Очень осторожно она поинтересовалась у Сергея, какая кошка
между ними пробежала в свое время.
Сергей нехотя рассказал, что Ольга сразу же положила глаз на
драгоценности, которых у Матильды Васильевны, оказывается, было много. Лена
замечала кое-что – старуха любила покрасоваться. Из деликатности Лена не
расспрашивала, но однажды не смогла скрыть восхищения при виде брошки-веточки.
Старуха сказала, что брошка сама по себе недорогая, камни поделочные, и золото
не самой высокой пробы. Старинная работа, конечно, хороша, но она сейчас не
очень ценится.
Лена же как завороженная смотрела на брошку. И тогда старуха
достала откуда-то старую деревянную коробочку и показала Лене удивительной
красоты кольцо с очень большим изумрудом. Они сидели одни на даче, Сергей пошел
на станцию в магазин. На улице было жарко, а в доме прохладно. Матильда
Васильевна только вздохнула, попытавшись надеть кольцо на скрюченный артритом
палец.
– Примерь-ка, девочка, – сказала она.
Лена не посмела отказаться. Камень был невиданной чистоты и
глубины, в красивой старинной оправе. Лене кольцо было чуть великовато, но
только самую чуточку. Она выпустила кольцо из рук без всякого сожаления,
драгоценности ее не интересовали. Она перевела взгляд на окно, из которого была
видна дорога, и не заметила, как внимательно поглядела на нее Матильда
Васильевна и как удовлетворенно вздохнула. В девочке нет алчности, это хорошо.
Она гораздо больше подходит племяннику, чем та жадная стерва… Ишь что выдумала
тогда – чтобы она, Матильда, продала драгоценности, дескать, ей все равно они
не нужны. Ей хватит и дома, а они зато сумеют поправить свои дела, то есть купят
нормальную квартиру, поменяют машину и заживут по-человечески. А старуху они не
бросят, подкинут деньжат, если понадобится.
Матильда Васильевна тогда очень рассердилась. Нет уж,
сказала она племяннику, вот когда она помрет, то все ему оставит, тогда пускай
делают что хотят. Хотя она лично надеется, что племянник не спустит фамильные
драгоценности за бесценок, чтобы купить своей жене очередную шубу или что там
еще… Ольга, очевидно, прознала об этом разговоре, впрочем, это даже хорошо.
Только после этого Ольга перестала бывать в Комарове. А
потом они с Сергеем стали ссориться, и хорошо, что расстались. Уж очень горько
было думать старой женщине, что жена племянника станет носить ее любимые вещи…
Эта девочка совсем не такая, она была бы Сергею хорошей
женой.
– Возьми, девочка, от меня на память! – внезапно
сказала Матильда Васильевна и протянула Лене так понравившуюся ей брошь в виде
веточки, – будешь меня вспоминать… Только никому не говори пока…
Лена не поняла, что значит это «пока», но приняла подарок с
благодарностью, а старуха подумала, как хорошо было бы, если бы все ее
драгоценности со временем достались этой славной неиспорченной девочке.
Лена не знала, о чем думает старуха, ее занимали совершенно
другие мысли. Сергей в последнее время стал сильно нервничать, что-то у него не
ладилось с работой, он конфликтовал с начальством, хотел уходить из той газеты.
Дело о разводе тоже застопорилось, Ольга не хотела уступить ни в чем, требовала
каких-то денег, не соглашалась на размен квартиры.
И Лена поняла, что сейчас сообщение о ее беременности было
бы Сергею совершенно некстати. Умнее всего было бы ей самой разобраться, ведь в
конечном итоге это ее проблемы. Ребенок сейчас не ко времени, но Лена закрывала
глаза и видела толстенького кудрявого мальчишку с голубыми глазами. Сердце
сжималось от мысли, что она никогда не увидит его воочию. И Лена все оттягивала
окончательное решение.
В очередной приезд в Комарове Лена перехватила
заинтересованный, понимающий взгляд Матильды Васильевны. Она поняла, что
старуха своим, опытным женским взором разглядела произошедшие в ней перемены и
отнеслась к событию более чем благосклонно. Это было к лучшему – в лице тетки
Сергея Лена приобретала опытного и доброжелательного союзника. При прощании
старуха отвела ее в сторону и тихо сказала:
– Деточка, приезжай ко мне послезавтра вечером. Одна,
без Сергея. Я хочу с тобой поговорить.
Дело было в воскресенье, и Лена знала, что по вторникам
старуха играет в преферанс в доме своего комаровского соседа, пожилого
профессора-филолога. Эти еженедельные посиделки были давней, многолетней
традицией, никогда не нарушавшейся, и Лена спросила Матильду Васильевну, как же
будет с преферансом.
– Ах, деточка, – проговорила Матильда своим
глубоким выразительным басом, – традиции на то и существуют, чтобы их
нарушать! Тем более что повод для нашего разговора очень важный и очень
радостный. Я ведь не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – проговорила Лена неожиданно
легко.
– Ну так приезжай часам к девяти, я вернусь с
преферанса пораньше. А потом переночуешь у меня, вернешься в город утром.
На том и порешили.
Лена провозилась с какими-то делами, опоздала на
восьмичасовую электричку и приехала в Комарове только в одиннадцатом часу.
Пока она дошла до дачи Матильды Васильевны, начало темнеть.
Лена шла радостная, словно камень свалился с души. Она так устала быть наедине
со своей проблемой, что теперь с радостью передоверит ее Матильде Васильевне.
Старуха хорошо к ней относится, и Сергей ее уважает. Она научит Лену, как
правильно поговорить с Сергеем. Все будет хорошо.
Это был последний легкий и радостный вечер в ее жизни.
Она открыла калитку и удивленно взглянула на дом. В окнах не
было света, только по одному из них пробежал смутный отсвет, как будто внутри
кто-то светил электрическим фонариком.
Лена подумала, что старуха забыла о своем приглашении и
засиделась за преферансом. Она решила подождать ее в саду, но на всякий случай
громко окликнула:
– Матильда Васильевна, вы дома?
Ответом на ее крик был странный шум в доме, как будто там
что-то уронили, затем прозвучали быстрые шаги, и через несколько секунд на
пороге появился мужской силуэт.
Очень худая фигура, светлая рубашка и светлые волосы на фоне
темного дверного проема вот и все, что девушка смогла разглядеть в сгущающихся
сумерках. Удивленная, она крикнула:
– Сережа, что случилось?
Но мужчина ничего не ответил и бросился бежать вокруг дома,
чтобы не столкнуться с ней. Он нырнул в густые кусты сирени, и по треску и
скрипу Лена поняла, что перемахнул через забор.
Очень встревоженная, Лена бросилась к дому.
В темноте миновав веранду, она включила свет в коридоре и
вбежала в комнату Матильды Васильевны. Здесь царил ужасающий разгром. Всегда до
педантизма аккуратная, сверкающая чистотой комната была перевернута вверх дном,
содержимое шкафов выброшено на пол, старомодные, но удивительно респектабельные
наряды старушки валялись повсюду, смятые, испачканные и разорванные.
В первый момент Лена на заметила саму хозяйку.
