Алексиус понимал: если он пробудет здесь еще хоть минуту, Фросту несдобровать.
— Относительно твоей услуги, мерзкий ты эгоист, мы поговорим позже. Тебе повезло: я тороплюсь.
Фрост спустился по лестнице вместе с Алексиусом и преградил ему путь.
— Дорогой мой Син, ты же понимаешь, что плюешь на все законы здравого смысла, гоняясь за этой элегантной юбчонкой.
— Не стоит человеку, который подослал ко мне разгоряченную шлюху, чтобы воспользоваться моей глупостью, говорить мне о здравом смысле. И еще: леди Джулиана никогда не была, как ты любезно выразился, «элегантной юбчонкой». Моя сестра ошибалась на ее счет. — Он едва не прожег друга взглядом. — И я ошибался тоже, а значит, и ты.
Алексиус развернулся, спеша в конюшню.
— А что же Гомфри? — крикнул ему вслед Фрост. — Не исключено, что твоя ненаглядная леди Джулиана провела ночь с Гомфри, который сполна насладился ее сладкими бедрышками.
Алексиус зажмурился, не в силах вынести мысль, что Джулиану может держать в объятиях другой. Фрост это понимал и, похоже, получал извращенное удовольствие от страданий друга.
— Значит, я сам виноват, раз оставил ее в компании этого мерзавца.
Алексиус успел сделать всего четыре шага, когда граф окликнул его вновь.
— И еще, Син. Я забыл сообщить тебе об этом вчера вечером, а тебе это наверняка будет небезынтересно. — Его издевательская интонация заставила Алексиуса развернуться и прорычать:
— Что еще?!
Граф, похоже, соскучился по хорошему мордобою, и если он продолжит в таком духе, друг с радостью его обяжет.
Фрост, дразня его, медленно провел пальцем по тонкой вертикальной трещине на оштукатуренной стене.
— После того как ты ушел из вестибюля, Гомфри захотелось во что бы то ни стало разузнать, о чем вы с леди Джулианой толковали. Но поскольку, в отличие от тебя, изысканностью манер он не отличается, для получения вожделенных ответов ему пришлось прибегнуть к грубой силе. И боюсь, на лице леди Джулианы остались следы его настойчивости.
— Будь он проклят! Да я убью его голыми руками, если он ее хоть пальцем тронул! — Алексиусу стало тяжело дышать — его переполняло негодование. — Почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Ты был настроен забыть о леди Джулиане. — Фрост сложил руки на груди и пожал плечами. — А зачем мне отговаривать тебя от первого за долгое время разумного решения?
Алексиус еще раз постучал в дверь дома леди Данкомбской. Он по-прежнему злился на Фроста за то, что тот умолчал об увиденной. И еще эта Роуз… Возможно, граф не хотел лезть не в свое дело, но если бы он сразу сказал об этом Алексиусу, тот смог бы что-нибудь предпринять. А они, ни о чем не подозревая, укатили в «Нокс» и пьянствовали всю ночь напролет.
Сердце его сбивалось с естественного ритма всякий раз, когда он задумывался о проведенной с Джулианой ночи в объятиях лорда-садиста.
Нет, Фрост ошибался. Как бы уязвлена ни была Джулиана, она не стала бы совершать подобную глупость добровольно. Она была выше мелкой мести. После того как он уехал с друзьями, она, несомненно, настояла на том, чтобы граф отвез ее домой.
Дверь отворилась, и дворецкий поприветствовал его:
— Добрый день, милорд.
Слуга был вежлив, но не особо дружелюбен. Впрочем, Алексиус не принял прохладцу в его голосе на свой счет. Дом, в котором прислуживает чересчур любезный дворецкий, обычно бывает полон незваных гостей.
— Передайте леди Джулиане, что лорд Синклер требует аудиенции.
Дворецкий не сдвинулся с места.
— Извините, лорд Синклер, но леди Джулианы нет дома.
— Лично для меня или и для всех прочих жителей Лондона? — агрессивно уточнил он. Опыт общения с обидчивыми дамами у него имелся, и опыт богатый.
— Ни леди Джулианы, ни леди Данкомб дома нет, милорд.
Алексиуса накрыло волной облегчения. Джулиана с матерью. Теперь ему по крайней мере не нужно волноваться из-за того, что она в руках Гомфри.
— А сестры леди Джулианы?
— Мне строго-настрого запретили пускать посетителей к леди Корделии и леди Лусилле.
Наверняка Джулиана рассказала родственницам; о том, кем приходится Алексиусу леди Гределл и почему он начал за ней ухаживать. Конечно, ее сестрам это не понравилось. Но он никогда не сдавался без боя.
— Ставлю пять фунтов, что леди примут меня.
Очевидно, никто еще не пытался переступить порог этого дома подобным образом. Дворецкий пришел в смятение.
— Лорд Синклер!
— Скажите, что я пришел к их сестре, — Алексиус хотел воспользоваться замешательством слуги и усилил напор, пока тот не опомнился. — Если я ошибусь, можете забрать мои пять фунтов и вышвырнуть меня на улицу.
Дворецкий окинул его придирчивым взглядом. Он по-прежнему не мог взять в толк, зачем Алексиусу видеться с сестрами Джулианы.
— И если леди Корделия и леди Лусилла откажутся вас принять, вы не станете устраивать скандал?
Он приложил руку к сердцу.
— Я тревожусь лишь о леди Джулиане, — признался он, и голос его дрогнул от наплыва чувств. — Тревожусь о ее благополучии, а потому надеюсь лично узнать от ее сестер, что с ней все в порядке.
Ответ Алексиуса, похоже, удовлетворил дворецкого.
— Хорошо. Я не могу пригласить вас в прихожую, так что подождите, пожалуйста, здесь.
И дверь захлопнулась прямо у него под носом.
Минут через пять Алексиус заподозрил, что дворецкий вполне мог его облапошить. Он посмотрел на окна дома, прикидывая вероятность того, что Айверсы сейчас от души над ним хохочут. Но если они за ним и наблюдали, то приняли все меры предосторожности: Алексиус не заметил в окнах никакого движения.
Дверь снова отворилась, показался дворецкий.
— Леди Корделия и леди Лусилла примут вас в гостиной, лорд Синклер, — соблюдая все формальности, объявил слуга.
Алексиус вошел в прихожую, непроизвольно устремляя взгляд к верхней площадке лестницы. Там никого не было, но он не дал разочарованию обуять себя. Глупо было рассчитывать, что его будет там ждать леди Джулиана.
— Я должен вам пять фунтов, милорд, — угрюмо буркнул дворецкий.
Алексиусу вовсе не хотелось лишать беднягу пяти фунтов, ведь пари было всего лишь уловкой, позволившей проникнуть в дом.
— Я прощу вам долг, если вы честно ответите на мой вопрос. Леди Джулиана дома?
Дворецкий покачал головой.
— Я уже ответил вам, и ответил честно. Леди Джулианы дома нет. — Дворецкий замялся у высоких двойных дверей, ведущих в гостиную. — Родные о ней беспокоятся.
Не дав Алексиусу возможности что-либо сказать, он толкнул дверь и возвестил о его приходе.
