А вот доказать это будет очень трудно. Как выяснилось, документов, подтверждающих, что эти земли были собственностью его семьи по отцовской линии, нет. Но и на то, что эти земли принадлежат Нидему, документов тоже нет. И получалось, что обе стороны выдвигают противоречащие друг другу требования, которые невозможно подтвердить документально. Если право собственности составляет девять десятых законодательства, то у леди Джиневры есть преимущества. И она это знает, черт побери! Эта женщина обезопасила себя документами, к которым просто невозможно придраться.
Если он намерен выцарапать эти земли у леди Джиневры, надо найти путь в обход судебного разбирательства.
Хью поморщился, вспомнив, с какой горечью в голосе она обвиняла его в стремлении ради собственных целей сфабриковать против нее улики. А ведь он даже не думал об этом! Но под праведным гневом на подобное оскорбление билась мерзкая мыслишка о том, что от него только и требуется, что доставить ее в Лондон. А остальное доделает лорд – хранитель печати. Хью сам заварил эту кашу, сообщив королю и его слуге об огромных богатствах леди Джиневры. Теперь колесо вращается без его помощи, и он получит награду, когда начнется раздача трофеев.
Ввязываясь в это дело, он не предполагал, что поступает неправильно. Хью свято верил в свое право отобрать то, что ему принадлежит, у жадной воровки, которая нажила огромное состояние подозрительными способами. Однако тогда он еще не был знаком с Джиневрой. И не видел, как она любит своих дочерей. И не задумывался о том, как его действия отразятся на их судьбе. Избавиться от имен, написанных на бумаге, проще, чем от живых людей.
Если же ему удастся найти неопровержимые доказательства того, что она убила хотя бы одного мужа, его совесть будет спокойна. Что бы она ни говорила, у нее были все основания желать вдовства. Если бы она разделалась со Стивеном Мэллори, никто из домочадцев не осудил бы ее. А вот когда она говорила о Тимоти Хэдлоу, в ее голосе, кажется, звучало уважение и восхищение. И даже любовь. Хью уже задавался вопросом: любила ли она отца своих дочерей? Судя по тому, насколько прочна и глубока ее связь с девочками, разумно предположить, что к Хэдлоу она питала такие же чувства. И все же нельзя отрицать, что его смерть покрыта тайной. Свидетельством тому стрела без опознавательных знаков, которую никто не признал своей.
Домочадцы ведут себя так, будто им есть что скрывать. Госпожи Тилли не было в комнате, когда Мэллори выпал из окна. Джиневра сказала бы об этом. Тогда почему же солгала эта старуха?
Внезапно Хью круто повернулся и пошел по дорожке, ведущей на конный двор. Ему всегда лучше думалось, когда он был в движении. «Жаль, что со мной нет Робина», – подумал Хью. Но мальчик сейчас в лагере с дружинниками и выполняет порученное задание. Возможно, прежде чем приступить к работе, он отдал Пен свой подарок. На губах Хью играла едва заметная улыбка, когда он, подойдя к конюшням, вызвал грума и велел подать его лошадь.
Он ждал, стоя у бочки с водой и похлопывая себя хлыстом по сапогу. Вдруг из-за угла выкатился рычащий, воющий и щелкающий зубами пестрый клубок дерущихся собак. Над всем этим шумом звенел возмущенный голосок Пиппы. Хью увидел, как мелькнула ее красная юбка, когда она ринулась в самую гущу драки, и похолодел от страха.
Зачерпнув из бочки полное ведро, он подскочил к собакам и плеснул на них водой. Клубок мгновенно распался. Собаки замерли, дрожа от возбуждения. Хью разогнал их хлыстом, и они побежали прочь, воя и поджимая хвосты.
Пиппа встала с земли. Ее золотистые волосы растрепались, платье было разорвано, подол заляпан грязью. Она промокла насквозь и готова была заплакать.
– Они хотели убить его. Они все время пристают к нему, – сказала она, вытирая нос тыльной стороной ладони и оставляя на лице черную полосу. – Он был самым маленьким в помете, и остальные постоянно обижают его. Грин не разрешает мне забрать его в дом, потому что он – охотничья собака. Но я скажу маме, и тогда он разрешит.
Хью охватил гнев, подпитанный страхом за безрассудную девчонку.
– У тебя есть голова на плечах?! – Он наклонился к всхлипывающей Пиппе. – Неужели тебе никогда не говорили, что нельзя лезть в собачью или кошачью драку? Тебя могли разорвать на куски. – Он взял ее руку и осмотрел то место, где был оторван рукав платья.
– Ролли ничего бы мне не сделал, – заявила она и посмотрела на исцарапанную руку. Хью догадался, что такое случается не в первый раз.
– Он бы не понял, что делает, – еще строже проговорил он. – Я считал, что ты, Пиппа, умнее! – Он оторвал рукав и обнажил рану. Следов от укусов на коже не было, и он успокоился. – Всего лишь царапина. Но все равно надо ее обработать. Хорошо бы ее прижечь – это будет тебе уроком.
Пиппа прикрыла рану ладошкой и испуганно взглянула на Хью.
– Может, не надо, а?
– Пусть решает твоя мама, – сказал он. – И тебе нужно переодеться. – Он взял ее за руку и приказал груму, державшему под уздцы его лошадь: – Расседлай его. Мне он не понадобится.
А Пиппа тем временем внимательно изучала исцарапанную руку.
– Ее ведь не надо прижигать, правда, сэр? – Смягчившись, Хью ответил:
– Нет, думаю, не надо. – Пиппа сразу повеселела.
– Ой, какое счастье! Однажды я играла с белкой, и она меня укусила. Мне прижгли ранку. Было так больно! Я долго плакала. – Она подпрыгнула, и при этом в ее туфлях захлюпала вода.
Хью резко остановился. Кажется, эта девчонка не хочет учиться на своих ошибках. К сегодняшнему происшествию она относится с той же легкостью, что и к предыдущим. Он видел, как люди, укушенные собаками, умирали мучительной смертью, и беспечность Пиппы привела его в ужас. Его охватил панический страх. Он испугался за нее не меньше, чем испугался бы за Робина.
– Пиппа, – сказал Хью, поднимая ее на руки так, чтобы их лица были на одном уровне, – ты понимаешь, что укус животного может убить тебя? – Он ее слегка встряхнул.
– А если его прижечь? – неуверенно проговорила девочка.
– Прижигание не всегда останавливает яд. – Пиппа пыталась отвести взгляд, но он не давал ей, поворачивая ее лицом к себе.
– Почему? – спросила она. – И почему это яд? И почему прижигание не останавливает его?
О Боже! Эта девчушка задает вопросы, на которые у него нет ответов!
Хью поставил Пиппу на землю.
– Не знаю. Знаю только, что это так. – Пиппа сморщила носик:
– А я хочу знать, почему что-то происходит.
Хью подумал, что, наверное, в детстве Джиневра была такой же любопытной.
– Мы все хотим, – вздохнул он, вынимая из кармана носовой платок. – Ты поняла, что я сказал? – Он вытер ей нос. – Укус животного может убить тебя. Ясно?
Пиппа уныло кивнула и вытерла покрасневший нос ладонью.
– Но я не знаю, что делать с бедным Ролли.
– Пиппа, детка, почему ты мокрая?
