— Но почему тогда святой Лаврентий здесь?
— Этому наверняка есть какое-то разумное объяснение. Давай сообщим о скульптуре руководству. Прямо сейчас.
— Нет!
— Подумай. Может быть, в институте действительно есть предатель. Но ведь, может быть, их обманули. Или кто-то принес сюда скульптуру, не сообщив, откуда она и как ею завладели.
— Я никому не доверяю.
— Здесь работают сотни сотрудников. Институт не бандитское гнездо. Вот ты принес сюда руническую дощечку. Разве виноват был бы институт, если бы эта дощечка была украдена из музея?!
— Я хочу уехать.
— Бьорн, ты посреди пустыни!
— Я не могу оставаться здесь. Мне очень жаль!
— Бьорн…
В этот момент звонит телефон. Стюарт отвечает. Слушает. Кладет трубку. На ней остается мыльная пена.
— Я с тобой!
— Со мной?
Он достает из-под кровати чемодан.
— Стюарт, что происходит?
Данхилл быстро подходит к комоду, берет оттуда нижнее белье, носки и рубашки и бросает в чемодан.
— Кто звонил? Что сказал?
Стюарт останавливается.
— Звонили из СИС.
— Профессор Ллилеворт?
— Меня попросили позаботиться о тебе.
— Позаботиться?
— Я сделаю все, что в моих силах.
— Что-то случилось? В СИС узнали, что я нашел скульптуру?
— Сомневаюсь. Но шейх Ибрагим знает, что ты здесь. В СИС поступила информация, что люди шейха направляются сюда. В институт. И больше мы не болтаем о коррумпированных ученых. — Стюарт смотрит на меня. — Он послал сюда Хассана.
Прежде чем уехать, я кладу мобильный телефон в гофрированный конверт и пишу адрес моего университета. Я не знаю, как они узнали, где я нахожусь: через чип GSM или от кого-то из сотрудников Института Шиммера.
И все же. Хассан не дурак. Он не поедет следом за почтовой машиной. Главное сейчас — упредить его и внести зерно смятения в высокотехнологичное шпионское гнездо шейха.
9
Мы едем по пустыне на машине «мицубиси-аутлендер», которую Стюарт Данхилл то ли взял напрокат, то ли украл, не могу сказать точно.
Небо темное, звездное. Пустыня кажется бесконечной. Передние фары освещают два длинных углубления, которые только при очень большом желании можно назвать дорогой. Женский голос навигатора спутниковой системы GPS на щитке управления просит нас свернуть направо через триста ярдов. Мы почти готовы поверить, что едем по автобану.
— Куда едем? — спрашиваю я.
— Далеко.
— А куда?
— Раз уж все так получилось, я хочу показать тебе, о чем, собственно, речь.
— И это значит?..
— Мы едем в самое главное для нас место.
— И это?..
— Боже, ты такой умный и так медленно соображаешь!
— Так куда же мы едем?
— В Египет!
10
Час за часом мы едем по бесконечной темной пустыне, и вот наконец на горизонте ночь начинает сдавать свои позиции.
По дороге Стюарт разговорился, и я почувствовал себя студентом, который подошел к преподавателю кое-что уточнить, но вынужден выслушать целую лекцию. А может быть, он говорил, чтобы не заснуть. Держа одну руку на руле и размахивая другой, он рассказывает о патриархах Ветхого Завета, о том, как союз египетских государств оказывал влияние на культуру их племен.
— Патриархи принадлежали к пастухам-кочевникам, — говорит он, наблюдая восходящее солнце. — Иудеи, христиане и мусульмане почитают одного патриарха — Авраама. Его служанка Агарь родила от него сына Исмаила, ставшего одним из великих пророков мусульман. Супруга Авраама Сара родила от него сына Исаака, одного из прародителей Моисея и народа иудейского. После смерти Авраама Сара изгнала пасынка Исмаила, и, таким образом, семитская раса разделилась на арабов и иудеев.
Пока солнце встает и яркие лучи начинают освещать пустынный ландшафт, Стюарт рассказывает о сплаве культур племен и возникновении цивилизации. Покрышки шуршат о неровности дороги.
— Ветхий Завет возник в то время, когда племена древности создавали организованные государственные структуры. Авторы Ветхого Завета брали материал из уже хорошо функционировавших культур этого региона — Вавилона и Египта. Древнеегипетские научные тексты целиком вошли в состав мудростей Соломона. Посмотри только на администрацию Давида, со всеми этими министрами и пышными титулами, она всего лишь копия египетской государственной иерархии.
Я включаю кондиционер. Жара начинает нагревать крышу автомобиля. На заднем сиденье нахожу две бутылки с водой и протягиваю Стюарту одну из них. Вода теплая, но, несмотря на это, я отпиваю половину одним глотком.
Стюарт пытается отвернуть крышку бутылки.
— Во времена патриархов в Иудее главенствовал рассказ, он передавался из уст в уста, из поколения в поколение. В Египте, в отличие от этого, обычной стала фиксация лучших рассказов на письме.
Он подносит бутылку ко рту и жадно пьет.
За окном автомобиля бесконечная каменная пустыня.
— Вы не устали? — спрашиваю я.
Нет, не устал.
— Когда британский археолог Лэйард в середине XIX века нашел в Ираке руины дворца ассирийского царя Ашшурнасирпала Второго, там обнаружились древние клинописные таблички времен ассирийской оккупации Вавилона. В рассказе о Сотворении мира — предшественнике того, что написано в книгах Моисея, — первый человек, мужчина, был создан в райском саду. А женщина была создана из его ребра. — Закашлявшись, Стюарт делает еще глоток, — Потом мужчина и женщина были изгнаны из рая. Они не послушались своего бога… — Он допивает остаток воды. — Даже потоп происходит из вавилонской мифологии. Эпос «Гильгамеш», которому три тысячи шестьсот лет, рассказывает о боге, приказавшем одному человеку приготовиться к наводнению. Этот человек спас себя, свою семью и много видов животных на борту ковчега, который оказался на суше, на высокой горе. Узнаешь историю?
Я включаю кондиционер на полную мощность.
— А Вавилонская башня?.. — продолжает Стюарт. — Ассирийский царь Асархаддон построил в Вавилоне башню, посвященную верховному богу Междуречья Мардуку, она должна была достичь неба. И как ты думаешь, что случилось? Победила сила тяжести. Башня рухнула.
— Послушайте, Стюарт, разве все это не подтверждает библейские рассказы?
— Можно рассуждать и так. А можно быть плохим мальчиком и сказать, что создатели Ветхого Завета не имели фантазии, чтобы сочинять собственные истории!
— Но в нем есть много всего другого, а не только эти ваши примеры.
