивать, и просто скользнул под край шерстяного свитера, наслаждаясь
теплом ее кожи, ощущением Ксениного тела, тем, что она придвинулась, чтобы еще
теснее к нему прислониться. Он погладил ее спину, проводя пальцами по плавному
изгибу, сильно-сильно к себе прижал, так, чтоб расстояния не осталось. Он давно
мечтал об этом. Правда, не думал, что вот так все выйдет.
Голову терял, от тихого стона,
который с ее губ сорвался. И ловил этот звук своими губами.
Только разум пытался пробиться
сквозь все это. Сквозь дурман алкоголя, так до конца и не выветрившийся, сквозь
огромное желание, которое в нем Ксюша вызывала, сквозь страсть, сквозь
удовольствие.
- Господи, Ксеня! - Простонал
Сергей, пытаясь прекратить целовать ее губы. - Что же я делаю? - Захотел
отстраниться, но не вышло у него. Не мог заставить себя от кожи ее, от рук, от
губ оторваться. - Я же пьяный еще. Останови меня, Ксеня. Скажи, чтоб отстал.
Пожалуйста. - Почти умолял Сергей, а сам руками ее затылок обхватил, еще
сильнее Ксюшины губы, к своим прижимая, не давая свободы. Еще крепче целуя. - Я
сам не смогу. Я так хочу тебя. Безумно просто. Останови, Ксень.
А Оксана только улыбалась и еще
сильнее обнимала. Так же неистово отвечая на поцелуи, как и сам он девушку
целовал.
- Не надо, Сережа. - Тихонько
прошептала она. И мужчина замер, хоть и трудно было, почти нереально, но, сам
ведь попросил... - Не останавливайся, пожалуйста.
Сергей застонал, сдаваясь.
Отбросил всякие правильные и разумные поступки, мысли. Оставил их на потом, на
завтра. Вместе с проблемами и заботами. Зачем об этом думать? Если от мыслей
этих больно, обоим больно было.
А держать Ксеню в своих объятиях,
целовать ее губы; спускаться, прослеживая губами бешено стучащий на шее пульс;
скользить по ее коже губами, руками, как можно скорее от одежды освобождая, и
чувствовать, как его собственную рубашку Оксана расстегивает, лихорадочно
дергая - это было счастьем. Большего счастья Сергей за всю свою жизнь еще не
испытывал. Даже тогда, раньше, только теперь понимая, как ошибался, принимая
дешевую подделку за счастье и удовольствие.
До кровати они так и не добрались,
обосновавшись на ворсистом бежевом ковре в зале. Возле искусственного камина,
который Сергей умудрился, не поворачиваясь, на ощупь включить. Хотя им уже
давно не холодно было.
Так и заснули, на ковре этом,
стащив с дивана подушки и плед, пусть еще и рано было. На обоих предыдущие,
почти бессонные, ночи сказались. Только Сергей, долго закрыть глаза боялся,
продолжая держать в руках спящую Ксеню, все еще не до конца верил. И боялся,
что уснет, а она уйдет, передумав.
***********************************
Проснулся Сергей в час ночи, и вот
теперь ему было плохо. Действительно плохо. Организм начал пытаться разрушать
алкоголь, и интоксикация была жуткой.
Голова, казалось, разлетится на
мелкие кусочки от малейшего движения. Пить хотелось страшно, словно месяц по
пустыне без капли воды бродил. Но, разумеется, выпить хотелось совсем не
воды...
И при всем при этом, Сергей
улыбнулся. Потому что, рядом тихонько Ксеня ему в плечо дышала. Господи, как же
хорошо на душе было, просто от того, что она рядом. Мужчина почти внимания на
свое физическое состояние не обращал. Это все неважно теперь. Она с ним. Оксана
вернулась. Не ушла, даже. В подъезде, похоже, остановилась, плакала из-за него.
Точно плакала. И все равно - вернулась...
Он до сих пор поверить не мог. Но
пообещал себе, Богу поклялся, что все сделает, чтобы Ксюша никогда в жизни не
пожалела о возвращении этом. Понимал, что безумно трудно будет. Но сдаваться не
собирался. Даже тогда, почти год назад, Сергей так сильно не хотел бросить. Не
было в нем такой решимости, как сейчас. Главное, и дальше ежесекундно об этом
помнить. Он сможет, все сделает.
Мужчина сжал зубы, отчего голова
только сильнее заболела, и осторожно выбрался из-под пледа, стараясь не
застонать от своего мерзкого самочувствия. Но девушку будить не собирался. И
потом, что стонать-то? Разве, когда пил, не знал, что потом, вот так будет?
Знал. Вот и все обсуждение. И
опять-таки, стыдно было. Не хотел, чтобы Ксеня видела, как ему плохо.
Хорошо еще, что они свет не
включали в комнатах, день ведь был. И сейчас, зала освещалась только отсветами
всполохов имитации огня в камине. Хотя, и это было чересчур для глаз мужчины.
Создавалось ощущение, что каждый блик острым лезвием врезается ему в сетчатку,
усугубляя все ту же, постылую головную боль.
