Перебраться через кирпичный забор ему не составило труда. Приземлившись по ту сторону, он быстро оценил обстановку. Сумерки сгущались, но света еще было достаточно, чтобы он мог спокойно заглянуть во все окна по очереди. В доме, наглухо отгороженном от внешнего мира, царила зловещая тишина. Обойдя строение сзади, Алексиус взобрался по изогнутой лестнице, которая, как он предполагал, должна была вести в библиотеку. Лестница выходила на небольшой балкончик с двойной дверью.
Алексиус со смешком вспомнил, как маркиза переживала за мастерски изготовленную дверь. Из уважения к старинным мастерам он на всякий случай подергал дверь — она была заперта.
Сжимая в одной руке рукоятку ножа, он заглянул в окно и различил в полумраке очертания мебели, все еще накрытой чехлами, чтобы на поверхности не оседала пыль, а мыши не грызли обивку. Если Данкомб действительно тут поселился, то не удосужился даже проветрить свое новое жилище.
Алексиус усмехнулся: ему повезло.
Вполне возможно, что маркиз также не успел нанять прислугу. Алексиус заученным жестом вонзил лезвие ножа в щель между дверными створками. С замками он управлялся не так ловко, как Фрост или Хантер, но все же определенная сноровка у него была. Несколько минут спустя он уже проскользнул в открывшийся проем.
Внутри оказалось еще темней. Ударившись коленом об угол стола, он хотел было зажечь свечу, но передумал. Не стоило привлекать ничьего внимания.
В доме никого не было.
Куда же Данкомб увез Джулиану? Алексиус вслушался в гнетущее молчание дома. Было так тихо, что звенело в ушах.
Ни звука.
Он спустился по лестнице в прихожую: почему бы не впустить леди Данкомб с дочерьми? Пускай помогут ему обыскать все комнаты. Открыв дверь, он нисколько не удивился, увидев дам на пороге.
— Вы же должны были ждать меня в экипаже!
Леди Данкомб оттолкнула его и прошла внутрь.
— Вас слишком долго не было, мы начали волноваться. Мы просто решили быть рядом на случай, если вам понадобится помощь, милый мальчик.
Сестры Джулианы предпочли остаться у двери. Алексиус покачал головой, запирая за ними.
— Я обошел лишь несколько комнат. Судя по всему, в доме никто не живет.
— Этого не может быть, — возразила маркиза. — Оливер приехал в Лондон еще неделю назад.
С мебели в прихожей чехлы таки сняли — значит, кто-то здесь все же бывал. Но кто? И находится ли здесь этот «кто-то»? Непрошеным гостям оставалось лишь теряться в догадках.
Маркиз явно соврал вдове.
Алексиус присел и спрятал нож обратно в ботинок. Острое чувство бессилия, настигшее его посреди пустого дома, пробудило желание что-нибудь разбить или сломать, но маркиза этого не одобрила бы.
— Возможно, Данкомб решил не приводить дом в порядок на один сезон и снял где-то квартиру.
— И как же вы тогда поступите? Обыщете все дома в Лондоне? — со стоном спросила леди Лусилла.
— Эй, вы! — прогремел откуда-то сверху мужской голос. Возмущенные интонации эхом забились о стены и куполообразный потолок.
Одна из сестер взвизгнула; четыре пары глаз устремились ввысь.
И хотя лицо мужчины неясно различалось в темноте, Алексиус понял, что это самодовольный лорд Данкомб — он наконец решил заявить о своем присутствии.
— Это частное владение! — крикнул мужчина, не сходя с места. В руке он держал заряженный пистолет и целился в Алексиуса. — И вы нарушили его границы. Убирайтесь отсюда, а не то я вызову констебля и вас потащат к магистрату в кандалах.
— Оливер, это ты? — Леди Данкомб, близоруко щурясь, сделала несколько робких шажков к лестнице. — Где Джулиана?
— Мадам, прошу вас… — шикнул на нее Алексиус.
Поняв, что в его владения вторглись родственники, маркиз нисколько не смягчился.
— Джулиана отдыхает в спальне. Врач дал ей опийную настойку, чтобы успокоить нервы. Приходите завтра и постарайтесь выбрать подходящее для визитов время. А теперь — вон!
— Какая наглость… — пробормотала леди Корделия. — Мы же твои родственники, надутый ты пузырь!
И тут Данкомб выстрелил. Женщины, визжа и зажимая уши ладонями, кинулись врассыпную; расписанная дрезденская ваза, украшавшая круглый столик у подножия лестницы, разлетелась в черепки. Алексиус ринулся наверх. Нажимая на курок, маркиз целился ему в грудь, но из-за большого расстояния и волнения он промазал.
Алексиус не собирался давать ему второй шанс. Пока он взбегал по ступеням, Данкомб пытался перезарядить чертов пистолет: если бы он выстрелил еще раз, вероятность промаха была бы значительно ниже. Слыша в ушах биение собственного сердца, Алексиус запрыгнул на площадку как раз в тот момент, когда маркиз закончил возню с барабаном.
— Синклер! — завопила снизу маркиза.
Узнав его, маркиз искривил губы в ухмылке и без предупреждения выстрелил из дуэльного пистолета.
Чертов мерзавец!
Пуля шестьдесят пятого калибра задела левое плечо Алексиуса. Боже, какая боль! Но он все же метнулся вперед и повалил Данкомба, падая вслед за ним. Пистолет и медная пороховница отлетели в сторону; завязалась драка.
Приняв удар в плечо, Алексиус выругался сквозь зубы, но вместо того, чтобы воспользоваться своим преимуществом, маркиз отполз в сторону и встал с пола, а затем заковылял к лестнице в надежде успеть взбежать на самый верх.
«Трус!»
Алексиус, тяжело дыша, кинулся вдогонку. Плечо горело, но рана была не очень серьезной. Опершись на деревянные перила, он перескочил сразу через несколько ступеней. Данкомб сказал, что Джулиана спит в одной из комнат наверху. Неужели этот слюнтяй готов был прикрыться ею?
Алексиус догнал его, вцепился в пояс, а затем и прижал маркиза к стене.
— Где она?!
Он схватил маркиза за шкирку. Снизу доносились голоса леди Данкомб и ее дочерей. До вмешательства мамаши оставалось совсем мало времени.
Данкомб, врезавшись лицом в закрытую дверь, слабо пискнул. Алексиус крутанул его, словно волчок, и швырнул в дверь напротив, а затем подошел к нему, уже распластанному на полу, и приподнял голову за волосы. Между делом он успел заметить, что маркиз одет по-домашнему: мятые брюки и льняная рубаха в темных пятнах. Нескольких пуговиц не хватало. На шее не было платка.
— Сколько у тебя в доме спален, Данкомб? — шепотом, на ухо, спросил Алексиус. — А то я ведь пересчитаю.
— Нет! — только и успел квакнуть Данкомб, прежде чем лицо его впечаталось в очередную дверь.
Сжавшись, маркиз глядел на Алексиуса с таким ужасом, будто ему явился сам Дьявол. Впрочем, вид у Синклера был соответствующий — вид обезумевшего убийцы: порванная там и сям одежда, кровавые кляксы на рукаве и полыхающие жаждой мести карие глаза.
