Пока Арни дочитывал последние страницы. Магнус копался в бумагах профессора.
Ничего интересного.
— Может, подлинник находится в университетском кабинете Агнара? — предположил Арни.
— Или вообще в чужих руках… — задумчиво отозвался Магнус.
Он вновь посмотрел в окно, на низкие заснеженные вершины, что проглядывали на горизонте. Внезапно его озарило.
— Арни, собирайтесь. Мы возвращаемся в Рейкьявик.
Глава тринадцатая
Художественный салон на Сколавердустигур по воскресеньям работал только пару часов, так что к приезду Магнуса и Арни магазин закрылся. Впрочем, заглянув в окно, сержант увидел женщину, сидевшую за столом в конце торгового зала.
Он постучал в стеклянную дверь. Подошла Инкилейф, не скрывавшая своего раздражения, которое лишь усилилось, когда она поняла, кто именно к ней пожаловал.
— Закрыто!
— Так ведь мы не за покупками, — возразил Магнус. — Хотели бы задать вам несколько вопросов.
Заметив суровое выражение его лица, Инкилейф подчинилась. Она впустила мужчин внутрь и провела их к столу с кучей бухгалтерских бумажек, придавленных калькулятором. Полицейские уселись напротив.
— Вы упомянули своего деда по имени Исилдур, — начал Магнус.
— Да.
— А вашего отца звали Асгримур.
Инкилейф нахмурилась:
— Уж так вышло.
— Любопытные имена.
— Совершенно не обязательно. Разве что в случае Исилдура, но это мы уже обсуждали.
Магнус ничего не ответил, решив дать потрудиться молчанию. Инкилейф залилась краской.
— А в вашей семье не встречалось имя Гекур? — наконец спросил сержант.
Инкилейф закрыла глаза, медленно выдохнула и откинулась на спинку стула. Магнус ждал.
— Так вы что, разыскали сагу? — спросила она.
— Нет, только ее перевод, сделанный Агнаром. Думаю, вы с самого начала понимали, что рано или поздно так оно и выйдет.
— В нашей семье имя Гекур стараются вообще не произносить.
— Это меня не удивляет. Итак, слушаю вас внимательно.
Инкилейф обхватила голову руками.
Магнус ждал.
— Вы ее прочли? — спросила она. — До самого конца?
Магнус кивнул.
— Ну что я могу сказать… Да, сваляла дурочку. Надо было сразу об этом упомянуть… хотя вы сами, наверное, сейчас понимаете, почему я этого не сделала. Сага находилась в нашем роду на протяжении десятков поколений, и все это время мы успешно хранили тайну.
— Пока вы не решили ее продать.
Инкилейф кивнула:
— Да. Пока я не решила ее продать… О чем страшно теперь жалею.
— Оттого, что погиб человек?
— Да, — с тяжелым вздохом подтвердила женщина.
— Сага действительно никому не была известна все эти годы?
— Практически никому, если не считать единственного инцидента, произошедшего несколько столетий тому назад. Секрет всегда передавался от отца к старшему сыну, хотя иногда, очень редко, сагу наследовала старшая дочь. Тем не менее мой отец решил ознакомить с ней всех детей, хотя деду это очень не понравилось. Впрочем, с нас всех взяли строжайшую клятву…
— Подлинник до сих пор у вас на руках?
— К сожалению, он превратился в прах. Осталось лишь несколько клочков. С другой стороны, в семнадцатом столетии с него был снят великолепный список, а я затем сделала очередную копию и отдала ее Агнару на перевод. Думаю, она лежит где-то среди его бумаг.
— Так отчего же вы решили продать сагу после всех этих столетий?
Инкилейф опять вздохнула.
— Думаю, вы понимаете, что мои предки всегда с пиететом относились к сагам, особенно к этой. Хотя мой отец и работал врачом, его, пожалуй, можно считать самым ревностным поклонником из всех. Он был уверен, что упомянутое в сказании кольцо до сих пор существует. Мало того, отец постоянно устраивал поисковые экспедиции в долине реки Тьоурсау, где стоял хутор Гекура. Понятное дело, никакого кольца он так и не нашел, однако поплатился жизнью за свою идею фикс. В один ненастный день отец упал со скалы и разбился насмерть.
— Какое несчастье! — Пусть Инкилейф прежде и лукавила, Магнус действительно ей сочувствовал.
— Этот случай, можно сказать, отвадил нас от саги. К примеру, мой брат, который под влиянием отца стал почти таким же фанатиком, не захотел иметь к ней никакого отношения. А сестра и раньше-то не особенно интересовалась сагой. Что касается матери, мне кажется, она всегда считала эту легенду подозрительной и связывала ее со смертью отца. Пожалуй, из всей семьи только я и сохранила какое-то подобие интереса, и даже пошла учиться на факультет исландского языка. Ну а потом, когда мне позарез понадобились деньги, я поняла, что никто даже не расстроится, если я продам эту сагу… Понимаете, наш художественный салон стоит на грани банкротства. Вернее, так оно уже и случилось. Мне требовались средства — немалые. Словом, когда в прошлом году умерла мама, я переговорила с братом и сестрой. Бирна вообще заявила, что ей наплевать, хотя Петур воспротивился. Он напомнил, что мы всего лишь хранители саги, она нам не принадлежит, и продавать ее мы не имеем права. Я, честно говоря, этому даже удивилась, но потом брат остыл, и мы договорились, что сагу продать все-таки можно, если сделать оговорку о строжайшей тайне. Пожалуй, и у Петура имелись денежные проблемы. А у кого их нет в наши-то дни?
— Чем занимается ваш брат?
— Держит несколько баров и ночных клубов. Слышали про «Неон»?
Магнус покачал головой.
— Это же один из самых знаменитых клубов Рейкьявика, — удивленно заметила женщина.
— Не сомневаюсь, — согласился Магнус. — Просто я не так уж и давно здесь живу.
— Зато я отлично его знаю, — вставил Арни.
— Я так и поняла, что вы из тусовщиков, — бросила Инкилейф.
Наступила очередь Арни заливаться краской.
— Ну хорошо, сагу вы все-таки решили продать, но что заставило вас обратиться именно к Агнару? — спросил Магнус.
— Так ведь я училась у него в университете, — ответила Инкилейф. — И, если помните, довольно неплохо его знала. Он любил авантюры и дал согласие продать сагу без уведомления властей. Между прочим, обещал не обмануть меня с деньгами. По старой дружбе… В общем, выяснилось, что у него на примете имелся как раз нужный покупатель — некий богач американец, фанат «Властелина колец», согласный сохранить свою покупку в тайне.
— Лоренс Фелдман? Стив Джабб?
— Имени я не знаю. А Стива Джабба вы уже упоминали. Причем, если не ошибаюсь, в прошлый раз вы назвали его британцем.
