– Легко сказать, – Антон стал стягивать рукав.
– Сейчас, – Вандал зашел со спины и помог стянуть куртку.
Вскоре они вернулись на улицу. На остановке как раз затормозило маршрутное такси. Вандал лишь глянул на перечень улиц, по которым оно шло, и втиснулся в салон. С трудом скрывая боль, Антон забрался следом. Они проехали с десяток остановок и вышли. Тут же, пока Антон ждал на улице, в магазине «Одежда» Вандал купил две новые куртки. После этого они снова вошли в ближайший двор, где переоделись.
– Куда теперь? – засовывая здоровой рукой ветровку Вандала в мусорный контейнер, спросил Антон.
– Есть одно место, – задумчиво глядя на Антона, проговорил Вандал. – Только нам ведь еще и врач нужен.
– Это смотря как попали, – не согласился с ним Антон. – Может, сами справимся.
– Ты мне начинаешь все больше нравиться, – Вандал улыбнулся.
– Я не девочка, чтобы нравиться, – жестко ответил Антон. – Пошли.
Глава 8
Слон отсчитал и протянул деньги таксисту.
– Держи, как договаривались.
Мужчина кивнул, не считая, сунул купюры в карман.
– Счастливо.
Слон толкнул дверцу и вышел из машины. Едва такси отъехало, его вдруг охватило волнение. Он будто окаменел, потерял волю к жизни, испуганно ощущая, что пропадает даже призрачная возможность в случае чего бежать из этого города. Слон неожиданно подумал, что зря ослушался Вандала и поехал.
Он огляделся по сторонам. Люди спешили по своим делам. Ярко светило солнце. Радостно щебетали грязные воробьи. По дороге, разбрызгивая в разные стороны мутные потоки талой воды, проносились машины. Никто не обращал на него внимания. Вчера было девять дней со дня смерти матери. Он прекрасно понимал, что в родном городе его наверняка будут ждать. Поэтому в Москве он просто сходил в церковь, расположенную рядом с домом, где Вандал снял ему квартиру, и поставил свечку за упокой. Сегодня, однако, решил вернуться в Электросталь, тайно навестить кладбище и хоть одним глазком взглянуть на могилу.
Чем больше проходило времени с того страшного дня, тем Слону невыносимей становилось жить. Мысль о том, что он убил родную мать, была нестерпимо мучительной. Слон и в страшном сне не мог себе такого представить. Он не верил даже, что такие люди вообще существуют. Слон дважды уезжал за город, уходил в лес, падал на землю и просто кричал. Дико, как обезумевший зверь, до хрипоты, до полной потери голоса. Потом возвращался домой, запирался на все замки и напивался. Он бы давно пошел и сдался, но опасался подвести Вандала, который тогда точно пойдет как соучастник. Ведь друг не только скрыл сам факт убийства, но и помог после всего того кошмара затеряться в Москве. Взял на себя расходы по погребению, снял и оплатил для него квартиру. Тяжко Слону было и оттого, что лишил жизни Мельника. У этого парня осталась семья. Жена нигде не работала, двое детей… Как они теперь?
Слон пытался одолжить у него деньги, которые они откладывали на ремонт дома. Строение в частном секторе, больше похожее на сарай, досталось Мельнику от родителей. Пару раз Слон там был и не понимал, как люди могут жить в таких условиях. Никаких удобств. Крыша в нескольких местах протекала, одна из стен завалилась, полы прогнили. Сразу после случившегося у него прошла обида на дружка. Но что толку? Его теперь не вернешь.
За размышлениями, стараясь передвигаться только по тем улицам, где меньше всего была вероятность наткнуться на знакомых, он вышел к входу на кладбище. Справа от кирпичной арки две старушки торговали цветами. Он огляделся по сторонам и направился к ним.
– Почем гвоздики? – спросил он у невысокой женщины в вязаной шапочке с лицом, сморщенным, как моченое яблоко.
– По двадцатке, сынок.
Он сунул ей деньги, взял три штучки и направился к воротам. Потом вспомнил, что на могилу кладут нечетное число, и взял еще один цветок.
– Подай Христа ради! – раздался жалобный голосок.
Слон обернулся и едва не лишился рассудка. Перед ним в болоньевом плаще стояла с протянутой рукой мать.
– Мама? – едва ворочая языком, спросил Слон и тут же видение прошло. Это была совершенно другая женщина.
Словно в тумане он сунул руку в карман, вынул скомканные купюры и, не считая, всучил ей их в руки.
– Дай бог тебе здоровья, – поклонилась она и перекрестилась.
Слон почти бегом вбежал на кладбище и стал как вкопанный. Оказавшись среди крестов и памятников, словно проросших из-под земли среди вековых сосен, он вдруг понял, что не знает, где искать могилу матери. Слон растерянно огляделся и направился по дорожке. Здесь еще везде лежал снег. Вскоре Слон остановился. Дальше был забор. Он повернул направо. Через несколько сотен метров снова уперся в забор. Развернулся и двинулся обратно. В этой части кладбища не было свежих могил. Навстречу изредка попадались люди. Слон старался никому не смотреть в глаза и быстро проходил мимо. Через полчаса хождения он наконец вышел к небольшому деревянному домику. Рядом со входом, сидя на скамейке, курили двое перепачканных землей мужчин.
– Здравствуйте, – поприветствовал их Слон. – Вы здесь работаете?
– Нет, мы здесь живем, – хохотнул худощавый парень без переднего зуба и затянулся сигаретой. – Чего хотел?
– Могилу одну найти надо, – Слон огляделся, словно надеясь увидеть ее в окрестностях домика. – Дней десять назад женщину похоронили.
– Здесь много кого хоронят, разве всех упомнишь? – вздохнул напарник молодого. Он был намного старше. Из-под черной шапочки торчали седые волосы.
– Это тебе в ту сторону, – махнул молодой рукой, показывая направление. – Там по краю пойдешь, найдешь всех, кто за последний месяц отошел.
– А отчего и кто умер? – неожиданно спросил седой.
– Женщина. Она… Ее убили, – Слон отвел взгляд в сторону.
– Это не ту, которую сынок порешил? – прищурился седой. – Так ты из милиции? Так бы сразу и сказал. Ваши опера постоянно ее ищут. Тоже дежурить небось?
– Ага, – кивнул Слон, догадавшись, что у могилы засада, а его здесь ждут.
– Пойдем, покажу, – седой поднялся.
– Не надо! – испугался Слон. – Я сам найду.
– Да мне просто как раз туда надо, – пояснил могильщик. – Яму там рыли и лом оставили.
Размышляя как быть, Слон нехотя направился вслед за мужчиной.
– Вот же носит таких козлов земля, – неожиданно заговорил могильщик. – Ладно, дружка в пьяном угаре порешил, сплошь и рядом такое. Но мать родную прибить… Это же надо!
Могильщик замедлил шаг, достал сигарету и прикурил. Задумчиво затянулся, выпустил сизый дым и внимательно посмотрел на Слона.
– А что, правду говорят, будто он ее голодом морил и взаперти, как животное, держал?
– Кто говорит? – вскипел Слон.
