— Ну, так показалось Баку, но Чарли должен был что-то сделать. Бомбы просто так не взрываются.
Неожиданно все замолчали, и Дейгл покраснел. Старки поняла, что это из-за нее, и тоже покраснела.
— Господи, Кэрол, извини. Я не то хотел сказать.
— Вам не за что извиняться, сержант. Тогда причина была. Она называется землетрясение.
Неожиданно Старки вспомнила искореженный диск, который нашла, вытащила его из сумки и показала остальным.
— Я нашла это сегодня утром на месте взрыва. Не знаю, от бомбы ли он, но такая возможность существует. Может быть, часть взрывателя.
Дейгл положил диск под увеличительное стекло, чтобы получше рассмотреть, и принялся озадаченно жевать нижнюю губу.
— Что-то электрическое. Похоже, у нас тут печатная плата.
Чен подошел к нему и посмотрел на фрагмент. Затем он натянул перчатки Дейгла, выбрал узкую отвертку и открыл диск, как раковину с моллюском.
— Сукин сын. Я знаю, что это такое.
Внутри диска было напечатано одно-единственное слово — слово, которое все они знали и которое было здесь настолько не к месту, что казалось абсурдным: МАТТЕЛЬ.
[11]
Чен положил диск и отошел на шаг от стола. Остальные столпились около него, чтобы посмотреть, что там такое. Но Старки наблюдала за Ченом, у которого был потрясенный вид.
— Что это, Джон?
— Радиоприемник вроде тех, что имеются в радиоуправляемых игрушечных машинках.
Теперь все одновременно уставились на него, потому что слова Чена изменили их взгляд на бомбу и причины взрыва.
— Чарли Риджио не включил устройство, и оно не взорвалось случайно. Оно были радиоуправляемым.
Старки, как и все остальные, поняла, что Чен имеет в виду, когда он это сказал, но следующие слова произнесла именно она.
— Придурок, сделавший бомбу, был где-то рядом. Он подождал, когда Чарли подойдет ближе, а потом активировал ее.
Джон Чен глубоко вздохнул.
— Да, он хотел посмотреть, как кто-то умрет.
3
Келсо отхлебнул кофе и поморщился, словно ему подсунули горькую микстуру.
— Ты и правда думаешь, что этот ублюдок был где-то неподалеку и включил свою штуку?
Старки показала ему факс, который получила от торгового представителя компании, производящей радиоуправляемое оборудование. В нем перечислялись характеристики приемного устройства.
— Эти маленькие приемники требуют такого низкого напряжения, что действуют только на расстоянии шестидесяти ярдов. Специалист, с которым я говорила, сказал, что максимальное расстояние между приемником и передатчиком должно составлять около ста ярдов. Иными словами, в пределах видимости. Получается, что преступник находился где-то рядом.
— Хорошо. И что ты предлагаешь?
— В небе были вертолеты всех городских телевизионных каналов, они снимали все, что там происходило. На земле у них тоже были установлены камеры. Может быть, нам удастся увидеть на какой-нибудь из пленок этого урода.
Келсо кивнул, он был явно доволен.
— Мысль хорошая. Молодец, Старки. Я поговорю с отделом связи со средствами информации. Не думаю, что у нас будут с ними проблемы.
— И еще. Мне пришлось разделить Марзик и Хукера. Марзик опрашивает жильцов, а Хукер беседует с полицейскими и теми, кто находился на месте происшествия. Было бы неплохо, если бы вы мне дали еще людей для опроса свидетелей.
Лицо Келсо сделалось кислым.
— Посмотрим, что я смогу сделать.
Келсо собрался было отойти, но снова повернулся к Старки.
— У тебя по-прежнему все в порядке? Ты сможешь справиться с этим делом?
Старки почувствовала, что краснеет.
— Моя просьба о помощи не признак слабости, Барри. Мы уже продвинулись в нашем расследовании.
Келсо несколько мгновений на нее смотрел, а потом кивнул.
— Да. Продвинулись. Я ничего другого не хотел сказать.
Это удивило и обрадовало Старки.
— Ты уже поговорила с сержантом Даггетом?
— Нет, сэр.
— Поговори. Пусть попытается вспомнить тех, кто был на парковке. Когда мы получим пленки, попроси его на них взглянуть.
Покинув кабинет Келсо, Старки вернулась в свою клетушку, чувствуя, как внутри у нее все сжалось. Даггет наверняка еще не пришел в себя. Случившееся выбило парня из колеи; он пытается проанализировать каждое из своих решений, каждое действие, каждый шаг. Старки знала, что он сейчас чувствует, потому что сама все это пережила, и боялась предстоящего разговора.
Минут двадцать Старки неподвижно сидела, размышляя о фляге, лежащей в сумке, и уставясь на адрес Даггета в записной книжке. Наконец она поняла, что больше не в силах этого выносить, и поплелась к машине.
Даггет жил в перенаселенном доме, выстроенном в средиземноморском стиле в Сан-Гэбриэл-Вэлли, с такими же бежевыми оштукатуренными стенами и черепичной крышей, как сотни других в этом дешевом жилом районе к востоку от парка Монтерей. Старки была там однажды на пикнике, который устраивал их отдел за три месяца до гибели Рафинада. Так себе дом. Зарплата старшего сержанта позволяла Даггету жить в районе получше, но он был трижды в разводе. Алименты и необходимость содержать детей, судя по всему, отнимали у него все.
Через пять минут после того, как Старки съехала с шоссе, она остановилась на подъездной дороге перед домом Даггета и направилась к двери. К молотку была привязана черная лента.
Дверь ей открыла четвертая жена Даггета. На двадцать лет моложе супруга, симпатичная, сегодня она показалась Старки какой-то рассеянной. Гостья достала полицейский значок.
— Кэрол Старки, миссис Даггет. Я работала с Баком. Мы с вами уже встречались? Извините, я, к сожалению, не помню, как вас зовут.
— Натали.
— Натали. Да, конечно. Я не могла бы поговорить с Баком?
— Мне пришлось отпроситься с работы. Бак так расстроен.
— Я понимаю, Натали. Это ужасно. Бак дома?
Натали Даггет провела Старки через дом в задний дворик, где Бак заливал масло в газонокосилку. Как только Старки вышла во двор, Натали скрылась в доме.
— Привет, Бак.
Даггет поднял глаза, словно удивился, увидев ее, затем быстро выпрямился. Старки было невыносимо больно на него смотреть.
Он смущенно пожал плечами, кивнув в сторону газонокосилки.
— Пытаюсь заняться делом. Я бы тебя обнял, но весь потный.
— Это хорошо, что ты занимаешься делами, Бак. Очень хорошо.
