— Они что, с дарками вязались? — с некоторым ужасом пробормотал Костя. — Морда-то…
Даша в изумлении смотрела на морду второго, мелкого ослика — на лбу животного имелся небольшой, но совершенно очевидный третий глаз. Вот моргнул подслеповато…
— Ты их чувствуешь? — прошептал Костя.
— Нет. Ну, почти нет.
От животных исходило слабое беспокойство — очевидно, беготня по двору и крики их смущали. Еще странные ослы хотели есть.
— Ослы-то статью в хозяев, — заметил торопящийся мимо Крючок. — Идите к нам, мы сундуки нашли. Железные! Сейчас взломаем…
Сундуки действительно оказались железными. Вернее, это даже не сундуки были, а шкафы. Один стоял вверх ногами, если судить по остатку надписи, набитой трафаретом на дверцу. Прочесть стершиеся буквы Даша не смогла — вроде бы что-то на немецком угадывалось, но сказать точно невозможно. Вообще шкаф наводил на смутные ассоциации с каким-то электро- или радиооборудованием. Один из ящиков был не заперт, и Ужон выволакивал из него кипы одежды. Пахло барахло не очень. Впрочем, форт вообще вонял крепко.
— Одно тряпье. Да еще прелое, — с разочарованием заметил Герт-Голыш, ковыряя груду сапогом.
— Что-то и простирнуть можно, — возразил Крючок, выуживая добротную куртку с отделанным мехом воротом. — Здесь вот эту крысу отпороть…
— Так что нам тряпье, — пропыхтел Маяк, пытаясь поддеть топором крышку второго шкафа.
— Там ту фигню верхнюю и нижнюю можно попробовать одновременно в стороны оттянуть, — машинально сказала Даша.
— Давай-ка, а то я всю заточку попорчу, — Маяк отступил.
Даша кивнула мужу… Нижнюю порядком заржавевшую фишку пришлось отжимать рукоятью ножа. Двери со скрипом распахнулись.
— У нас в писарской такой сейф был. Правда, поменьше, — сказала, оправдываясь, Даша.
— Ого, выходит, болотники из ваших были, из грамотных, — пробормотал Крючок, с восторгом оглядывая содержимое шкафа. — У, обсоси меня марул, тут и денежки имеем!
Грудка тусклого серебра была насыпана прямо на полку. Ниже виднелось оружие, частью заржавевшее, частью вполне приличного вида. Шлем со сгнившей подкладкой, огромная фляга, пара помятых серебряных кубков…
Бойцы оценивали трофеи, когда подошел Фресли. Мрачно сплюнул:
— Там, под навесом, это… шкуры. Аше лучше не смотреть.
Даша смотреть бы и не стала. Уже знала, как болотники с надоевшими пленниками обходятся.
Глухо завыл под навесом раненый пленник. Даша пытки осуждала, как всякий нормальный цивилизованный человек. Но тут как-то не особенно жалко было. Хотя хотелось уши заткнуть.
Ослы на тростник набросились с энтузиазмом. Костя принес еще охапку. Еще эти кенгуриные копытные вроде и пить хотели. Даша с сомнением посмотрела на липкое ведро. Лучше за своим сходить. Все здесь какое-то нездоровое. Даже рабы чрезмерно злобные. Кстати, а…
К загону шла мрачная Эле.
— Вот же у вас трофеи. Это что ж за помесь такая? Ох, боги меня вразуми, этот, что, вообще трехглазый?
— Ну, он не виноват. Он вообще-то смирный.
— Так я ему лишний глаз выковыривать не собираюсь. Все у этих ублюдков не как у людей. Даже перед смертью поболтать не хотят. А осел, он осел и есть. Лишь бы тащил. Наши пиратские друзья кое-чего отсюда прихватить желают. Вообще-то и ты иди, тряпье глянем.
— Так я…
— Брось выдумывать. Ты свои парадные полупортки на рынке из блошиной кучи выудила, а теперь воевать в них вздумала. Обдерешься, у меня штаны со шнуровкой заберешь? Остальное вообще совсем неприличное. И ты, Костя, иди. Там размеры скромные. Как раз для вас, недокормленных. Кстати, дайте по шее полудикому, чтобы не вздумал себе на голову всякую гадость напяливать.
— Он все равно шлем с собой потащит.
— Так пусть хоть прокипятит. Заразу подцепит.
Флотские веселились: Ужон пытался разгадать, как платье с уймой завязок надевается. Платье Дашу не интересовало — материал недурной, но подол словно те ослы жевали. А может, и сами болотники. С них станется. Ох, пресеки боги их злобный род.
— Давайте, лекарские. Тут кое-что и целое есть. Может, и штаны укороченные найдутся. Нам нравится, — Герт-Голыш преувеличенно восхищенно уставился на Дашины экстравагантные кюлоты.
— Специальная одежда. Для бега и активных действий, — хмуро сказала Даша.
— Что ж мы, без понятия? Определенно для бега и иного, — согласно закивали нахалы.
— У нас над одеждой смеяться не принято, — сказал Костя.
— Да мы разве смеемся? Так, шутим слегка, — оправдался Фресли. — Я вот сам думал портки обрезать. Удобно. Особенно в футбол биться. Я ж центрфорварда у нас играл.
— Эх, да где тот футбол, — печально заметил Маяк. — Кончилась забава.
— Не, до Скара доберемся, там наверняка гоняют.
Флотские отошли, дабы не стеснять щепетильных лекарских. Даша отыскала кое-что приличное, хотя вещи с кровавыми пятнами отбрасывала не колеблясь. Вещички были всех размеров. Мину даже две симпатичные рубашки нашлись. Это сколько же людей болотники сгубили? А ведь глушь, казалось бы…
Даша вспомнила:
— Костя, а кроме тех рабов здесь никого не нашли? Мне ночью чудилось.
— Так вроде все обыскали, — муж отвлекся от оценивания пары сапог — обувь была неплохая, но левый и правый сапог отличались цветом кожи. — Где здесь спрячешься? Разве что в колодец от страха попрыгали.
Даша покосилась на огромные «ставни» большого колодца, оставляющие между собой лишь узкий провал. По смутному ощущению — глубоко. И массивные створки люка что-то напоминают.
— А туда заглядывали?
— Крючок интересовался. Ни зги не видно, и воняет жутко. Если болотники там что и прятали, то уж точно не серебро.
— Надо бы хоть посветить, — неуверенно сказала Даша. — Вдруг там кто спрятался? Пойдут по следам, неприятностей насучим.
— Я разведаю! — рядом мгновенно возник Мин с двумя болотными шлемами под мышкой. — Колодцы и норы — это наше, хогменское.
— Дай я сначала хоть рубашку тебе примерю, — пожалела о своей настойчивости Даша, но было поздно.
Спускали Мина на веревке. С факелом в лапе и ножом в зубах полукровка выглядел весьма воинственным, но мелким. Исчез в щели, лишь отсвет факела прыгал по бетонным стенам, выхватывал искореженные скобы-ступени на стене и шестерни какого-то механизма. Смрадный колодец оказался шахтой, и довольно широкой. Даша обмерла, наконец догадавшись, на что это похоже…
— Мин, ты бы возвращался. Задохнуться можешь.
Донеслось протестующее мычание.
— Да что ты дергаешься? — удивился Фресли. — Если что, мы братца мигом выдернем. Он же весом что тот кролик.
