— Наверное.
— Ну, будь здоров.
— До свидания.
Я повесил трубку. Я старался оставаться спокойным, но все равно чувствовал вину и злость. Вину за то, что разочаровал старика, — и злость за то, что он не захотел встретиться со мной.
Мне было одиноко. Джейми сказал, что они сейчас проделывают со мной ту же процедуру, что и с Дейвом, — стирают из памяти. Интересно, как он поживает. Я его толком и не знал, но мне он как-то сразу понравился. А теперь мы с ним родственные души. Бывшие коллеги, бывшие сотрудники, ныне безработные парни.
Я разыскал телефонный список, который мне дали в начале работы в Dekker. В нем были все телефоны, включая домашние номера сотрудников. Подчиненные должны были быть под рукой круглосуточно.
Трубку сняли сразу.
— Ник? Вот это сюрприз! Я уж думал, что больше никогда не пересекусь с кем-нибудь из конторы.
Я поделился своими злоключениями и спросил, можно ли к нему как-нибудь заглянуть.
— Конечно, что за вопрос. Да хоть сегодня, если хочешь. У меня теперь, увы, много свободного времени. Ты на колесах?
— На двух.
— Мотоцикл или велосипед?
— Тот самый, с педалями.
— Годится. Доезжай на метро до Тейдон Буа и со станции позвони мне. Я тебя подхвачу.
Дейв приехал на стареньком «форде эскорт». Мы проскочили чистенькие улочки и очутились возле большого современного дома. У фасада стояла вывеска «Продается». Дейв нажал какие-то кнопки на пульте дистанционного управления, ворота огромного пустого гаража открылись и мы въехали внутрь.
— Не слишком ли просторно тут твоему малышу?
— Раньше здесь стоял «порше» 911, внедорожник и еще «тойота» жены. Увы, увы… прошли те времена.
Через гараж мы прошли в дом.
— Знакомься, это моя жена, Тереза.
Она оказалась крупной женщиной с крашеными волосами и радушной улыбкой.
— Привет, располагайтесь, чаю налить?
— С удовольствием.
Мы устроились в гигантской гостиной, из окон которой открывался вид на ухоженный газон и бассейн. Дейв был практически моим ровесником. А ведь такое жилье наверняка стоит целое состояние.
— Нравится, да? — сказал он, проследив за моим взглядом. — Мне тоже, жаль, что не мое.
— Не твое?
— Ага, он собственность конторы. Если я не внесу плату за следующий месяц, его просто конфискуют. Так что я из кожи вон лезу, чтобы успеть его до этого продать.
— У тебя что, нет никаких сбережений?
— Они все были в трастовом фонде. И коль скоро я уволен за нарушение условий договора, все эти денежки в фонде сгорели для меня синим пламенем. Так что я в дерьме по самые уши.
— Ты пробовал найти работу?
— Пробовал, конечно. Шиш с маслом. Не знаю, как Рикарду проворачивает такие дела, но со мной всюду разговаривают так, словно я Ник Лисон.
— И что собираешься делать теперь?
В комнату вошла Тереза с двумя чашками чая.
— Спасибо, дорогая. — Дейв отпил пару глотков и только потом ответил на мой вопрос: — Что делать? Во-первых, продавать этот дом. Есть пара старых приятелей еще с форексовских времен, которые помогут собрать деньги на небольшой паб. Там мы с женой и будем работать — в собственном заведении. И, честное слово, я жду не дождусь, когда так оно и будет. Работой в Сити я сыт по самое горло.
— Я тоже, — поддакнула Тереза.
— Могу вас понять, — искренне сказал я.
— Значит, тебя тоже вышибли?
— Не совсем. Я сам соскочил.
— Но почему?
Я поделился почти всем, что знал, рассказал о похищении Изабель. Дейв вытаращил глаза.
— Симпатичная девчонка. И умная, кстати. Значит, неизвестно даже, жива она или нет?
— Неизвестно.
— И кто ее похитил?
— Тоже никто не знает. Похищение людей — это целая индустрия в Бразилии. Такие вещи происходят там постоянно.
— Вроде того, как работника банка грабители убивают за кошелек?
Я бросил на него быстрый взгляд.
— В своем интервью ты сказал, что тебе это показалось подозрительным. Почему?
— Потому, что это было подозрительно. Очень подозрительно. В Dekker Trust есть номерные счета, которыми, судя по всему, занимается Эдуарду. Рикарду утверждает, что знает, откуда поступает каждый доллар, но вряд ли это действительно так. А младший братик не страдает избытком щепетильности и закон ему не писан.
— Хорошо, скажем, на этих счетах могут быть какие-то левые деньги. Но ведь доказательств-то нет?
— Нет. Зато есть куча разговоров на рынке.
— Разговоров?
— Конечно. Все знают, что Chalmet оперирует не самыми чистыми деньгами, а ведь этим швейцарцам принадлежит двадцать девять процентов Dekker. Так что постепенно стали поговаривать и о нашей фирме. Рикарду об этом ничего не знает — да и кто осмелится рассказать ему об этих слухах? Но во время пивных посиделок можно узнать массу интересных вещей.
— И ты думаешь, это правда?
— Сначала я и сам не был уверен. Сидел, слушал, но в основном игнорировал. Интерес появился, когда этот парень, Бельдекос, стал рыть глубже. Он задавал неудобные вопросы и старался найти ответы, которые бы объясняли происходящее. А потом — как кстати! — его случайно убили. И когда тебя в Бразилии ударили ножом, все перестало казаться совпадением.
— Тогда ты и решил поговорить с людьми из IFR?
— Да. Это была серьезная ошибка.
— Почему?
— Потому что их репортер написал, что информация была получена «от источников в Dekker Ward», помнишь? К тому же у него хватило ума позвонить мне сюда. А Эдуарду, как я потом догадался, поставил мой домашний телефон на прослушку. Так меня и поймали.
— Но зачем ты вообще говорил с ними? Ты же понимал, что если узнают, тебе несдобровать.
Дейв отхлебнул чаю и посмотрел на Терезу.
— Не знаю. Одного человека убили, на другого напали, все довольны, никто не задает неудобных вопросов. Я долго размышлял над всей этой ситуацией, и слишком многое не стыковалось. Наверное, я и до сих пор держал бы рот на замке, но так уж вышло, что принял пару лишних кружек и подумал: да гори все огнем! И так вот как-то само с языка сорвалось. Я и не ожидал, что меня так отрикошетит.
Я кивнул. Возможно, мне раньше стоило поинтересоваться кое-какими вопросами.
— А знаешь, я ведь ходил и в полицию, — сказал он.
— Ты серьезно?
— Да. После того, как меня уволили. Я был так зол, что хотел хоть как-то с ними поквитаться.
