Поэтому Степан делал вид, что подремывает, а сам гонял в голове непривычные мысли.
Итак, сегодня утром он высадился на острове Тэра и пришел на военную базу. Вчера – дрых на подводной лодке, а еще позавчера, сразу после полуночи, все, собственно, и началось. Надо же, сколько событий случилось! А что же дальше? Хороший вопрос. А не попробовать ли проанализировать ситуацию по папенькиному методу? Сначала – расклад. Итак, связь с центральной планетой утеряна, и, возможно, контакт с остальным человечеством более никогда не состоится – ведь неизвестно ни кто этот портал открыл, ни кто закрыл.
Хотя есть вариант, что дорога в Солнечную систему снова появится через час или через год. Или через век. В любом случае, исключать такую вероятность нельзя. С первым пунктом все ясно. А что у нас идет вторым? Вторым – состоявшаяся трехдневная война, к прекращению которой он должен приложить все силы. Нет ничего важнее сохранения человеческих жизней, и если где-то кто-то может думать иначе, то здесь, на Прерии, по-другому просто нельзя.
Итак, его задача – как можно скорее вернуть планету к мирной жизни. Поможет ли это сохранить жизни космодесантникам, Степе было как-то безразлично. Не считал он людьми тех, кто, нанявшись по контракту, отправился убивать мирных граждан просто потому, что начальство назвало тех мятежниками. Уничтожать этих выродков не следует по одной-единственной причине – они ведь станут сопротивляться и при этом могут погибнуть те, кто наверняка жаждет отомстить за родных или друзей.
Выродков. Специально отобранных психологами, оплаченными корпорацией, ведущей строительство ГОКа. Эту последовательность необходимо хорошенько запомнить. Но сейчас ему надо уделить больше внимания прогнозу событий.
В условиях изоляции начнется борьба за власть. Отмахиваться от нее, как раньше, аборигены больше не должны. Кто же раньше всех появится на политической арене оставшейся в изоляции планеты?
Ассамблея коренного населения – тут и гадать нечего. Ее формально поддерживают тысяч тридцать, особенно на юге, в нефтеносных районах. Кстати, там и высадка войск прошла по плану – усиленный вертушками батальон – это для тех мест солидная сила. Наверняка бои идут нешуточные. Да и в окрестностях Ново-Плесецка формирования горожан беспокоят десантников на аэродроме. Так что, если провести выборы, – позиции у них, назовем эту группу сепаратистами, окажутся сильными.
Второй силой выступит та часть аборигенов, численность которых оценивалась тысяч в семь человек. Их еще иногда называли голозадыми или другими презрительными кличками, подчеркивавшими отсутствие меркантильности у этих людей. Собственно, Степан себя к ним причислял. Довольно сплоченно, кстати, действовали, то есть какое-то не вполне понятное единство их скрепляло. Энтузиазм? Альтруизм? Общая цель? Неважно. Сейчас надо думать о другом.
Третья сила – корпорация. Это отдельный мирок, огороженный, охраняемый собственной армией. Возможно, в дела остальных они вмешиваться не станут. Но их довольно много. Примерно столько же, сколько жило в Ново-Плесецке.
Степан связался через визор с сервером представительства и уточнил. Восемнадцать с небольшим тысяч. Солидный массив. Правда, это толпа, а не команда. Основная масса – недавние школьники. Тем не менее у корпорации есть собственные силы поддержания порядка. Лошадка, в общем, серенькая, и как она поскачет – непонятно.
Четвертая группа – военные с базы. В их руках спутниковая группировка на орбите, а значит связь и доступ практически ко всей информации. При этом они, в большинстве своем, лояльны по отношению к аборигенам как ассамблейским, так и голозадым. И уважают командира своего Евсея Елисеича, который весьма дипломатичен, как показалось Степану. Осторожный и предусмотрительный командир обычно любим подчиненными. То есть отсюда особой борьбы за власть ожидать не приходится. Работники этой базы с местным населением в ладу.
Горожане Ново-Плесецка еще составляют изрядную массу. Часть их, те, что записались в федеральную милицию, и другие, праздновавшие в ночь начала боевых действий в Белом Городе, скорее всего склонны будут оказать поддержку лично ему, Степану. Если разум у них не поотшибает.
Вот вроде и все. Стоп! Космодесантная дивизия. Несколько тысяч человек, спаянных дисциплиной. И неизвестно, сколько у них оружия и боеприпасов. Пропажа связи с метрополией – отличный случай для того, чтобы комдив объявил на планете чрезвычайное положение и принял на себя всю полноту власти, сделавшись диктатором. Разумеется, это возможно будет только тогда, когда его люди окажутся на поверхности планеты, а население выйдет из лесов и вернется к мирной жизни.
Уничтожать население теперь не в интересах космодесантников, потому что планета останется без работников, а власть обычно захватывают не для того, чтобы трудиться на плантациях и в коровниках. Хорошо, что вовремя об этом подумал.
Кстати, позиция командира местной базы остается выигрышной независимо от того, как распределятся портфели на Олимпе власти. Прекращение возникшего противостояния сейчас в интересах всех, кто остался на Прерии.
Посадка транспортного самолета на аэродром прошла без приключений. Выйдя по наклонному трапу, опущенному с кормы, Степа с интересом осмотрелся. Все стояночные площадки были заняты. Кроме привычных силуэтов самолетов и коптеров, которых немало скапливалось здесь и в обычные времена, приличное количество космических челноков выстроилось довольно плотным рядком, обнесенным со стороны края летного поля наскоро собранным изо всего, что попало, забором.
«Это они от повреждений пулями при обстреле защищаются», – была первая мысль.
Бойцы местных формирований, что ушли якобы на учения на запад к горам, таким образом выражали свое неудовлетворение по поводу разрушения их домов и гибели тех, кто не пошел на праздник в Белый Город.
Сейчас здесь было пустынно. Умиротворители не маячили на открытой местности, предпочитая укрываться за стенами служебных построек. Оконные проемы были заложены мешками, и кое-где торчали перископы. Захватчики чувствовали себя осажденными. Не наблюдалось тут непринужденности в поведении.
В сопровождении телохранителей и двух связистов Степа прошел знакомой дорогой мимо разрушенной окраины Сити, где среди руин уже не угадаешь места, на котором располагалось кафе Фомы.
«Жив ли кабатчик?» – мелькнула мысль.
Здание школы уцелело. В нем был развернут госпиталь. На веревках сушились постиранные бинты. Да, этот признак говорил о затруднениях со снабжением ярче, чем любые доклады.
Дальше по дороге, поднимавшейся по пологому склону, вышел на покатую вершину холма. Среди отдельных деревьев уже не определить, под которым из них стояли они с Деллой в ту кошмарную ночь бомбардировки. А вот и каменная башенка, наверху которой установлен сложный антенный комплекс, а на нижних этажах размещена аппаратура. Дверь следов повреждений не имела и легко открылась ключом, который не забыл прихватить с собой один из связистов.
Пока военспецы разбирались со своими примочками, Степа поднялся повыше, стараясь не приближаться ни к антеннам, ни к фидерным линиям, и выглянул в окошки, устроенные на все четыре стороны. Прямая видимость на вершины гор, где наверняка стоят другие аналогичные сооружения, – что еще нужно? Наконец его пригласили к микрофону, провод от которого протянули к одному из ящиков с лампочками.
