– Алан?
– Он ушел? – спросил шериф, не поднимая головы.
– Проповедник? Да. Вылетел со свистом как мартовский ветер.
– Элвис вышел из дома, – невнятно пробормотал Алан.
– Что?
– Ничего. – Он наконец поднял голову. – Мне срочно нужно
принять что-нибудь от головной боли. Лучше всего наркотик и покрепче.
Загляни-ка в наш шкафчик с вещественными доказательствами.
Шейла улыбнулась.
– Уже заглядывала. Пусто. Могу предложить лишь чашку
крепкого кофе.
Он улыбнулся в ответ. Началась вторая половина дня, и она
должна быть лучше, чем первая. Должна быть.
– Идет, – согласился Алан.
– Вот и хорошо. – Шейла закрыла за собой дверь, и тогда Алан
выпустил на свободу свои руки. Вскоре по солнечной дорожке, на стене, к окну
летела целая стая черных дроздов.
7
По четвергам вторая половина дня в средней школе Касл Рок
отводилась под общественную работу. Как отличник Брайан Раск был от этой работы
освобожден вплоть до того времени, когда должны были начаться репетиции к
рождественскому спектаклю «Зимняя Сказка», поэтому он уходил в этот день рано,
что компенсировало его длинные вторники.
В этот четверг он вышел из дверей школы еще до того, как
отзвенел звонок на шестой урок. Кроме учебников и тетрадей в его рюкзаке лежал
свернутый плащ, который заставила с утра взять мама, и теперь он потешным
горбом топорщился у него на спине.
Он ехал на велосипеде, как только мог быстро, и сердце
бешено колотилось в груди. Ему предстояло сделать очень важное
ДЕЛО
Дело необходимое и при этом в некотором роде забавное. Он
теперь точно знал, какое именно. Его осенило, когда он ковыряла носу на уроке
математики.
Пока Брайан катил по Школьной улице, сползающей с Касл Хилл,
солнце впервые за этот день показалось из-за облаков. Он посмотрел налево и
увидел мальчика-тень на велосипеде-тень, торопящегося вслед за ним по влажному
асфальту.
Крути колеса, подруга-тень, подумал Брайан, если хочешь за
мной угнаться. Мне сегодня надо побывать во многих местах и переделать кучу
дел.
Брайан проехал по торговому центру, даже не взглянув на
Нужные Вещи, останавливаясь лишь на мгновение на перекрестках, чтобы посмотреть
направо-налево и сразу же мчаться дальше. Подъехав к пересечению улиц Понд (на
которой он жил) и Форд, вместо того, чтобы поехать дальше по Понд к дому, он
свернул направо. На пересечении Форд и Уиллоу он повернул налево. Задние дворы
домов на этих улицах примыкали друг к другу, разделенные в большинстве случаев
деревянными оградами. Пит и Вильма Бржик жили на Уиллоу Стрит. Здесь надо быть
поосторожнее.
Но Брайан знал, как именно, так как по дороге все самым
тщательным образом обдумал, и план действий выстраивался легко и свободно,
будто всегда был заложен у него в голове вместе с самим мероприятием, которое
ему предстояло провести.
В доме Ержиков было тихо и на подъездной дороге пустынно, но
это не обязательно означает, что все так уж в порядке. Обычно Вильма в это
время работала в магазине Хемфилла на Маршруте 117, он это знал, так как видел
ее там за кассовым аппаратом в излюбленном шарфе, повязанном чалмой на голове,
но это не значит, что она обязательно там и теперь. Видавший виды маленький
«юго», на котором она ездила, мог благополучно стоять в гараже, которого
Брайану отсюда не видно.
Он подъехал по дороге к дому, спешился и поставил велосипед
на опоры.
Сердце колотилось так, как будто собиралось выбраться на
волю через уши и горло. Не сердце, а какая-то ритм-группа. Он подошел к входной
двери, репетируя про себя фразу, которую скажет в том случае, если Вильма все
же окажется дома.
Здравствуйте, миссис Ержик, скажет он, я Брайан Раск из
соседнего квартала. Я учусь в Средней школе и мы вскоре собираемся
распространять подписку на журнал, чтобы на вырученные деньги приобрести новые
костюмы нашим оркестрантам. Вот я и опрашиваю людей, не желают ли они подписаться
на журнал. Если хотите, я приду позже, когда у меня на руках будут бланки.
Нам обещают премии, если много продадим.
Звучало вполне убедительно и тогда, когда он только
составлял этот монолог по дороге и теперь, но все равно Брайан нервничал. Он еще
постоял некоторое время на крыльце, прислушиваясь, не донесутся ли из дома
какие-нибудь звуки – радио, телевизор (если, конечно, Вильма смотрит что-нибудь
кроме «Санта Барбары», а до начала очередной серии еще добрых два часа),
пылесос, наконец. Ни звука, полная тишина. Но опять-таки, это означает не
больше, чем пустая подъездная дорога.
Брайан позвонил. Где-то в глубине дома он услышал слабое
дивь-динь.
Он еще постоял, оглядываясь вокруг, не заметил ли его
кто-нибудь из соседей, но Уиллоу Стрит, казалось, вымерла: И еще перед домом
Ержиков была изгородь. И это прекрасно. Когда ты собираешься сделать
ДЕЛО
Которое вряд ли одобрят люди – папа и мама, например,
изгородь, – это предмет первой необходимости.
Прошло не менее полминуты, но никто так и не открыл. Ну что
ж, чем дальше, тем лучше. И все же семь раз отмерь – один отрежь. Брайан
позвонил снова, нажав при этом кнопку дважды, и поэтому из чрева дома донеслось
динь-динь, динь-динь. Ни ответа, ни привета.
Тогда все. Все хорошо. Но, честно говоря, все было очень
страшно и еще более неловко.
Брайан еще раз на всякий случай оглянулся, довольно
воровато, надо сказать, и повел велосипед, так и не подняв опоры, в небольшое
пространство между домом и гаражом, которое весельчаки из Обшивки и Дверей Дика
Перри в Южном Париже называли ветродуем. Там он велосипед и оставил, а сам
направился на задний двор. Сердце забилось еще сильнее, чем прежде. Обычно,
когда он так нервничал, у него дрожал голос, и теперь Брайан молился в душе,
если Вильма окажется в саду, мало ли, может быть, цветы какие-нибудь сажает, и
ему придется завести свой вызубренный монолог насчет подписки на журнал, чтобы
голос дрожал не слишком явно. Если он будет блеять, Вильма Ержик может с
успехом заподозрить, что он врет. А эти подозрения могут привести к таким
последствиям, о которых даже думать не хотелось.
Завернув за угол, он остановился. Отсюда ему был виден
задний двор, но не весь. И вдруг вся эта затея перестала казаться забавной.
Теперь она показалась гадкой шуткой, не больше, но и не меньше. Тут ожил и
заговорил внутренний голос. Почему бы тебе снова не сесть на велосипед, Брайан?
И не поехать домой? Выпьешь стакан молока и все тщательно обдумаешь.
