Конечно простое… и все же оно беспокоило Алана. Где-то в
глубине души он все время нервничал.
– Итак, что произошло? Сука Ержик уже несколько лет на это
напрашивалась, но когда дойдет до дела, я думал, все кончится подбитым глазом,
в крайнем случае сломанной рукой – такого никак не мог предположить. Может
быть, тут коса нашла на камень?
– Вот оно, – согласился Алан. – Вильма не могла себе
подобрать менее подходящего партнера по таким делам как Нетти Кобб. Не тот
Нетти человек, с кем можно было враждовать.
– Враждовать?
– Прошлой весной Полли подарила Нетти щенка. Он поначалу был
любителем полаять. Вильма вокруг этого поднимала грандиозный шум.
– Неужели? Мне ни разу не попадалась на глаза официальная
жалоба.
– Официально она пожаловалась лишь однажды, и я ее жалобу
перехватил.
Полли попросила меня об этом. Она чувствовала себя в ответе,
так как сама подарила щенка. Нетти пообещала, что будет как можно дольше
держать собаку в доме и на этом все кончилось.
– Собака лаять перестала, но Вильма, видимо, от Нетти не
отвязалась.
Полли рассказывала, что Нетти переходит на другую сторону
улицы, даже если Вильма в двух кварталах от нее. Нетти делала все возможное,
чтобы не довести до греха. Но неделю назад черт ее все же попутал. Она пришла в
дом Ержиков, когда Пит и Вильма были на работе, и, увидев белье на веревке во
дворе, забросала его грязью из огорода.
Норрис присвистнул.
– Жалоба поступала, Алан?
Алан покачал головой.
– С тех пор и вплоть до сегодняшнего дня они выясняли
отношения между собой.
– А Пит Ержик?
– Ты разве не знаешь Пита?
– Да… – протянул Норрис и замолчал. Он думал о Пите. Думал о
Вильме.
О них обоих. Подумав, кивнул. – Пит, конечно, боялся, что
Вильма обглодает его косточки, если он попытается играть роль примирителя… и
оставался в стороне. Так?
– Приблизительно. Может быть, он в некоторой степени и
вмешивался поначалу. Клат сказал, что Пит признался ребятам из уголовной, будто
Вильма сразу хотела отправиться к Нетти, как только обнаружила измазанные
простыни. Она рвала и металла. И позвонила Нетти по телефону, предупредив, что
собирается оторвать ей голову и набить дерьмом шею.
Норрис кивнул. Между вскрытием трупов Вильмы и Нетти он
звонил в диспетчерскую и осведомлялся, не поступало ли жалоб от кого-нибудь из
этих двух женщин и не было ли на них досье. Досье Нетти было коротким, состояло
из одного пункта – убийство мужа. Все. Никаких происшествий до и после, включая
последние несколько лет после выхода из психиатрической лечебницы.
Что же касается Вильмы, там все было по-другому – список
оказался длинным жаловались на нее, и жаловалась она (хотя эта женщина никого
не убивала).
Начало списку было положено давным-давно, когда, еще учась в
старших классах школы Касл Рок, Вильма подбила глаз учительнице за то, что она
сделала ей замечание. Еще две жалобы поступали от женщин, которые имели
несчастье насолить Вильме. За последние годы Вильма нанесла оскорбление
действием троим. Все эти неувязки были в результате разрешены мирным путем, и
жалобы сняты, но так или иначе, ни один человек в здравом уме не стал бы
связываться с этой вздорной бабой.
– Они оказались достойными противниками, – пробормотал
Норрис. Достойнейшими.
– Так что, муж отговорил Вильму ходить к Нетти в первый раз,
когда она намеревалась?
– Он слишком хорошо знал свою жену, чтобы даже попытаться.
Сказал, что бросил в чай Вильме две таблетки занакса, чтобы умерить ее пыл.
Ержик говорит, что решил, будто на этом все кончится.
– Ты веришь ему, Алан?
– Да, насколько можно верить человеку не проведя очной
ставки.
– Что за таблетки он подбросил ей в чай? Наркотик?
– Транквилизатор. Ержик сообщил полиции, что он уже пару раз
пробовал таким образом успокаивать жену и всегда помогало. Думал, что и теперь
поможет.
– Но не помогло.
– Вероятнее всего, сначала помогло. В конце концов Вильма не
помчалась сразу отрывать Нетти голову. Но я абсолютно уверен, что она
продолжала ее изводить. Такой вид борьбы она избрала изначально, когда дело
касалось только собаки. Звонила по телефону. Ездила туда-сюда мимо дома Нетти
на машине. И все такое прочее. Нервы у Нетти были не в порядке, и это вполне
могло вывести ее из себя. Джон Лапонт и ребята из уголовной, я их свел вместе,
поехали к Полли около семи вечера. Полли сказала, что уверена, будто Нетти была
чем-то озабочена. Она с утра навещала Полли и что-то пробормотала, чего Полли
не поняла. – Алан вздохнул. – Теперь, думаю, жалеет, что не выслушала
повнимательнее.
– Как Полли это восприняла, Алан?
– С достоинством, как мне кажется. – Он разговаривал с ней
дважды первый раз из дома рядом с местом происшествия и второй – из больницы,
как только они с Норрисом прибыли сюда. В обоих случаях она разговаривала
спокойно, держала себя в руках, но все же Алан почувствовал, что Полли на грани
слез. Он был удивлен, когда, позвонив впервые, обнаружил, что Полли в основном
в курсе. Новости, в особенности плохие, быстро распространяются в маленьких
городах.
– С чего все началось?
Алан посмотрел на Норриса с удивлением, но потом вспомнил,
что тот еще не знает. Он получил более или менее полный доклад от Лапонта во
время вскрытия, а Норрис в это время разговаривал по другому телефону с Шейлой
Брайам, выясняя досье на обеих женщин.
– Одна из них решила взять верх, – начал он свой рассказ. –
Я думаю это была Вильма, но картина до конца еще не прояснилась. Скорее всего
Вильма пошла к Нетти, когда та была у Полли. Вероятно, Нетти забыла запереть
дверь, может быть только прикрыла, а ветер распахнул ее – ты ведь сам знаешь,
какой сегодня был ветреный день.
– Да.
– Ну вот, может быть, началось все с того, что Вильма решила
еще раз совершить патрульный объезд дома Нетти, чтобы та не слишком
расслаблялась.
Потом увидела распахнутую дверь и поездка закончилась иначе.
Может быть, все было и не совсем так, но мне это кажется вполне правдоподобным.
Он не успел закрыть рот, произнеся эти слова, как тут же
почувствовал в них ложь. Дело в том, что версия вовсе не казалось ему
правдоподобной.
Должна была казаться, хотелось, чтобы казалась, но не
клеилось. Его с ума сводило то, что не было причин для сомнений, во всяком
случае, достаточно основательных. Более или менее таковой была следующая: как
могла Нетти, страдая параноидальной манией преследования со стороны Вильмы,
уйти из дома не только не заперев дверь, но даже неплотно прикрыв ее. Но этого
вопроса было недостаточно для выстраивания версии. Недостаточно потому, что у
Нетти, как говорится, были не все дома, а что может и чего не может сделать
такой человек одному Богу известно. И все же…
