Ее прикосновения горят на моей коже, когда я укладываюсь спать.
3
Весь следующий день я провожу в библиотеке.
Я даже мельком не вижу Беатрис, Библиотекаря или Эстебана. Компанию мне составляют книги, письма, манускрипты и ящики со старинными картами Карибских островов и побережья Американского континента.
Библиотека расположена на первом этаже, широкие сводчатые окна выходят в парк. Из продолговатого вестибюля идут десять проходов. Некоторые заполнены книгами от пола до потолка, в других стоят шкафы и секции из ящиков, где документы, письма, карты и прочее систематизировано по географическому, тематическому и хронологическому принципу. В самом конце библиотеки есть большая тяжелая двустворчатая дверь с медной ручкой. Я берусь за ручку. Дверь заперта. На стене я обнаруживаю кодовый замок, устройство, считывающее рисунок пальцев, и сканер, определяющий цвет глаз.
Случайно я натыкаюсь на секцию, посвященную грабежам морских пиратов в Карибском море. Среди протоколов судебных заседаний и смертных приговоров я вижу ксилографии прославленных пиратов и каперов, которые позируют, словно короли. В трухлявой картонной папке лежат длинные письма предкам Эстебана от таких легендарных фигур мира пиратов, как Генри Морган, Френсис Дрейк и Черная Борода — Эдвард Тич. Деревянный ящик полон документов того времени, когда США состояли из тринадцати колоний: письма, договоры и даже один из первоначальных набросков Томаса Джефферсона к Декларации независимости. После завтрака, который я вкушал в одиночестве под зонтом от солнца на библиотечной террасе, я обнаруживаю скандинавский отдел с огромным количеством редких первых изданий книг и рукописей и язвительные письма, которые посылали друг другу Гамсун и Ибсен.
Ближе к вечеру в библиотеку заходит Эстебан. Он делает вид, что случайно наталкивается на меня, как будто он просто искал интересную книгу, чтобы почитать на сон грядущий. Но я не такой простофиля.
Я спрашиваю, что находится за запертой дверью. Он говорит, что там хранятся наиболее ценные и редкие книги и документы.
Но к чему такая охрана? Как будто какому-то вору придет в голову вынести из дворца Мьерколес хотя бы запятую…
— Бьорн, вернемся к манускрипту, который вы нашли в Исландии.
Опять.
— Скажите мне, — говорит он, — дело в деньгах?
Вопрос такой неожиданный, что я не нахожусь с ответом.
— В моем распоряжении средства, которые сделают вас более чем состоятельным человеком. Это даст вам возможность найти в жизни что-нибудь поинтереснее, чем работа старшего преподавателя университета Осло.
— Я люблю свою работу.
— Вы полюбите свою новую жизнь еще больше.
— Почему этот манускрипт так важен?
— Он сделает собрание более полным.
Это не ложь, но и не вся правда.
— Мне надо подумать.
Я не собираюсь ничего ему продавать. Но мне нужно время. Время, чтобы понять.
Он широко улыбается, словно мы только что подписали важный договор и теперь только и ждем, когда высохнут чернила.
Оказывается, я опять забыл мобильный телефон в ящике столика у кровати. Профессор Ллилеворт звонил мне восемь раз и в конце концов послал эсэмэску:
Хассана и Стюарта Данхилла освободили. У полиции к ним ничего нет. Позвони!
Профессор отвечает после первого же звонка. Он рассказывает, что районный суд Вашингтона освободил Стюарта и Хассана.
— Как это возможно?
— Суд решил, что у обвинения нет удовлетворительной доказательной базы.
Против них вообще ничего нет. Стюарт и Хассан не были вооружены в момент задержания. Адвокаты привели убедительные доказательства того, что их подзащитных пригласили как посредников для участия в переговорах по поводу продажи коллекции средневековых документов. О том, что кто-то взял в заложники меня и Лору, что некоторые лица из числа присутствующих были вооружены, они не имели ни малейшего представления.
— Хассан объявлен в розыск как военный преступник и убийца.
— Хассан умер.
— Умер? Что ты сказал?
— Официально такого человека нет. Паспорт, свидетельство о рождении, посольство Ирака и различные международные учреждения, включая Гаагский суд, подтверждают, что подозреваемый — Джамаль Абд аль Азиз. Кроме этого, адвокат предъявил официальное свидетельство о смерти Хассана.
— Но…
— Не задавай мне вопросов. Это говорит о том, что кто-то сумел договориться со всеми инстанциями. Даже портреты Хассана были изменены. Суд не поверил ни одному слову из того, что сказал обвинитель.
— Но ведь это чистой воды жульничество!
— Судья был непоколебим.
— Значит, судья был подкуплен. Сколько же денег ему дали?
Я спрашиваю профессора, куда направились Стюарт и Хассан. Но он этого не знает.
— Если тебя это утешит, то других членов группы задержали для дальнейшего разбирательства. У них было обнаружено незарегистрированное оружие, на ношение которого к тому же подозреваемые не имеют разрешения.
— Слабое утешение.
— Отнесись к этому спокойно, Бьорн. Они не могут знать, куда ты уехал.
— Это не очень успокаивает.
— Нам приходится уважать решение суда. Процессуальная защита бывает за нас, а бывает и против нас.
— А как с моей защитой?
— Дворец Мьерколес для тебя сейчас является самым спокойным и самым надежным местом.
СВЯЩЕННАЯ БИБЛИОТЕКА
1
— Беатрис, можно тебя кое о чем спросить?
— Конечно.
Она пригласила меня к себе обедать. Мы сидим у окна в ее столовой. У нее есть собственная квартира, которая расположена в северной части дворца. Мы вдвоем. Только Беатрис и я. Если кому-то что-то пришло в голову, оставьте свои мысли при себе.
— Что находится за запертой дверью в библиотеке?
— Книги.
Повар приготовил вегетарианское блюдо: спаржа на пару, жареные помидоры и перец с начинкой из риса и пряностей. Беатрис ест перепелиную грудку в соусе из белого вина. Она улыбается и поднимает бокал. Я поднимаю свой.
Она явно не в себе. Пытается непринужденно улыбнуться, но видно, что ее что-то гложет. Она решается отбросить сдержанность, когда я доедаю последнюю спаржу. Сначала смотрит на остатки перепелиной грудки. Потом поднимает взгляд на меня:
— Ты собираешься отдать ему манускрипт?
Я медленно дожевываю. Спаржа принадлежит к числу моих самых любимых овощей. Ее ни в коем случае нельзя переварить при приготовлении, она должна оставаться слегка хрустящей.
