— Аша, налей, — попросил Лохматый.
Даша встала, взяла кувшин. В ногах была легкость, в кувшине — тяжесть. Новый кувшин, еще полный. Умеют пить «деловые». Даша двигалась вдоль стола, наполняла лоснящиеся от жира глиняные стаканы. Встретилась взглядом с Ресничкой. Красивые, черные, щедро подкрашенные глаза. Злые. Ага — обоюдная антипатия. В зубах у девицы хвостик петрушки, но сравнить потаскушку с запеченным поросенком все равно не удастся — прехорошенькая, стерва.
Широколицый Сом сострил про штаны для верховой езды и про жеребчиков с мулами. Даша сдержанно улыбнулась шутке, обижаться не собиралась. Кюлоты ей в самом деле идут — подкалывайте, не подкалывайте, — а Даша это знает. Лучше бы на свои портки посмотрел, остряк-юморист, — ткань хорошая, а пятен как на заднице лягушачьей.
Мимо стаканов удавалось не пролить. Даша рассматривала нечесаные затылки. Хм, и почему бы банде хоть одного парикмахера не заиметь? Так ли уж необходимо поголовно под хиппующих бродяг маскироваться?
Мааре чопорно поблагодарила. Тоже змея немытая. И глаза гадючьи. Интересно, с кем из бандитов Даша может подраться на равных? Наверное, ни с кем. Может быть, ножом кого пырнуть и удастся. Эле в последнее время, после Навьих Камней, озаботилась — начала всяким трюкам-приемам обучать. Даша слушала внимательно, нож теперь держала правильно, да что толку? И Эле знает, да ты и сама понимаешь — из тебя ни воительницы, ни даже хулиганки толковой никогда не получится. На Навьих Камнях просто повезло. К боевым искусствам у тебя, что в прошлой жизни, что в этой, — склонности не больше, чем у Вас-Васа. Разве мыслимо все эти движения, удары и толчки запомнить?
Это же не рецепты — в драках и поножовщинах ничего логичного, да и разумного не содержится. Вот черт, с чем же все-таки свинину в этой «Треснувшей ложке» готовят?
— Да что ты торопишься как на пожар? — Малыш мягко, но цепко ухватил за платок на поясе, заставил опуститься на скамью. — Поговори с людьми, не беги. Мы ж старые знакомые.
Даше пришлось поставить все еще тяжелый кувшин на стол. Повода удрать нет, уже всей компании налила. От Малыша пахло душистым маслом — парень единственный, кто свои длинные волосы пригладить сподобился. Лицо у парня правильное, и серьга в ухе ему идет. Мог бы какую-нибудь джинсовую одежку в другом мире рекламировать. Особенно если курточку на голый торс натянуть. Вот только зря он Дашину талию отпускать не собирается.
— Ты насчет бань? Я тогда не была уверена, что вы от Костяка, — сказала Даша. — Вы как-то неубедительно представились.
— Ничего, — Малыш заулыбался, — сейчас-то знаешь, что мы свои.
Свои… Даше очень хотелось стукнуть его по руке. Лучше ножом. Лапа, под прикрытием стола, вовсю ползла по бедру девушки. И противно, и штанишки жиром вымажет.
С другой стороны на Дашу с любопытством смотрел Паррот. Изучают, психологи блохастые.
— Свои, может быть, и не совсем свои, но не какие-нибудь посторонние, — с улыбкой согласилась Даша и заботливо поправила под дублетом ворот шелковой рубашки парня. На светло-голубом шелке остались отчетливые следы пальцев.
— Ты чего? — изумился Малыш. — У меня рубашка новая.
— Правда? А у меня штаны новые. Как на ощупь? — Даша мстительно поправила парню и дублет. Плотная ткань вытирала пальцы даже получше шелка.
Малыш поспешно отдернул руку:
— Ладно-ладно. Я же так… Уж очень у тебя штаны модные. А ты что другое подумала?
— Я подумала, вдруг тебе моя попа понравилась, — пробормотала Даша. — А ты просто о модные штаны решил свои грабельки вытереть. Я-то стирать каждый день не люблю.
— А что, Аша, твоя попка в банях многим нравится? — влез Паррот. — Небось пристают тетки-то?
— Бывает, — согласилась Даша. — Но они же смирные, пошлешь их в анальное отверстие «Космополитен» штудировать — сразу отстают. Даже нож показывать не нужно. Латентные свинки-пинки, нерешительные.
— Хм, — Паррот неуверенно ухмыльнулся, — а на Навьих Камнях флотские тоже латетные были, нерешительные? Сами шеи вам подставили?
— Эффект теоретической спонтанной внезапности, — доходчиво объяснила Даша. — Мы их на протонную пушку взяли и мозги мигом вышибли. Хотя одного я и вправду поторопилась резать. Мог бы ценные показания дать. Насчет награбленных активов и пассивов.
В глазах Паррота отразилось уважение. Стремится парень к образованию, молодец. Зато Малыш, судя по обнаглевшей длани, слушал о битве вполуха.
— Манипулятор убери, пока не отсох, — уже с прямой угрозой посоветовала девушка. — Сказала же — грязными лапами не шарь.
— А я сейчас помою, — с готовностью пообещал красавчик. — Тогда можно?
— Если в хлорке сполоснешь, то я с готовностью. И H 2 SO 4 рожу взбрызнуть не забудь. Очень гламурно, девок железно заводит.
Малыш принялся соображать, о чем речь, а Даша высвободилась и поднялась.
— Слушай, Аша, а ты откуда к нам? — поинтересовался, ухмыляясь, Паррот. — Я тебя с красивой девкой на пароме помню. Ты тогда совсем не такой смелой казалась.
— Я тогда в трауре была. Нас с барки выкинули. А родом я из Замоскворечья. Был такой городок, сплошь купцы да бандиты. Интересно жили, тихо-спокойно. Потом ликвидировалась «малина». ЧК бандитов порешило, потом мэр дома и деревья сплошь под асфальт закатал. Грустная история.
— Понятно, — сочувственно кивнул посерьезневший Малыш. — Но ты не огорчайся. Каннут — город веселый. И «чики» здесь никакой нет. А за что вас с барки выкинули?
— За неурочную попытку абордажа, — сказала Даша и пошла на свое место.
Мясо остыло, да и сколько его можно в желудок пихать? Даша перешла на маленькие пирожки с голубятиной. Тоже вкусно. Хотя о рецепте догадываться смысла нет — голуби на рынке еще подороже свинины идут.
Костяк кинул на вернувшуюся подругу беглый взгляд и снова вернулся к неотложной беседе с Вигом. Наплевать Лохматому, что его даму с ног до головы ощупали. Хам бандитский. Даша глотнула из стакана, с хрустом раскусила еще один пирожок.
— Лапал он тебя? — прошептал вдруг вспомнивший о подруге Костяк.
— Как можно?! Мы только руки друг о друга вытирали, — независимо пояснила Даша и поинтересовалась: — Хочешь пирожок? Вкусные.
Пирожок Лохматый взял, но смотрел встревоженно:
— Ты, пожалуйста, осторожнее.
У, какие мы вежливые. Причин для тревог Даша абсолютно не видела. Обычное застолье. А что преступники-жулики вокруг сидят, даже интересно. В досмертной жизни с криминалитетом общаться не приходилось. Все обойдется. Вот только этого дурацкого кальвадоса многовато. В голове чуть-чуть шумит. Да еще Утбурд все так же неприятно пялится. Словно приценивается. Нечего глазеть — этот объект не продается.
От пойла не только в голове Даши шумело. Молодые бандиты явно расслаблялись. Малыш оказался рядом с Мааре. Облапив за крепкую талию, что-то шептал в нечесаные пряди. Наверное, делился рецептами новейших афродизиаков. Девица мрачно улыбалась.
