– Арт? – повернувшись к коллеге, устало спросил Джил.
– Мне для них и дерьма жалко, что бы они все сдохли! – глядя в глаза старшему партнеру, воинственным тоном выпалил Арт.
И это была его ошибка. Джил пока не знал, какое решение принять, и если бы Арт аккуратно разыграл свои козыри, то возможно бы сумел убить проект Дайны. Фрэнк бы точно знал, как это сделать.
Джил не мог допустить начала междоусобной войны в своей фирме.
– Мы заключаем договор, – сказал он.
* * *
Я пошел вслед за Дайной в конференц-зал, где нас ждали люди из «Тетраком». Дайна сообщила им хорошую новость, а после этого устроила Хехту вежливую, но суровую взбучку. Я понимал, почему она это делает. Ей хотелось застолбить свое руководящее положение на самой ранней стадии проекта. Хехт, судя по всему, был уверен, что проверка, проведенная Джилом и Дайной, не вызовет каких-либо неприятных последствий, и, исходя из этого, мы приступили к разработке условий сотрудничества.
В девять вечера мы устроили перерыв на ужин и отправились в «Сонсис» – шикарный ресторан на Ньюберри-стрит. Дайна была само очарование. Несмотря на то, что Хехт и его коллеги были настоящими профессионалами, я видел, что её тактика приносит успех. Чтобы добиться необходимого результата, она пустила в ход сложный коктейль из женских чар и деловой твердости. Она держалась так, как держится хорошая учительница, которая без нажима убеждает трудных подростков делать все, чтобы вызвать её расположение. Одним словом, «Тетраком» стал принимать пищу из её рук.
Мы разошлись в одиннадцать, клятвенно пообещав друг другу встретиться ровно в восемь утра. Когда я останавливал такси, чтобы отправиться домой, из ресторана вышла Дайна.
– Я знаю, Саймон, что час уже поздний, но мне хотелось бы еще раз взглянуть на финансовые статьи договора. Надо убедиться, сможем ли мы ужиться с теми цифрами, которые нам предлагает «Тетраком». Не мог бы ты пожертвовать получасом во славу своей фирмы? Это нам очень поможет завтра утром.
Она была права – предварительное углубленное изучение цифр могло пойти нам на пользу. Я устал и хотел спать, но Дайна был моим боссом. Кроме того, у нас на руках был горячий проект, и считается, что любой представитель венчурного капитала в подобной ситуации просто не имеет права на сон. Вообще-то я полагал, что это неправильно, но правила игры на рынке устанавливали другие.
– О’кей, – сказал я. – Такси подано.
– Ехать в офис нет никакой нужды, – ответила она. – Я живу здесь за углом.
Я подозрительно на неё покосился, но она мой взгляд предпочла проигнорировать. Слишком устав для того, чтобы спорить, я сказал:
– О’кей. Показывай дорогу.
Она действительно жила за ближайшим углом. Дочь электрика из Нью-Джерси устроилась совсем неплохо. Жилье было обставлено дорогой и удобной мебелью. Правда, попадались не очень удобные, но все равно весьма дорогие предметы. Это был доставленный из Европы антиквариат. Цена украшающих помещение предметов искусства тоже внушала уважение. Среди них преобладал модерн, а так же восточные и американские мотивы. Одним словом, квартира была отделана с большим вкусом и действовала на нервы успокаивающе.
– Кофе?
– Естественно.
Бросив свою копию проекта договора на столик черного дерева, Дайна скрылась в кухонной нише, а я, тем временем, открыл свой ноутбук и погрузился в цифры.
Кофе сварился, и Дайна, сбросив туфли, села рядом со мной.
Чисто юридическая документация включала в себя определенный минимум финансовых положений. «Тетраком», если их нарушит, будет вынужден передать нам значительную часть своих активов. Финансовые обязательства компании, с одной стороны, должны были быть для неё справедливыми, а с другой – давать нам возможность вмешаться до того, как фирма окончательно обанкротится. Переговоры прервались как раз на этом вопросе, поэтому надо было окончательно определиться с нашей позицией до того, как мы снова встретимся утром.
Фрэнк, насколько я его знал, не стал бы заниматься финансовой стороной сделки на столь ранней фазе переговоров. Он вообще полагал, что вся цифирь – не больше, чем фикция. Дайна смотрела на вещи по-иному, а поскольку это был её проект, к нему и следовало подходить так, как она того желает.
Менее чем за полчаса мы решили проблему. Я откинулся на спинку древнего обеденного стула, растер слезящиеся глаза и сказал:
– У меня такое ощущение, словно меня кастрировали.
– Какое изящное выражение, – улыбнулась Дайна.
– У меня есть и иные, столь же тонкие. Но они, увы, совсем непристойны. Поэтому ограничусь скромными словами: я чувствую себя измочаленным. А ты разве никогда не устаешь?
Она выглядела такой же свежей и энергичной, как на состоявшейся несколькими часами ранее и едва не закончившейся катастрофой презентации.
– Иногда устаю. Но подготовка проекта меня возбуждает. А ты этого не ощущаешь?
– Пытаюсь, но ничего не выходит. Работа в позднее время вгоняет меня в сон. Я думаю, что Палате штата Массачусетс следует издать закон, согласно которому все соглашения и договоры, заключенные после восьми вечера, признаются не действительными. Это сохранило бы для экономики те огромные средства, которые сейчас уходят на гонорары адвокатам.
Она улыбнулась и отпила кофе. Я с удивлением обнаружил, что она сидит в опасной близости ко мне. Или в приятной, если вам это больше нравится.
– Саймон…
– Да?
– Помнишь, как в Цинциннати мы обсуждали дела фирмы?
– Конечно.
– Процесс пошел дальше, и я думаю, что ты должен об этом знать. Давай посидим. Может быть, ты что-нибудь выпьешь?
– О’кей, – мне страшно хотелось услышать, что она скажет: – Скотч у тебя найдется?
– Думаю, что смогу найти.
Я пересел на диван, и Дайна вручила мне стакан шотландского виски с большим количеством льда. Приготовив для себя такой же стакан бурбона, она уселась в кресло. Мы сидели друг против друга, что обеспечивало мою полную безопасность. Дайна, откинувшись на спинку кресла и вытянув свои длинные ноги, внимательно смотрела на меня поверх своего стакана.
– Арт крепко надрался сегодня, – сказала она.
– Я это заметил.
– И это не в первый раз. У него вдруг, откуда ни возьмись, возникли проблемы с алкоголем. Парень быстро катится под откос.
– Джил, видимо, тоже это знает.
– Да. И очень обеспокоен.
– Он все еще намерен уйти?
– Ему не терпится это сделать. Он даже думал о том, чтобы направить Арта в клинику, либо, в крайнем случае, отложить на год формирование нового фонда.
– Но это же не решит проблемы. Избрание Арта на пост старшего партнера равносильно подписанию смертного приговора фирме. Он и раньше был совершенно невыносим. Теперь же к этому добавляется алкоголизм. Джил может приступать к ликвидации «Ревер партнерс» уже сейчас.
