Даша начала спешно отскребать второй глаз. Вокруг было уже полно народу: стоял Костя с копьем наперевес, бежали, чавкая и утопая выше колен, флотские. Завывал, указывая цель, Мин. Ревели перепуганные мулы…
— Сплошные убытки, — ворчала Эле.
— Ва-бб… — Даша пыталась умыться — с опозданием накативший страх колотил все сильнее.
— Не спеши, — муж сливал из ведра. — И не глотай.
— Не… не бб…
— Спокойнее, вот еще одна, — сказал док, взмахивая-раздувая головню.
Даша горестно заскулила. Пиявок вроде бы сразу обобрали, но еще и еще твари обнаруживались. Хорошо хоть под коленом, а не… Вообще, сидеть голой, грязной и в отвратительных червях — это…
Док осторожно прижал головню, тихо зашипело, пиявка отвалилась, Дуллитл ловким пинком отправил увесистую кровопийцу в тростник.
Эле встряхивала разодранное Дашино платье:
— На тряпки, да и то…
Даша горестно вздохнула. Вот что одеваться? В поклаже кое-что имеется, но из дворцового, на Стезе совершенно неуместного. В кюлотах удобно, но ведь единственная симпатичная вещь…
Из болота, наконец, выволокли убитого врага. Измазанные флотские принялись раздеваться и прижигать бесчисленных пиявок. Обсуждали происшествие. Даша поспешно отвернулась. Уши, конечно, не зажмешь, но там и так грязи еще полно…
— Странный, — озадаченно сказал Лампус.
На тело неудачливого Дашиного похитителя вылили немало воды, но понятнее от этого не стало. То ли дарк неведомый, то ли человек донельзя уродливый. Какой-то плоский, со сплющенными ребрами и иксообразными ногами, защищенными странными костяными поножами. Лицо…
— Это шлем! — догадался Креп, склонившись над трупом.
Костяную личину сняли, но не помогло. Шлем довольно точно копировал лицо-морду пришельца: угловатое, с выпирающими скулами и надбровьями. Череп, поросший какой-то бурой звериной шерстью, но украшенный вплетенными в нее бусинами. Из одежды, кроме поножей и шлема, имелся узкий пояс с ножнами. Флотские с удивлением разглядывали широкий изогнутый кинжал с десятком долов.
— Гляньте, ни единой пиявки на этом плоскодонном. Точно, дарк, — вынес приговор Лампус.
Док и флотские обсуждали, из каких именно дарковских пород болотный пришелец и сплошь ли такие уроды служат в гарнизоне форта. Даша, кутаясь в плащ, потащилась к костру. Эле подвесила котел с новой порцией воды.
— Сейчас волосы тебе еще разок промоем. Истинный дикобраз.
— И уши. Забилось все, — всхлипнула Даша.
— Именно что уши! Тебе сколько раз говорили: рот не разевай. Небось не городскими улицами гуляем. Там ты еще так-сяк, а здесь иная хитрость нужна.
— Так он же прямо из болота…
— Ну и какой утык? Объяснять этому костомордому, что у него повадка дурная? Хорошо, коротышку ты не сильно стесняешься. Успел заверещать да кольнуть этого мерзопакостного. А ты взяла моду дамочку изображать. Здесь разве уместно? Тьфу, пора бы уже о своей пришлости позабыть…
— Элен, ты излишне строга, — заметил подошедший Дуллитл. — В данной ситуации любой из нас оказался бы застигнут врасплох. У местных разбойников весьма неординарная привычка подкрадываться.
— Так я о том же, — проворчала Эле. — Сама напугалась, привыкла к человечьим врагам. Ашке-то все равно кого ножом тыкать, а я бы, может, от неожиданности вовсе бы обмерла.
— Не преувеличивай. К счастью, теперь мы предупреждены. Дарки — опасные враги, но немногочисленные.
— Возможно, здешние — мутанты, — сказала, ежась, Даша. — Я его колебания очень четко почувствовала, но в последний момент.
— Мутанты? Это еще что за племя? — насторожилась Эле.
* * *
Ночь прошла спокойно. После легкого завтрака отряд собрался в путь. Решено было с фортом не связываться, обойти и двинуться дальше. Если и имеется здесь свой королек с законом, кое-как выдуманным и нацарапанным, так тот закон сами местные уже похерили, на мирных путников злодейски покусившись.
Оглядываться Даше не хотелось: меж остывающих кострищ под деревцем сидел труп «плоскодонного болотника». На земле между кривых ног покойника кто-то из моряков-грамотеев нацарапал:
«Мерялся с Флотом».
Мимо стены форта прошли благополучно. Стрелки отряда держали наготове взведенные арбалеты, Эле с луком поглядывала наверх — стена, не такая уж высокая, была пуста. Глиняная, растрескавшаяся твердыня вновь казалась вымершей. Даша вела под уздцы нервничающего Серобока, рядом шагал Утбурд со щитом наготове.
Барабан ударил, когда отряд уже миновал узость между стеной и болотом. Вздрогнули, кажется, все. Даша сдерживала шаг — хотелось побыстрей выбраться на каменные плиты Стези, но страх, понятно, нельзя местным показывать. Ухал с мрачным торжеством барабан за глиняными стенами, катились тягучие звуки над теплой грязью болота.
Копыта мулов застучали по камням тропы, Даша с облегчением перевела дух, махнула оглядывающемуся Косте — муж шел с разведчиками.
Чернохвост жалобно ревел и пытался опереться на сломанную ногу. На повреждение лучше было не смотреть — кость торчала двумя острыми осколками.
Мула уже развьючили. Мрачные флотские топтались вокруг багажа и разглядывали глубокую щель между плитами — видимо, раньше ее прикрывал пучок травы.
— Вот, расфофань меня драконом, словно нарочно выдолбили, — ворчал Ужон.
— Ну и что уставились? — поинтересовался Лампус, морщась от истошных взревываний мула. — Фресли, займись да догоняй.
Флотские принялись разбирать вьюки Чернохвоста.
— Аша, иди-ка сюда, — позвала Эле. — Не мешайся.
— Я помогу, — пробормотала Даша.
Моряки, на ходу помогая друг другу с поклажей, шли мимо.
Фресли в сомнении смотрел на девушку.
— Ты делай, — сказала Даша. — Я его успокою, а ты делай. Только быстро.
Она обхватила морду мула — Чернохвост прекратил реветь, прижимал уши, смотрел с надеждой. «Больно-больно-больно! Сделай!»
— Сейчас, — прошептала Даша, гладя беднягу между глаз.
Блеснул шеун пирата. Даше очень хотелось надеяться, что мул так ничего и не понял. Ноги животного подломились — начал заваливаться, хлюпнул перерезанным горлом, девушка, наконец, отпустила его морду.
— Ничего, — сказал Фресли. — Работящий был скот, наверняка прямиком к предкам ушел. А ты испачкалась.
Даша размазала кровь по локтю. Пропала кофточка. Господи, что за день отвратительный?
— Ладно. Ляжку берем?
— Да что ж тут выбирать? — вздохнул Фресли.
Разделать мула не успели — от уходящего отряда донеслись крики. К поварам прискакал Мин:
