Их губы снова встретились, и она потянулась к его мужскому естеству. Она нежно ласкала его, сжимала, отпускала вновь, легонько постукивала пальцами. К ее изумлению, он стал расти и становиться толще, пока не сделался твердым, словно металлический прут. Когда брат вскрикнул, Ясаман отдернула руку:
— Я не сделала тебе больно, Салим? — в испуге спросила она. — Я не хотела повредить твое оружие любви!
— Нет, — успокоил он сестру сквозь стиснутые зубы. Аллах! Он и не представлял, что Ясаман сможет так быстро и поляр его возбудить. А ведь она была девственницей! Ему хотелось броситься вперед, проникнуть в нее, переполнить страстью, но инстинктивно он чувствовал, что сегодня — не время. Если она испугается и закричит — ему конец. Отец сегодня ночует во дворце.
Салим твердо знал: если старик обнаружит, чем он занимается с Ясаман, то, не колеблясь, лишит его наследства, а наследником сделает сына Салима Хусрау. Мольбы о прощении от женщин не будет. Мариам Макани и жены Акбара обожают Ясаман, а Ругайя Бегум — не его друг. За совращение сестры они его не пощадят, даже будут просить Акбара уничтожить его. И тот наверняка нанесет смертельный удар, если обнаружит тайную запретную связь между ним и своей наивной дочерью. Ясаман так доверчива к нему!
— А почему ты тогда вскрикнул? — спросила девушка, будто проникая в его мысли.
— Потому что ты доставила мне великое наслаждение, сестра, — ответил принц, стараясь вернуть контроль над собой. Нужно отвлечься. — Теперь я доставлю такое же наслаждение тебе, Ясаман. Мы изобразим то, что нарисовано в Ночной книге на странице, которую ты открыла. — Салим погладил сестру по щеке и коротко поцеловал в губы. — Ложись на спину, обезьянка, и разведи ноги. Смотри, не скатись с кровати: она такая маленькая. — Он потянулся вперед и подложил сестре под шею и плечи шелковый валик.
— Она не рассчитана на двоих. Салим, — ответила сестра, осторожно устраиваясь. — Что ты собираешься делать?
Он встал на колени между ее ног и потянулся к ее теплой плоти, так невинно ему открывшейся.
— Вот что делает принц на картинке, — заговорил он. — Там внутри под губками заключена драгоценность огромной чувственности. Только самые нежные прикосновения могут возбудить ее, доставляя тебе наслаждение, которое ты никогда раньше не испытывала. — Она нервно поежилась и всхлипнула от острого ощущения, когда он пальцами развел ее плоть.
Зачарованная, она увидела, что Салим еще больше наклонился вперед, его темная голова очутилась между ее раздвинутыми бедрами. Она подняла глаза и заглянула в книгу. Да, все правильно. И вдруг она это ощутила — легкие, точно пушинкой, прикосновения к самой сокровенной ее сути. На миг ее охватил внезапный страх. Что там делает Салим? Голова девушки металась из стороны в сторону. Руки брата крепко сжимали ее. Что он там делает? Догадка пронзила ее. Язык! Его язык в ней! Сердце учащенно забилось. Она подумала, что брат не должен был делать с ней такое, и все же… все же…
Она вздрогнула, а затем внезапно успокоилась. Салим не причинит ей боли. Не причинит. Его язык такой приятный. Она издала нежный звук. И вдруг тело сделалось истомленным и одновременно ужасно напряженным. Она выдохнула, глаза закрылись сами собой, будто заскользила по волнам. Ощущение было восхитительным. Удивительно восхитительным. Тело таяло и превращалось в ничто. Салим застонал и вдруг нежно спросил:
— Тебе хорошо, Ясаман? Ты что-нибудь чувствуешь? — Аллах! Она совсем не похожа на других. Он никогда не насытится ее сладостным соком.
— Еще, — без стеснения попросила девушка.
На мгновение он подчинился, но потом понял, что вскоре Ясаман не удовлетворит предлагаемая им игра.
Он хотел ее, но девушке еще предстояло так много познать, прежде чем они предадутся общей страсти. Он не испортит задуманного неразумной спешкой. Когда наступит час, она попросит всего сама, и он с радостью ей это даст. Он потерся языком о ее маленькую драгоценность, заставляя до конца испытать жар и сладость чувства. Она содрогнулась в последний раз и тихо застонала.
Ее ноги все еще подрагивали. Салим поднялся и длительным поцелуем заставил ее замолчать, погружая влажный от девичьих соков язык глубоко в рот и подчиняя себе. Крепким торсом он прижался к нежному телу сестры, ощущая ее мягкие груди.
Потом, не решаясь дольше оставаться поверх девушки из опасения потерять контроль над собой, он перекатился на бок и сел.
— Ну вот, сестренка, — произнес он обманчиво-спокойным голосом, — ты испытала страсть. Тебе понравилось?
Ясаман широко раскрыла свои бирюзово-голубые глаза, в упор посмотрела на него.
— Да, — просто ответила она. — Очень. Муж мне будет доставлять такое же наслаждение?
— Будет. Если окажется хорошим любовником.
— Я не хочу выходить замуж за плохого любовника, — искренне призналась она. — А как заранее узнать, какой он любовник?
— Мы узнаем о его репутации, — объяснил принц. В страсти Ясаман была ему ровней. Он обучит ее всему, и она будет принадлежать только ему одному. С четвертой женой не может не повезти, ведь недаром четыре — его счастливое число. Ман Баи, кузина и мать его детей, — верная и милая женщина. Амара обожает его и смыслит в политике. Hyp Яхан — умна, сообразительна, тщеславна сама и по отношению к мужу. Такова правда. Ясаман — наполовину сестра — страстная и горячая: ровня ему и его утешение. Вместе они будут самим совершенством.
— Посмотри! — Ясаман очнулась от пережитого и перевернула страницу Ночной книги. — Теперь супруга берет в рот член своего господина. Это тоже доставляет ему удовольствие, Салим?
— Да, — подтвердил он, стараясь унять поднимающуюся в нем дрожь. Не теперь, предостерегала благоразумная часть его естества. Если позволить ей это, отступления не будет.
— Тогда можно я доставлю тебе такое удовольствие?
— Не сегодня, сестренка. — Его обрадовало выражение разочарования, промелькнувшее в ее глазах. — Уже поздно. Ты уже многое узнала и оказалась способной ученицей. Оставим что-нибудь для следующего раза.
— Когда? — нетерпеливо спросила она.
— Завтра, когда все лягут спать, я снова приду к тебе, сестра. Ты хочешь? — Он подобрал повязку и обмотал ее вокруг горящих бедер.
— Да, — медленно ответила Ясаман. — Но до завтрашнего вечера целых тысяча лет, Салим.
— Предвкушаемая страсть — самая великолепная, — рассудительно заметил принц. — А теперь пожелай мне спокойной ночи, обезьянка.
К его изумлению, девушка соскочила с кровати, обвила шею руками и жарко прижалась к нему всем телом. Их губы встретились, и они задохнулись в безумном горячем поцелуе. «Спокойствие!» — предупреждал его внутренний голос. Он отстранился и с холодной улыбкой не спеша вышел из спальни, хотя покидать сестру ему вовсе не хотелось.
Проводив его, Ясаман взяла Ночную книгу и, со вздохом взглянув на нее, закрыла и отложила в сторону. Расправив смятую постель, вновь легла, но сон не шел. Медленно ее рука скользнула к тому сказочному месту между ног и, раздвинув складки, проникла внутрь.
