— Интерес к манускриптам и картам Асима не стал меньше после 1977 года, когда Стюарт сделал свои сенсационные находки, — говорит Луиджи. — Но по причине свойственного всем людям высокомерия их отвергли так называемые научные круги, и дело перешло к частным ценителям.
— Он имеет в виду подпольных коллекционеров, — говорит Стюарт. — Ты сказал «карты»?
— Ну да, разве ты не знал? Принято считать, что есть как минимум одна карта, которую Асим послал в Египет, на ней указано место в Норвегии, где спрятаны мумия и сокровища. Возможно, карта находится как раз в архиве Ватикана, этого я не знаю. Но в любом случае ни один из охотников за сокровищами не воспользовался ею.
— Так ты занимаешься и картами тоже?
— Уж можете мне поверить! Подождите, подождите! — Он быстро спускается по спиральной лестнице и возвращается с кипой рулонов и папок в руках, осторожно кладет все это на стол. — Карты зачастую столь же ценны, как и рукописные документы. Речь идет о том, чтобы познать мир! О чести, выпадающей человеку за совершенные им великие открытия. Марко Поло. Христофор Колумб. Васко да Гама. Гудзон. Нансен. Амундсен. Хейердал.
[57]
— Он разворачивает один лист. — Это факсимильная копия карты мира Меркатора
[58]
1569 года. На ней можно узнать Скандинавию, северную оконечность Шотландии, Исландии и части Гренландии, но многое здесь — чистая фантазия. Меркатор основывался на средневековых сведениях, полученных от одного странствовавшего по морю монаха, который в XIV веке написал книгу Inventio Fortunata («Открытие Фортуната»). К сожалению, она утрачена. Винланд
[59]
впервые был описан примерно в 1075 году известным географом и историком Адамом Бременским в книге Descriptio insularum Aquilonis («Описание Северных островов») — другими словами, всего лишь через поколение после того, как Лейв Эйрикссон определил местопребывание Винланда. «Карта папы Урбана» 1367 года делает намек на то, что далеко на западе в Атлантическом океане существуют большие острова — имеется в виду берег Америки. Вызывающая большие сомнения карта Винланда является, по-видимому, все-таки картой Америки. Пергамент датируется XV веком, но ученые не могут прийти к единому мнению о возрасте чернил. В коллекции сэра Томаса Филиппа есть карта 1424 года, которая показывает детали восточного берега Америки вплоть до Джорджии и Флориды.
— Только этого недоставало! — говорю я. — Америка! Давайте вернемся на наш континент.
— Как скажешь.
Я смакую крепчайший кофе и спрашиваю, не боится ли Луиджи воров.
— Как бы там ни было, — говорю я, — воришка заработал бы на этом антиквариате больше, чем на ограблении какого-нибудь банка.
— Что верно, то верно! — Луиджи подходит к перилам лестницы. В углублении виднеется кнопка. — Таких кнопок у меня в магазине пятнадцать штук. Сигнал поступит прямо в полицию. Они прибудут через несколько минут. В самых ценных книгах есть электронные датчики, и сразу раздастся звуковой сигнал, если кто-то поднесет книгу к двери. — Он стучит по стеклу витрины. — Бронированное стекло. Молотком не разбить. Если захочется проникнуть через стекло, нужно применять взрывчатку.
— Насколько мне известно, — осторожно и испытующе говорит Стюарт, — у тебя были контакты с шейхом Ибрагимом.
Луиджи резко поднимает голову, как зверь, почуявший опасность:
— У всех, кто имеет хоть какой-то вес в международном мире старых книг и манускриптов, бывали контакты с шейхом Ибрагимом.
— Насколько хорошо вы его знаете?
— Ни один человек, который говорит, что знает шейха хорошо, не знает его вообще.
— Вы что-нибудь продавали или покупали у него?
Луиджи долго смотрит на меня своим единственным глазом.
— В моем бизнесе деликатность — основа успеха. Кричать о клиентах, будь то продавцы или покупатели, — это неделикатно, как если бы врач-гинеколог встал посреди улицы и принялся раздавать фотографии своих пациенток.
— В сущности, мы хотим узнать, — говорит Стюарт, — почему шейх заинтересовался жрецом Асимом и сокровищами, украденными викингами. Он ищет сокровища в первую очередь? Или мумию? Или древние манускрипты в кувшинах?
— Шейх всегда интересовался древностями и манускриптами.
— А откуда вообще ему известна история об Олафе Святом и Снорри?
— Возможно, прочитал номер National Geographic в 1977 году? — с улыбкой говорит Луиджи. — Вероятно, тогда у него и появился интерес.
— Ты можешь нам немного помочь, Луиджи? — спрашивает Стюарт.
— Надо покумекать.
Стюарт улыбается. Я подозреваю, что в языке Луиджи «покумекать» означает «выяснить все обстоятельства дела».
— Не думайте, что я иду на это ради ваших прекрасных глаз, — добавляет он неожиданно и четко, как будто хочет спустить нас с небес на землю, увидев наши довольные улыбки.
— Конечно, — говорит Стюарт. — Мне даже в голову не могло прийти, что ты не потребуешь ничего взамен.
— Amico,
[60]
— со смешком говорит он, — ты меня знаешь. Мои мотивы — я говорю, как обстоят дела на самом деле, — мои мотивы исключительно корыстные. Мне представляется, что охота за сокровищем, предпринятая шейхом Ибрагимом, не является детской игрой в поисках идиотского документа некоего монаха XV века, которая даст барыш в несколько сотен тысяч. Шейх Ибрагим ворочает огромными суммами. А если речь идет об огромных деньгах, то я ничего не имею против того, чтобы поплясать вокруг золотого тельца.
