— Не пора ли нам пора? — Юра выложил на стол пачки визитных карточек. — Печать готова, надо открывать счет. Что вы по этому поводу думаете, товарищ главный бухгалтер?
Майя, которую впервые в жизни назвали главным бухгалтером и, тем более, товарищем, опешила. Зато Макс воодушевился:
— Да только в путь! Давай, дорогая, приоденься как канцелярская мышь, попудри носик, нас ждут великие дела.
Майя, довольная тем, что наваждение проклятого компьютера сгинуло, на удивление удачно подобрала в своем вовсе не канцелярском гардеробе наряд, соответствующий расхожему дресс-коду. Макс влез в менеджерский прикид, взял кожаный бювар и посмотрелся в зеркало. Оттуда на него глянул деловитый лох, которого сразу захотелось развести на всю наличку. Макс подмигнул себе. Менеджер из зеркала послал такую прохиндейскую гримасу, что Верещагин решил на людях от подмигиваний воздерживаться. Друзья проверили липовые паспорта, сунули в бумажники визитки, а в карманы — левые мобилы и двинулись в путь.
Для проведения незаконных сделок Юра выбрал филиал Сельхозбанка на улице Влада Тепеша. Квартал новостроек, зажатый Будапештской, Бухарестской улицами и проспектом Славы, соседствовал с водно-парковым ансамблем, по которому так удобно убегать от преследователей с машиной. Далее за Софийской улицей растянулось кладбище Памяти жертв 9 января, пересеченное железной дорогой со станцией Обухово, рядом находилось метро.
Купчино было хорошо знакомо Верещагину. На заре девяностых он любил там промышлять и отлично представлял, откуда, куда и как можно слиться. По кладбищу к Софийской ему приходилось бегать от лохов из Обухово, а к Обухову — от наркоманов с Софийской. Словом, место козырное для тех, кто имеет крепкие ноги.
Макс решил начать бегать по утрам. А также бросить пить до завершения аферы с чиновником. Прямо с завтрашнего дня!
— Не будем отсвечивать перед банком. — Юра нашел участок на офисной стоянке во дворах.
Макс вылез, помог выбраться Майе, принюхался, прищурился на солнце. Здесь было куда холоднее, чем на «Электросиле». Всюду возвышались снежные завалы, снег сюда, видимо, свозили с главных улиц.
— Место… для добрых людей, — заметил Верещагин.
— Новые районы, дома как коробки́. Хочешь жить, набивай кулаки. — Юра квакнул сигналкой центрального замка, сунул ключи в борсетку. — Шнуров вроде бы жил в Купчино, ему ли не знать.
Взбодренные чувством близкой опасности (возможность обнаружения подделки паспортов отрицать не стоило), компаньоны устремились в банк. Работники филиала приятно удивили своей сонной благожелательностью и исполнительностью. Макс безликим чертежным шрифтом заполнил регистрационные карточки, а подписи генерального директора и главного бухгалтера заверил поселившийся рядом нотариус. Верещагин приметил, что нотариусы выбирают места обитания возле источника пищи. На сей раз вместо хищных девиц добычу встретил упитанный коротышка в годах с короткой щеточкой усов и лицом застенчивого извращенца. Он мельком сверил подписи на карточках с образцами в паспортах, снисходительно пропустил закорючку Майи и поставил нотариальную печать.
— Постарайтесь, пожалуйста, теперь в банке расписываться как здесь, — любезно посоветовал он.
— Благодарю вас, обязательно постараюсь, — прощебетала Майя.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо. — У Макса, непривычного к работе с крупными структурами, на душе значительно полегчало.
— Пожалуйста. Четыреста рублей.
— Вот, извольте.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— До свидания.
— Всего доброго.
От вежливого нотариуса сотрудница отвела клиентов обратно в филиал, где им быстро оформили бумаги.
— А ничего такой банк, — заметил Макс, когда они выкатились на улицу.
— Хороший, сельскохозяйственный! — Юра был ужасно доволен завершенной операцией. — Лучше только в провинции. Там обстановка душевнее, но и все друг друга знают. Больше риска нарваться на неприятности.
Неприятности ждали их на стоянке. Из только что припарковавшегося «шевроле-ланос» вылезли водитель и пассажир. Пассажир замер, уставился на них. Макс почувствовал, как напряглась Майя. «Владик!» — сообразил Макс, а вампир, заехавший в эти края по своим юридическим делам, также смекнул, кого ему послала судьба. Он что-то коротко сказал водителю и решительно двинулся навстречу.
— Атас! — шепнул Макс.
Владик был уже близко.
— Попались! — кровожадно заключил вампир. — Теперь вы от меня никуда не денетесь. Приплыли, голуби. Сейчас в милицию пойдем!
— Ты что быкуешь?! Ты кто такой? — погнал на него Юра, но Владик вцепился в Майю и потащил.
Это была фатальная ошибка. Женщину не стоило трогать ни при каких обстоятельствах.
Юра перестал базарить, тем более, что к ним бежал водитель, и ударил Владика носком ботинка в середину бедра. Попал хорошо. Вампир пошатнулся, выпустил Майю и сразу захромал.
— Эй, мужик! — Водила дернул Юру за грудки.
— Руки, б..!
Юра двинул коленом в промежность и обрушил свои локти водителю на предплечья, сбивая захват. Водила дернулся телом вперед. В тот же миг Юра крепко боднул лбом ему в переносицу, встречным движением усиливая удар. Ноги водителя подогнулись. Он рухнул мешком на колени и повалился мордой в снежную кашу.
— Что уставился, козлодой? — рыкнул он на Владика, которому явно стало не до сдачи мошенников в милицию. — Запоминаешь?
Юра прыгнул к вампиру, резво сменившему стойку с боковой на фронтальную, чтобы уберечь поврежденную ногу, и впечатал ботинок в пах. Владик скрючился, а Юра пробил на него встречный боковой обеими руками: правой в висок, левой в подбородок. Что-то противно крякнуло. Вампир свалился без чувств.
— Валим отсюда!
Юра выдернул из борсетки брелок, на бегу разблокировал машину. Друзья ввинтились в салон, и «форд-фьюжн» проворно унес их от места преступления.
— Это что за байда была? — Юра тяжело дышал после схватки, и получилось грубо.
— Владик, — пискнула Майя.
— Терпила?
— Владилен Гриднев, — неохотно пояснил Макс. — Сын главного инженера. А водителя я не знаю.
— Охренеть! — Юра помолчал и продолжил: — Такое дело надо обмыть и обмозговать. Едем к вам. Там все расскажешь. Нечего в кабаке всяким мусорским уши греть.
* * *
— …Иду я по поселку, а навстречу мне этот черт из-за угла выныривает. На меня вылупился, потом опомнился, подгребает, такой, начинает чего-то предъявлять. А я ему: иди ты, говорю, лесом, мозгоклюй. А он: ты с кем так говоришь, ты меня знаешь? С тобой разговариваю, знаю тебя как черта по жизни. Владик замолчал чего-то. Я думал, он сольется по тихой грусти, а он как бросится на меня! Вот как сейчас. Я, такой, кричу ему: ты совсем рамсы попутал, скотина? А он блажит: ты, короче, мою семью обнес, украл все фамильные ценности, реально, короче, гонит беса. Какие ценности, говорю, уймись, блаженный. А он прет как танк, кулаки так и мелькают, мне по морде попал. У меня потом губы были как у Нельсона Манделы и бланш под глазом. Реальный бесогон, отвечаю. Да ты сам видел, — закончил Макс историю Владика.
