— Что она?
— Она не свихнется.
— Да уж, скорее с вашей командой я сам спячу.
* * *
— Выезд-д-д! — бас Алексея Валентиновича раскатился по коридору торжественно и трубно.
Андрей пробормотал ругательство. Не так нужно оглашать. У Генки с его армейской бодростью куда лучше выходит. Угораздило. Возились как обычно в мастерской, собственно, начальник с Генкой пытались починить аварийный насос, а Мариэтта восседала на верстаке, комментировала и протирала керосином детали древней головоломки. Болтала осквернительница могил не просто так, а хитроумно выискивала параллели между внутренностями поржавевшего агрегата и теорией скольжения по «Фате». Мышление у девчонки было неординарное, этого не отнять.
— Выезд-д-дддд! — повторно протрубил Алексей Валентинович, как будто его не слышали.
— Моемся и вперед, — приказал Андрей.
Алексей Валентинович передал аккуратно записанные первичные данные: Бахрина Алиса Николаевна, 16 лет, учащаяся средней школы. Улица Махрютина, 6, корпус 6, квартира 276. Исчезла 7 часов назад. Депрессия тип «6А». Увлечения: рок-музыка, слабоалкогольные напитки, наркотики тип «Л».
— Подруга нашей Мариэтты, — насмешливо сказал Алексей Валентинович. — Небось колобродит где-нибудь с кавалерами. Рано нас сдернули.
— Ничего, проедемся. Собирайтесь, Алексей Валентинович.
Одеваясь, Андрей осознал, что ему абсолютно не нравится, как именно Беркут-Томов принял вызов. Вернее, с вызовом-то ладно — записал, и спасибо. Но как он в кабинете оказался? Андрей по старой привычке тщательно контролировал свое рабочее место. Как-то неприятно, когда твои любимые авторучки пропадают. Не в ручках, понятно, дело, но…
Цепляя на ремень «церемониальное» личное оружие, Андрей слышал, как в коридоре подпрыгивает Генка — проверяет новый комплект инструмента. Неудобную сумку теперь заменял жилет-разгрузка, перешитый и подогнанный по армейскому типу. Удобная штука. Дай Генке волю, он на себя еще центнер железок навесит. Пацан он все-таки.
Генка был готов, Таисии позвонили, Алексей Валентинович уже нахлобучил свою нерпичью кепку. Понятно, Мариэтта застряла.
Андрей заглянул в радиоузел. Девица не подмазывалась перед зеркалом, а сидела верхом на кресле и сумрачно смотрела в глаза желтому медведю. Зверь, пристроенный на пирамиде магнитофонных катушек, так же пристально таращил янтарные глаза на хозяйку.
— Что, не лезет в рюкзак? Или бастует? — поинтересовался Андрей.
— Остается на хозяйстве, — Мариэтта дернула носом. — Должен же кто-то дома оставаться?
— В принципе, мысль верная. Идем?
— Я вернусь, — твердо сказала девушка медвежонку. — Ты тут всякую чушь не болтай, а то гражданин начальник не посмотрит, что ты еще несудимый.
Андрей скривился, но Мариэтта, подхватив свой новый облегченный рюкзак, уже проскользнула мимо. Осторожно прикрывая дверь в берложку, начальник Отделения глянул вслед: девица скакала за Генкой, короткий хвостик волос прыгал по воротнику куртки. Вдруг захотелось, чтобы осталась. Пусть сидит здесь, в захламленном уюте радиоузла. А медведя можно взять на работу. Будет сидеть в засаде у Генки за жилетом. Они с парнем даже мастью похожи. Только беспамятный Иванов поспортивнее будет.
* * *
— Здесь ехать три минуты, — сказал Михалыч, выруливая на Липецкую.
— Знаем, — пробормотал Андрей.
На Махрютина он бывал несколько раз. Странный такой микрорайончик, прозванный за свою изолированность «Сахалином». С двух сторон дома отрезаны полосами отчуждения железных дорог, с третьей подпирает больничный парк. Еще и старое кладбище рядышком. Одним словом, остров.
Координатор встретил у поворота с Бакинской:
— На хату поедете или сразу на место? Трое свидетелей видели, как девочка исчезла.
— Сначала домой. Глянем, чем дышала. И давайте все по порядку.
Несовершеннолетняя Алиса Николаевна пропала в пять часов утра. До этого у нее произошел конфликт с матерью. Девочка выскочила из квартиры, выбежала из подъезда и закрылась в «Блиндаже» — заброшенном строении обширного хозяйства РЖД. Здание небольшое — по сути, коробка без комнат, с содранным полом. Спрятаться там негде. Буквально через пять минут мать попыталась вернуть девочку, но не обнаружила дочь в руине. Двое собачников, выгуливавших своих питомцев, подтвердили, что девочка вошла во всем известный «Блиндаж». То же самое подробно описала восьмидесятилетняя пенсионерка, по причине стойкой бессонницы наблюдавшая за двором днем и ночью. Полиция прибыла в 5.22. Розыскные мероприятия результата не принесли. В 7.54 было извещено ФСПП.
В квартире сидела лишь заплаканная соседка. Стандартная квартирка, чистенькая и ухоженная. На кухне в клетке беспокоилась пара волнистых попугайчиков. Комната Алисы: развороченная постель, лимонные занавесочки, разбросанные по столу и подоконнику учебники. Голубые джинсы свисают со светильника. Брошенная косметичка: патроны помады и осколки зеркальца блестят на паласе. Вот только все эти свидетельства ранимости девичьих нервов не слишком вяжутся с вернисажем на свободной стене. Плакаты и фото. Наклеены густо, прямо сплошным черным глянцевым слоем. Искаженные хари, волосатые и бритые, гитары, кожа, заклепки, голая, явно мужская, задница. Стилизованные, истекающие кровью рунические надписи.
— Современная музыка, — ядовито заметила Таисия. — Металл. Трясучка под дикий звон. Тяжелый металлолом.
— Это не хеви-металл, — поправила Мариэтта. — Вернее, металлурги здесь тоже есть. Вот и вот. Но вот эти — глэм-рок. А эти знаменитые панки. Попочка волосатая, по-моему, Сноупа — очень известная личность. Эти два красавчика — вообще попса голимая. Тот лысый монструоз — из фильма «Кошмар в Майами». Здесь не по музыкальным стилям подбиралось — по полиграфическим достоинствам.
— Отвратительно. — Таисия пошевелила губами и перевела: — «Насильники из щели». Дивное название для музыкального коллектива. Смотреть стыдно. О чем может думать девочка, повесившая рядом с кроватью портрет насильников?
— Вообще-то они «Насильники из бездны», — заметила всезнающая Мариэтта. — Что-то я про них читала. Вроде оба педики. Судя по фейсам, пассивные.
— Я это слушать не обязана. — Таисия вышла в коридор, Алексей Валентинович поспешно выскочил утешать.
— И вот чего я такого сказала? — горестно поинтересовалась Мариэтта.
— Ничего особенного. — Андрей расстегнул куртку, в комнате было жарко. — Следовало чуть смягчить. Не педики, а геи. Не пассивные, а женственные. И вообще, зачем Таисии, да и нам знать об их интимной жизни?
— Учту, — Мариэтта поджала губы. — Вы люди пожилые, вам это неинтересно.
— Увянь, Маня, — посоветовал Генка. — С хобби здешней девчонки все понятно. Непонятно, куда она могла сгинуть.
— На концерт, — сказал Андрей. — Или на шоу «Стань самой страшной попой года».
