Вдруг послышался глухой удар, после которого корабль легко тряхнуло. Затем еще раз и еще. После третьего удара у Макса заложило уши так, что даже стало немного больно, и он судорожно сглотнул.
Все вскочили, не понимая, что происходит. Только Джордж восхищенно проговорил:
– Ух, ты! Тройное попадание.
– Что происходит?
– Где-то произошла разгерметизация, это далеко от нас, рядом с машинным отделением. Нам нечего беспокоиться.
– Так что ж ты сидишь?
– Я член палубной команды, как говорит наш боцман, – самый никчемный народец на корабле. А если серьезно, мне там действительно делать нечего, это же не пожар. Место разгерметизации просто отсекается переборками, вот и все.
– Так по нам стреляют?! – спросил кто-то из солдат, сидевших рядом.
– А я о чем сейчас рассказывал? Конечно, стреляют, но беспокоиться не о чем. Такие попадания очень большая редкость.
Взвыла сирена, протяжная и противная, заставлявшая звенеть изнутри череп.
– А сейчас что произошло, – спросил Бертрольд.
– А это уже для вас…
И действительно, появились капитан с лейтенантом. Вскочили сержанты и сразу заорали:
– Построились! Занять места в десантных ботах. Живее!
Джордж помог открыть ближайший люк, который и оказался входом в десантный шаттл третьей роты.
– Желаю удачи, – сказал он.
– Спасибо, – ответил Макс за всех, залезая в люк. – И тебе всех благ.
30
Максу Брюстеру несказанно повезло, он сел около иллюминатора, чего с ним никогда не случалось даже во время тренировок, а потому мог все видеть. Посмотреть было на что. Сотни «Элепхантов» и «Раббитов» отделились от своих несущих кораблей, за ними с легким толчком отправился бот третьей роты. Немного позже к ним присоединились самолеты. Когда те пролетели рядом, Макс опознал в них «Лихтнинги» и «Фроги», о них и их противниках рассказывали на теоретических занятиях в учебке.
– Вот и все, – прошептал Макс, – назад пути нет.
– Ты чего там бормочешь? – спросил Кастор.
– Да так, о своем…
– Не дрейфь, прорвемся, – приободрил Стюарт.
– Знаете что…
– Что, Макс?
– Я в туалет хочу, что-то уж больно мочевой давит, хотя недавно ходил, и это… – Брюстер неловко подвигался под держателем, – ноги как ватные.
– Пройдет…
– А я, кажется, уже обделался, – признался Бертрольд. – Но почему-то не мокро.
– Потому что специально для таких, как ты, памперсы придуманы, – ответил Стюарт и повторил. – Пройдет… если выживете. Если мы все выживем.
На этой невеселой ноте все замолчали, и Макс снова уставился в иллюминатор. Картинка там заметно изменилась. Сопровождающие машины обменивались ракетными ударами с противником, отгоняя их от транспортов, особо непонятливых отсекали пулеметным и пушечным огнем. Снаряды яркими точками рассекали пространство, складываясь в длинные дорожки.
Но противник, по всей видимости, попался не из робкого десятка или даже, скорее, сотни и продолжал свое продвижение к заветной цели, за чем завороженно и наблюдал Брюстер, расплющив нос о стекло иллюминатора.
Вскоре в горячей схватке космического боя появились первые жертвы. Поначалу отдаленные взрывы машин становились все ближе, и зачастую теперь горели защищавшие конвой истребители. Но несмотря на это, «Элепханты» продолжали свое движение, практически не меняя курса.
Рваные полеты, погони друг за другом с беспрестанной стрельбой. Заходы на виражи и беспорядочное вращение подбитых машин с отрывом их различных поврежденных плоскостей. Все это было в каких-то двух километрах от конвоя. И несмотря на приличное расстояние, было все отлично видно.
– Ты чего так прилип? Макс!
– А? – оторвался тот от стекла. – Чего?
– Что там? – переспросил Стюарт.
– Там? Там натуральный кошмар в концентрированном виде…
– Что ты мелешь? Дай посмотреть.
Брюстер, как мог, отклонился на жестком сиденье назад, освобождая пространство для перегнувшегося через Кастора Стюарта.
– Ого! Действительно кошмар, – согласился с Максом Стюарт и уже с изменившимся лицом тихо добавил. – Только не это…
– Аа!.. – дико заорал Кастор.
– Да что там происходит?! – истерично выкрикнул Бертрольд, который сидел дальше всех от иллюминатора и не имел возможности что-либо увидеть, тем более из-за широкой спины Эстевеса.
Но его уже никто не слышал. Все, кто сидел по правому борту, дико орали, вызывая у остальных, мягко говоря, сильное чувство тревоги. Но и они скоро догадались, в чем дело, и теперь орали сто пятьдесят глоток. Тем более что кто-то с сильным голосом выкрикнул:
– Нас сейчас подобьют! В куски порвут!
– Подобьют, подобьют!!! – вторил другой.
Брюстер медленно повернул голову, ожидая увидеть что-то действительно ужасное, и увидел. Пятерка «Бейстов» уже практически заканчивала расстреливать тройку «Фрогов», от них летели фрагменты корпуса, и вскоре один из них взорвался. Спустя мгновение сквозь вспышку света проскочил один из айманских истребителей и пустил три последние ракеты со своих подвесок, а в довершении ко всему открыл пушечную стрельбу.
Трасса снарядов пролетела мимо, чего нельзя было сказать о двух ракетах, третья сразу ушла в сторону, отклоненная невидимым лучом «шторма». Перекручиваясь друг относительно друга, как в змеином танце, они стремительно приближались к борту «Элепханта». Сам «Бейст» заходил на второй виток, как бы между делом добивая последний оставшийся «Фрог», который, вот чудо, сумел сбить одного из своих противников. Остальные три «Бейста» готовились прикрыть атакующего собрата от двух подоспевших «Лихтнингов».
Казалось, рев внутри транспорта достиг своего пика, поскольку две из трех выпущенных ракет были совсем близко. Все понимали, что вряд ли броня выдержит двойное попадание. Но тут «Элепхант» выпустил целое облако разнообразных по действию противоракетных ловушек и шашек, способных защитить транспорт от ракет с самым разным принципом наведения.
Две ракеты действительно не прошли сквозь такой мощный заслон, сработав на ловушки. Но вот «Бейст» уже зашел на линию атаки и снова, более тщательно прицелившись, выпустил целый рой снарядов. Они с глухими ударами врезались в борт шаттла рядом с местом Макса, и он увидел, как что-то отлетело от борта. «Куски брони!» – догадался он.
Вибрация повторилась, но теперь она была несколько иной, и прежде чем Брюстер понял, в чем дело, он увидел две трассы снарядов, исходивших явно от самого «Элепханта».
– Бей его! Бей! – кричал Макс вне себя от радости.
Ответный огонь помешал «Бейсту» завершить начатое, и теперь ему самому приходилось уклоняться от смертельной опасности. Светящиеся точки, выстроившись в линию, преследовали истребитель, совершавший немыслимые кульбиты, одним словом, делавший все, чтобы не попасть под огонь.
