Еще дальше она старалась держаться от людей в штатском с военной выправкой. Те ее не замечали или делали вид, будто не замечают.
Но как ни старалась Шарлотта остаться инкогнито, спрятав лицо за большими темными очками и козырьком бейсболки, ее все же узнали.
– Шарлотта?… Шарлотта Кассель?! – воскликнул кто-то и поспешил к журналистке. – Я вас сразу узнал! – снова закричал мужик, косясь на ее грудь.
«Понятно», – усмехнулась Кассель. Эта часть ее тела относилась к наиболее узнаваемой, и скрыть ее просто невозможно.
Ему навстречу выскочил Жак и остановил прущего напролом человека.
– Заткнись, идиот.
– П-понял… только отпустите горло… дышать же нечем…
– Что тебе нужно? – не отпуская человека, спросил бывший гонщик.
– Я свидетель… я видел, как все произошло, – прохрипел человек, отчаянно пытаясь разжать стальные пальцы Жака. – И могу все… рассказать… если сейчас не задохнусь…
Кассель улыбнулась. Вот она, известность. С одной стороны – назойливость с признаниями в любви и прочей чепухой, с другой – свидетели сами бегут на задних лапках, чтобы все рассказать и получить свои пять минут славы.
– Отпусти его, Жак…
– Спасибо, мэм…
– Так что ты там видел?
– У вас нет оператора?… Как же тогда меня покажут по телевизору?
– Нет… но…
– Ну ладно, тогда дайте автограф. Должен же я как-то подтвердить, что общался с вами…
– Дам, – пообещала Шарлотта, подпустив в голос томные нотки, – но после того, как ты все расскажешь. Идет?…
– Хорошо, мэм, – согласился парень, загипнотизированный голосом и вздымающейся грудью.
– Что тут случилось?
– Вот этот грузовик въехал в машину с господами офицерами. Они были изрядно пьяны и не смогли среагировать так же быстро, как их водитель. У них какой-то банкет был…
– Это все?…
– Нет… Был тут еще один генерал… Он как раз вышел из ресторана и уже собирался сесть в машину, как вдруг выскочил этот грузовик и смял ее, как пивную банку…
– Стоп! Где этот генерал?!
– А нету его.
– То есть как – нету?
– А вот так… убежал вприпрыжку, как заяц, будто и не пьяный вовсе, едва увидел, что произошло, даже фуражку потерял. Ее полицейские забрали, – ответил свидетель и вдруг сам понял: что-то в этом не так.
Зачем убегать? Ты же не виновен, не ты раздавил в блин машину с людьми…
– Как его звали?
– Не знаю, мэм… – через силу выдавил из себя свидетель и стал косить глазами по сторонам, явно желая ретироваться.
Странность ситуации в один момент сделала из ранее словоохотливого свидетеля слепоглухонемого инвалида. Наконец, он не выдержал и побежал, так и не взяв автограф.
– Догнать паршивца?
– Не надо, Жак, он и так рассказал все, что знал, а навязывать свои автографы первым встречным я не горю желанием.
– Понятно, мэм.
– Нам нужно найти этого генерала.
– Но как, мэм?
– Просто. Поехали в полицейское управление… там у меня есть один знакомый.
48
В полицейское управление Шарлотта прошла без проблем, стоящий на входе полицейский даже козырнул ей из вежливости и получил за это воздушный поцелуй. Кассель словно закусила удила и уже не вспоминала, что работает, по сути, против КЕК, и вела себя как обычно, то есть нагло.
Полковника Сайреса она застала на своем рабочем месте, сидящим в кресле, положив ноги на стол.
– А стучаться вас не учили? – взревел он, еще не видя, кто вошел.
– Как-нибудь в другой раз, – отмахнулась Кассель, усаживаясь напротив полковника.
– Уж лучше бы следующего раза совсем не было. Чем могу быть полезен? – нахмурившись, спросил Сайрес. От такой шикарной посетительницы он явно не испытывал восторга.
– Сущие пустяки…
«Стерва!» – ругнулся про себя Сайрес, понимая, что за «пустяками» она бы не пришла.
Полковник сидел у нее на крючке, не ахти каком серьезном, и любой другой просто бы отмахнулся от этого. Но в дальнейшем продвижении по службе даже такая ерунда могла ему выйти боком. Когда имя Шарлотты еще не знал каждый второй и она производила на окружающих впечатление надутой дуры, она ради повышения своего влияния всеми возможными способами собирала компромат на всех мало-мальски влиятельных лиц, в том числе и откровенными подставами. Так случилось и с полковником. На какой-то вечеринке она заперлась с ним, якобы для быстрого секса, но в самый пикантный момент вошел ее верный оруженосец Жак и сделал несколько снимков.
Кое-кто даже гордился бы такими снимками со столь грудастой, а теперь еще и знаменитой бестией, но только не полковник. Его жена – дочка крупной шишки в городском совете и, собственно, благодаря этому он и продвигался по служебной лестнице, обгоняя более заслуженных кандидатов.
И вот эта стерва здесь, чтобы шантажировать его дешевыми фотками, грозя его дальнейшему благополучию.
– Что ты имеешь ввиду под пустяками? – насупился полковник.
– Нужно найти одного человечка. Он скрылся с места происшествия. А мне очень хотелось бы с ним поговорить.
– Где скрылся и кого именно надо найти?
– Слышал об аварии у «Трех якорей»?
– Конечно…
– Одна из несостоявшихся жертв почему-то сбежала. Я хочу найти этого человека.
– Эндрю Хауэра? Зачем?! – искренне изумился Сайрес. – Проспится и сам придет в полицию. Впрочем, за ним домой уже выслали машину.
– Его не будет дома, более того, я считаю, он будет скрываться.
– Откуда такая информация? – посерьезнел полковник.
Видимо, у него все же включились уже изрядно атрофированные полицейские инстинкты, и он начал просчитывать ситуацию: что конкретно ему грозит, и не лучше ли, чтобы всплыли фотографии, чем втянуться в чью-то непонятную игру. А то, что это какая-то игра, он почувствовал всем нутром. И нужно было решить, что для него опаснее.
– Это мои источники, – соврала Шарлотта. – Так что напряги своих оперативников, внедренных агентов и даже постовых, пусть они потрясут стукачей, но этот Хауэр мне нужен уже завтра утром.
– Завтра утром?! – опешил Сайрес.
– Именно. У тебя целая ночь впереди, используй ее с умом.
– Ну, хорошо, а что насчет снимков? – помявшись, спросил полковник.
– Отдам. Но если не найдешь, я отошлю их папочке твоей жены.
Полковника аж передернуло, когда он представил себе дальнейшие перспективы. «Сошлют в какую-нибудь Тмутаракань простым участковым, – подумал он. – Это еще в лучшем случае…»
