На день остановились недалеко от длинного, извилистого, как часть древней титанической крепостной стены, холма. Квазимодо уже давно перестала удивлять форма здешних холмов – большинство из них казались сложенными руками каких-то гигантов. Ошеломляюще огромные столы и табуреты, лежанки и недостроенные – без окон, без дверей – жилища. Иногда крутые, почти отвесные стены вырезали на фоне неба силуэты животных. Вор видел холм, точь-в-точь изображающий упрямо нагнувшего голову осла. А еще беглецы видели утес, до жути похожий на плечи и башку Глири. Квазимодо стало даже не по себе.
Здешний холм ничего такого мистического не напоминал – подумаешь, стена крепостная. Укладывая среди кустов мешки, вор решился спросить:
– Теа, мы не слишком близко подошли? Сверху не увидят?
– Там никого нет, – снисходительно сказала рыжая.
– Хорошо, что нету. А откуда ты знаешь?
– Не веришь? – немедленно зарычала девушка.
Квазимодо развел руками:
– Что ты, чуть что, набрасываешься? Если можешь, объясни. Я понять хочу.
Рыжая насупилась, но соблаговолила объяснить:
– Вон, видишь, наверху трава торчит. Это бородачка. Ее очень сарсы любят. А их здесь много. Если бы могли – забрались бы и сожрали. А раз растет – значит наверх сарсам пути нет. Людям – тем более. Понял?
– Понял. – Вор без особого успеха пытался рассмотреть таинственную траву. Вроде торчит что-то, но разве рассмотришь в предутренней серости? – Теа, а кто такие сарсы и почему ты думаешь, что их здесь много?
Рыжая посмотрела как на полного идиота:
– Сарсы – козлы носатые с острыми короткими рогами. Похожи на тех, что люди в сараях держат. Только эти очень осторожные. А много их здесь, потому что мы половину ночи по их свежим какашкам идем.
– Ага. – Вор кивнул. – Теперь еще лучше помню. Теа, мне стыдно напоминать, но я в темноте почему-то вижу хуже, чем ты.
Девчонка фыркнула:
– Ну и что? Не бойся – я вас выведу.
– Спасибо, успокоила. Я еще не совсем ослеп, чтобы меня за руку водили. Ты бы объясняла что-нибудь полезное. А то идем как шайка глухонемых нищих.
– Не я молчу.
– Да я понимаю. Ну, с Лягушкой что теперь поделаешь? Ненавидит нас, убивцев. Что ж нам теперь, и не разговаривать?
– Ночь не время для болтовни. Охота идет. На нас. Или забыл, одноглазый?
– Не забыл. Но раз здесь эти твои сарсы гадят исправно, значит, их охотники не сильно беспокоят. Выходит, мы вышли, рыжая?
Девчонка ухмыльнулась:
– А ты не так глуп для человека, Ква.
– Спасибо, Теа. Значит, здесь устраиваемся? Ручей вон там, я понял. Слушай, а эти козлы – они на вкус как?
– И не мечтай. Даже если я их выслежу, без хорошего лука делать нечего.
– Жаль. Очень пообедать хочется.
Девушка пожала плечами:
– Станет жарко – выползут ящерицы и змеи. Жуки-ядрыши здесь могут попасться. У ручья – черви. Птиц много – гнезда поищем.
– Все это хорошо, – печально согласился вор. – Но мало.
– Здесь не город. А у меня лука нет, – окрысилась рыжая. – Не жалуйся, дурак.
Квазимодо посмотрел в острое веснушчатое лицо, улыбнулся:
– Теа, все лисы любят кусаться? И всегда без причины?
Девчонка, кажется, слегка смутилась, но зло пробормотала:
– Причина есть…
Фуа в полудреме приложился к котелку, всосал несколько глотков нагревшейся воды и снова заснул. Теа тоже дремала, свернувшись в клубок на клочке голубого испятнанного шелка. Квазимодо возился со своим ремнем. Нет – на роль метательного оружия старый потертый пояс никак не годился. Придется среди тряпья поискать что-то подходящее.
Тонкая ткань, сложенная в несколько раз, казалась достаточно крепкой. От нее еще пахло духами. Аромат наполнял голову мучительными сожалениями. Ничего, переживешь. Вор взмахнул рукой, еще раз пробуя свое «изобретение» на крепость.
– Баловство, – проворчала Теа, не открывая глаз. – У нас и щенки таким не играют. Уж лучше склянку из твоего мешка в ручей вылить. Кто-нибудь обязательно сдохнет, а мы сожрем.
– Как бы нам потом самим не околеть, – пробормотал вор. – Лучше уж я пращу попробую. Праща вещь хорошая, вот только делать ее я не умею.
– Попробуй, если делать нечего, – милостиво разрешила рыжая и повернулась на другой бок.
– Э-э, ты нюхни, нет никого поблизости?
– Нюхни? – Девушка фыркнула. – Навонял благовониями, а потом «нюхни». Выползай, нет никого.
Квазимодо выполз из-под защиты низких кустов. Солнце немедленно опалило плечи. Вор почесался. Несмотря на то что беглецы днем отсиживались в кустах, даже привычные плечи одноглазого парня начали шелушиться. Неласковое здесь солнце, на юге и то так не жжет.
Первый камешек бессильно шлепнулся о землю у самых ног вора. Квазимодо засопел, выбрал другой «снаряд». Если у других получалось, и у тебя получится.
В куст попадать вор приноровился довольно быстро, но дальше дело застопорилось. Меткости, мягко говоря, не хватало. Местная живность своими размерами корову никак не превосходила. Квазимодо напряженно вспоминал, как работала пращей незабвенная леди Катрин. Эх, нужно было тогда прямо попросить урок дать. Все торопимся, куда-то торопимся. Кажется, все дело в движении кисти.
В разгар упражнений из кустов выползла Теа. Села, обхватила колени руками и принялась скептически наблюдать. Вора чужое мнение никогда не смущало. Тем более камни уже летели значительно точнее.
– Ква, ты упорный, но глупый, – не выдержала рыжая. – Кисть еще сильнее разворачивай.
Вор молча протянул ей тряпочное оружие.
Для начала Теа чуть не вывихнула кисть, но по упрямству девчонка могла легко превзойти кого угодно, включая и одноглазого спутника, да и силы в ее тонких руках хватало. Камни со свистом рассекали воздух.
Квазимодо быстренько соорудил вторую пращу. Поскольку кусты вокруг стали терять свой нормальный вид, да и камни под ногами уже приходилось выискивать, метатели отошли подальше от убежища. Праща оказалась оружием капризным – снаряды то летели практически идеально, то находили себе совершенно непредсказуемые, никак не связанные с намерением стрелков цели. Метатели частенько хихикали друг над другом.
– Хватит развлекаться, – заявила Теа, алчно поглядывая вслед пролетевшей над кустами стайке серых птичек. – Кидаем, так по делу…
Первой добычей стала красивая остроносая птичка. Переливчатые сине-голубые крылышки трепыхались по земле. Теа, склонная к сантиментам не больше вора, мигом свернула пичуге шею, подвесила к поясу. Охотники нацелились на более достойную добычу. Девчонка шипела на одноглазого соратника, требуя двигаться тише. Довольно долго они безрезультатно крались среди кустарника, но потом Теа вывела на действительно лакомую цель. Дрофа настороженно прогуливалась у пышного колючего куста. Крупная птица с длинной, словно выпачканной багряной краской шеей и красным клювом беспокойно оглядывалась по сторонам. На вид в ней было весу побольше, чем в самом жирном домашнем гусе.
