– Ваша милость, тайна ведь, – жалобно проблеял вор.
– Если я не пойму, что ты лепечешь, – пойдешь под замок. Надолго. О кораблях и не заикайся. Порт пуст. Опоздали вы, теперь ждите, когда дожди пройдут.
– Плохо, – сокрушенно сказал Квазимодо, хорошо знавший, что в гавани стоят два корабля, собирающиеся в ближайшее время выйти на Север. – Не доживем мы, наверное.
– Говори, скотина, хватит тянуть, не то не только в башню попадешь, но и с палачом пообщаешься. Он у меня что-то заскучал.
– Ну, уж не обессудьте, ваша милость, – вздохнул вор. – Вы здесь главный, значит и ответственность на вас возляжет.
– Да уж не на тебя, сопляк уродливый. Говори…
* * *
Лорд-комендант прошелся по кабинету и с недоумением сказал:
– Много ты здесь всякой чуши наболтал. Все равно не понимаю, почему так важен заложник? Подумаешь, еще одно племя объявилось. Пусть и кровожадное. Мощи Объединенного флота никакие зверушки не могут угрожать.
– Какие же они зверушки? – пробормотал Квазимодо. – Дарки страшнейшие. Вы их в бою не видели. Если объединятся племена да на нас навалятся, плакала наша спокойная жизнь.
Лорд Иддиг поморщился:
– Твое собачье мнение меня не интересует. Все вы у Найти трусливые морды, настоящей крови не видели. Я должен посмотреть на эту зверушку, а потом решу, отправлять вас на Север или просто под замком держать до выяснения обстоятельств.
– Как угодно будет вашей милости. Я вас только умоляю все в строжайшем секрете держать. Приказ…
– Ты язык-то попридержи, обезьянья морда. Я в приказах куда получше твоего разбираюсь. Где твой заложник?
– Заложница, ваша милость. Разрешите ночью привести, чтобы, значит, без лишних глаз. И капитана позовите, с которым нам в Глор идти предстоит. Пусть, значит, тоже знает, что за ужас везти придется.
– Вот дерьмо навозное, еще и капитана тебе позвать?! Да ты совсем сдурел, одноглазый! Может, мне всех лордов перед тобой выстроить? Что ты за представление устраиваешь?
– Так опасное же представление, – взмолился вор. – Два раза заставлять оборотня перекидываться – так и талисман может не помочь. Я же говорю – их только колдовством в подчинении удержать можно. Вырвется тварь – сколько солдат положит.
– Что ты пугаешь, сопляк мятый? – неуверенно прорычал лорд-комендант. – Тоже мне, колдун великий нашелся. Ладно, я тебе пяток воинов дам, приводи свое чудище, посмотрим.
– Да я сам приведу. Не нужно воинов – слухи пойдут. Те твари, что за нами по следу идут, все в точности вынюхают, они ловкие как змеи, да и подкупить кого угодно могут. И ваша милость опасности подвергнется. Мы в сумерках придем, незаметненько так, спокойненько. Вы только стражу здесь предупредите. И никаких лишних свидетелей, сами понимаете…
– Ох, что-то крутишь ты, одноглазый. Смотри, у меня недолго и с петлей познакомиться.
«Хвоста» не было, и мрачный Квазимодо вернулся в хижину на окраине сонного города.
– Собираемся. Ныр, упаковывай барахло. Жратву купил?
– Да, купил. – Фуа нервно вытер руки о рубашку. – Ква, а у нас получится?
– А когда у нас не получалось? – Квазимодо повернулся к бледной Теа. – Лошади… Ну, в общем, ты с ними попрощаешься? Потом некогда будет.
Лиска кивнула и молча ушла в сарай.
Квазимодо окинул взглядом сваленные в углу вещи и оружие, натекшую с прохудившейся крыши лужу на земляном полу. Журчали дождевые струи на улице – небо исходило очередным послеобеденным дождем. Распространяя аромат нутта, посапывал на низком топчане хозяин хижины. Тощая собака, глубоко пораженная долгим присутствием страшной и непонятной Теа, нерешительно завозилось под топчаном. Мир был уютен и спокоен, и менять его на морскую неизвестность совсем не хотелось. Правда, до моря еще дожить нужно.
Вор нашел сухую тряпку, вытер мокрые волосы и тщательно промокнул кожаную повязку, закрывающую пустую глазницу. Чуть-чуть времени еще оставалось.
– Ныр, ты пиво взял?
– Взял. Что ж я, главное позабуду?
– Давай посидим. Может, в последний раз.
– Не нравится мне твое настроение, – грустно заметил фуа, ставя на шаткий стол кувшин с пивом. – Мне и самому страшно.
– Не очень-то я боюсь. Просто не уверен, что мы правильно делаем.
– Ты и не уверен? Так не бывает. Врешь небось. Неуверен он, как же. Небывальщина какая. Скорее уж мне каюту с тремя девками выделят. Там, в порту, что за корыта стоят? – поинтересовался ныряльщик, разливая пиво.
– Большой драккар и та посудина, что нынче коггом принято называть.
– Мы на какую имеем шанс попасть?
– Боги его знают. Думаю – скорее не на корабль, а в башню комендатуры. Там, я посмотрел, полно пустых номеров.
– Нас на когг должны посадить – там каюты нормальные есть, – задумчиво предположил фуа.
– Я бы драккар предпочел. На тех драккарах, что последними строили, вполне приличные палубы делали. Да и понадежнее старые корабли будут.
– Тесно нам на драккаре будет.
– Нам везде тесно будет, – грустно сказал Квазимодо. – Кончается свобода.
– Да… – Фуа заглянул в кружку с пенной шапкой и за хвост оттянул норовившего попробовать пахучий напиток геккона. – Мы, Ква, сами себе свобода. Рыжую звать?
– Не нужно. Пусть одна посидит.
Серую пелену туч сгустили первые сумерки. Квазимодо вошел в сарай. Сквозь щели с трудом пробивался свет. Дождь прошел, но с крыши часто капало. Теа сидела на соломе.
– Пора одеваться, мое сокровище, – нежно сказал вор.
Рыжая только ниже опустила голову.
Квазимодо присел на корточки рядом.
– Может быть…
Лиска сердито тряхнула разноцветными волосами:
– Сейчас встану. Мне лошадей жалко. И вообще я боюсь.
Вор осторожно коснулся губами ее щеки. Рыжая обхватила его шею:
– Ква, я никогда не думала, что могу умереть, утонув в такой огромной воде. Я не хочу так подохнуть.
– Ну, зачем нам именно так умирать? У нас же полно других вариантов. Да и вообще, стоит ли торопиться?
Когда Квазимодо и Ныр принялись сгружать перекинутый через седло длинный сверток, стражники у дверей комендатуры вытаращили глаза, но ничего не сказали. По крайней мере охрану лорд Иддиг предупредить не забыл. На улице стемнело. Квазимодо кивнул солдатам и вместе с Ныром затащил увесистый сверток в двери. Подниматься пришлось по темной лестнице. Друзья сопели.
– Поосторожнее, не эвфитон тащим, – прошептал вор.
Сверток возмущенно дрогнул. Старый гобелен пришлось покупать на рынке, и от него сильно попахивало плесенью. Ткань хоть и проветрили, но вряд ли лиске нравилось длительное пребывания внутри.
