— Назад! — приказала она мужчинам.
— Не бойся, ягненочек, — услышала она голос Саксонца. — Она моя. Грек! Только притронься к ней, и я убью тебя!
— Ни одна женщина не стоит смерти, Вульф Айронфист, — отозвался мужчина по прозвищу Грек и скрылся в темноте.
— Ты действительно самая изысканная проститутка в Византии, Кейлин Друзас? — мрачно спросил Вульф.
— Нет, — ответила она мягко, — но тебе было бы лучше, если бы я была такой. Твой хозяин — мой смертельный враг.
— Ты можешь идти или я понесу тебя?
— Я подвернула ногу, падая с дерева, — ответила она, — но перелома нет. Тем не менее ты должен схватить меня, а я буду пытаться вырваться. Джастину Габрасу покажется странным, если я сдамся без сопротивления.
— Почему? — спросил он.
— Мы поговорим, когда найдем укромное местечко. А сейчас поторопись! Хватай меня, пока кто-нибудь не пришел и не удивился, почему ты еще не овладел мной.
Он подошел к ней и коснулся рукой ее лица.
— Антония сказала, что ты мертва и наш ребенок тоже.
— Я подозревала, что она могла так сказать, — ответила Кейлин.
— Я хочу знать, что случилось, — настаивал он.
— Вульф! Пожалуйста! — умоляла она его. — Не сейчас! Габрас скоро придет за нами. Он ужасный, опасный человек.
В голове Вульфа вертелось множество вопросов. Почему она жива? Почему здесь, в Византии? Но он увидел неподдельный страх в ее глазах, поднял ее и перекинул через плечо. Она немедленно начала колотить его кулачками, а он понес ее через сад туда, где собрались остальные.
— Пусти меня! Пусти меня, скотина! — визжала Кейлин. Кровь прилила к ее голове.
— Итак, наши крольчата пойманы наконец, — услышала она голос Габраса, а затем он появился в поле ее зрения. — Ты заставила нас как следует побегать, моя дорогая. Где она была?
— На дереве, — ответил Саксонец. — Я бы никогда не нашел ее, если бы не обломилась ветвь, на которой она сидела.
— Я хочу посмотреть, как ты возьмешь ее, — приказал Джастин Габрас. — Здесь! Сейчас! — Он крепко сжал рукой бокал вина.
— Публично я выступаю только на арене, — невозмутимо произнес Вульф Айронфист.
— Я хочу видеть эту женщину униженной, — настаивал Габрас.
«Он опасен», — подумал Вульф, но голос его прозвучал спокойно:
— До утра я буду иметь ее всевозможными способами, даже такими, которых вы не можете себе представить, мой господин. Если она не умрет, то не сможет выползти из комнаты, где мы проведем эту ночь. — Он повернулся к Иоанну Максима:
— Мне нужна комната без окон, чтобы никого не беспокоить ее криками. В комнате должны быть хорошие матрацы и побольше вина, а также собачий хлыст. Женщин часто приходится учить, а эта слишком своевольна, должен сказать. Мне ясно, она не знает своего места, но она узнает его! Мы, саксонцы, любим послушных, покорных женщин.
— Ей-богу, — сказал Джастин Габрас с улыбкой, исказившей его красивые черты, — ты мне по душе. Дай ему то, что он хочет, Иоанн Максима! Девчонка в хороших руках.
Через несколько минут их проводили в ту самую комнату, где Кейлин и Касия недавно сидели взаперти. Теперь, однако, в комнату внесли большую удобную кровать, несколько низких столов, кувшин вина и два бокала, две масляные лампы, высокую напольную лампу и кнут. Иоанн, который лично сопровождал их, беспокойно посмотрел на кнут, а Вульф дико оскалился.
— Закрой дверь, — тихо сказал он. — Я хочу поговорить с тобой.
Иоанн подчинился требованию Саксонца, но чувствовал себя при этом явно неловко.
— Скажешь Габрасу, что я пригрозил тебе, если нам не предоставят полного уединения, — прошептал Вульф.
— Чего еще ты хочешь от меня, гладиатор? — спросил Иоанн.
— Скажи, чем угрожает Джастин Габрас Кейлин Друзас, — потребовал Вульф.
— Он хочет опозорить госпожу Кейлин перед императорским двором и патриархом, который запретит тогда ее брак с генералом Флавием Аспаром. Вот чего добивается Габрас. Остальное госпожа Кейлин должна рассказать сама, если вам интересно слушать ее.
— Вульф Айронфист мой муж, — еле слышно произнесла Кейлин.
— О Боже! — Иоанн Максима застыл как громом пораженный, а потом спросил:
— Это правда, госпожа?
— Вот почему я пришла сюда, Иоанн, — призналась она. — Когда сегодня я увидела его на арене, то не поверила своим глазам. Мне надо было убедиться, прежде чем клясться в верности Аспару. Теперь мы с Вульфом Айронфистом должны поговорить друг с другом, а потом я останусь в этой комнате до утра. Однако когда рассветет, я прошу помочь мне вернуться на виллу Маре. Помоги также Касии. Сделав все разумно, мы сможем сохранить происшедшее в тайне от принца Василия. Она любит его, ты знаешь.
Иоанн кивнул:
— Да и принц любит Касию, но не может сказать ей об этом. Он проговорился однажды, когда был пьян. Когда кончится эта ночь, я расскажу ей. Думаю, Касии будет приятно. А сейчас я должен покинуть вас, пока Габрас не заподозрил неладное.
За Иоанном закрылась дверь, и Вульф задвинул ее деревянным буфетом, чтобы никто не помешал их уединению. Сердце Кейлин бешено стучало. Это действительно Вульф! Трясущимися руками она наполнила бокалы вином и взволнованно отпила глоток, когда он повернулся к ней и взял свой бокал.
Быстро осушив его, он резко сказал:
— Итак, ты должна выйти замуж. У тебя вид процветающей и горячо любимой женщины.
— А ты, полюбивший меня за мои земли, бросил их довольно быстро. Ты говорил, что устал от сражений, но, видимо, доходы гладиатора более высокие, и у него, конечно, больше привилегий, чем у простого солдата в легионе. — Кейлин чувствовала, что сделала глупость, придя сюда, и еще большую глупость, решив, что между ними все кончено.
— Как ты оказалась в Византии? — спросил он.
— На галере с рабами из Массилии, Вульф Айронфист, — не очень любезно ответила Кейлин. — Меня провели через всю Галлию, чтобы доставить туда. А до этого держали в наркотическом состоянии в загоне для рабов в Лондиниуме. — Она глотнула вина. — Я верю, наш ребенок жив, но что Антония сделала с ним? Пытался ли ты разыскать его?
— Антония сказала, что и ты, и ребенок погибли при родах, — оправдывался он, а затем рассказал, что ему стало известно после того, как он пришел на виллу Антонии, чтобы забрать Кейлин домой.
— А как же наши тела? — спросила Кейлин сердито. — Ты даже не попросил взглянуть на наши тела?
— Она сказала, что сожгла обоих, и даже дала мне сосуд с пеплом. Я похоронил его там, где похоронена твоя семья, — закончил он беспомощно. — Я подумал, что твое желание было бы именно таким.
Мрачный юмор охватил Кейлин, и она засмеялась:
