— Мне бы понравилось, если бы ты осталась.
Несомненно, но ей не хотелось быть для кого-то удобной.
— У меня неопределенные планы. — Она опять повела плечом. — Я уже соскучилась по Флоренции.
Он ожидал чего угодно, только не такого обыденного тона, словно она не слышала его предложения, какого он не делал раньше никому, словно страсть, которой они были поглощены, столь обычна, что ее можно оттолкнуть легким движением плеча.
— Ты возвращаешься во Флоренцию? — В его голосе появились едва заметные металлические нотки.
— А ты возвращаешься в Сан-Ривер?
— Я должен вернуться.
— Возможно, и я должна вернуться во Флоренцию.
— Нет.
— Мне что, следует оставаться здесь и надеяться, что ты выживешь?
Его успокоил ее гнев; он понимал ее.
— Тебе не надо надеяться. Я выживу.
— Выходит, мне нужно просто ждать твоего возвращения.
Он сделал вид, что не заметил сарказма.
— Я вернусь как можно скорее.
— Как скоро? Через день, неделю, месяц?
— Я не знаю, — ответил он с напускной мягкостью в голосе. — Полагаю, тогда, когда «империя» решит не убивать меня.
— Может, мне стоит заняться вышиванием в твое отсутствие?
Он нахмурился.
— Что ты хочешь от меня услышать?
— Позови меня с собой и не надо говорить, что ты не можешь. — Издевательский тон исчез из ее голоса. — Я не буду обузой.
— Нет, будешь, — сердито ответил он. — Мы поедем быстро, и они уже будут поджидать нас. Я не могу подвергать тебя такому риску.
— Я хорошая наездница. Я умею стрелять. Флорентийские монахи охотятся; я была лучшая среди послушниц нескольких монастырей.
— Нет! — грубовато отрезал он. — Будь ты хоть лучшим стрелком во всей Италии, ни для меня, ни для твоего отца это не имеет значения.
— Хорошо, я не буду вышивать, — раздраженно ответила она, решив, что он хочет просто отделаться от нее, — Пожалуй, каждый вечер я буду ходить на танцы. Может быть, встречу кого-нибудь, кто превзойдет тебя во всех отношениях… хотя прошлой ночью ты был великолепен. Да, я лучше поищу кого-то другого.
Он нахмурился еще больше.
— Ты начинаешь выводить меня из себя. Мне нужно ехать. Я должен был спуститься пять минут назад.
— Извини, я не послушная и покорная девочка. Что, удивлен? А другие — они, наверное, только и говорят: да, Флинн, делай все, что ты захочешь, хочешь еще разок, дорогой Флинн?
Он моментально пересек комнату, ухватился за подлокотники ее кресла и нагнулся так близко, что она могла пересчитать перья, украшавшие его кожаную куртку.
— Можешь танцевать хоть каждый вечер! — прорычал он с искаженным от ярости лицом. — Делай что хочешь, но предупреждаю: когда я вернусь, я найду и вытащу тебя из любой постели, где бы ты ни находилась.
— Вытащишь или нет, зависит от мужчины, который будет со мной, — ответила она, прямо глядя ему в глаза.
— Ты не поняла, — прошипел он, с трудом сдерживая гнев. — Я в любом случае заберу тебя.
— Меня здесь может не оказаться, — продолжала она смотреть на него с ледяным спокойствием.
— Нет, ты останешься. — Резко выпрямившись, он ткнул в нее пальцем. — Я приказываю.
— Гореть тебе в аду!
— Это я и собираюсь сделать. Будь хорошей девочкой, — нежно проворковал он, — и веди себя прилично, пока меня не будет.
Когда он вышел несколько секунд спустя, Джо буквально дрожала от ярости. Да как он только посмел приказывать ей, словно она — женщина, готовая потакать его капризам! Он ошибается! Ни за что на свете!
Однако, несмотря на свой горячий и мятежный нрав, она уже чувствовала утрату, словно частица его вошла в ее кровь, подобно наркотику. Проклиная себя, Джо решила, что разумные женщины, к каковым она относила себя, таких людей, как Флинн, прекрасно знакомых с уступчивыми дамочками, легче всего забывают. Более того, она не собиралась включать себя в его список согласных на все и в любое время женщин.
Сильная волна желания пробежала по ее телу, и ей потребовалось некоторое время, чтобы перебороть ее. Хватит безрассудства, подумала она, в то время как воображение рисовало горячего и неистового в своей настойчивости Флинна. Как же ей жить без того наслаждения, которое Флинн давал ей с такой легкостью? Как ей пережить разлуку?
Джо никак не могла прийти в себя. Раздумывая над сложившимся положением, она сидела с мрачным выражением, когда в комнату вернулась Дейзи.
— Я его ненавижу, — тихо сказала Джо. В ответ Дейзи улыбнулась.
— Ты ведь не думала, что он согласится взять тебя?
— Да… нет… — Джо нахмурилась. — Возможно, нет, но дело в другом. Он даже не предоставил мне право выбора. И что гораздо хуже, — проворчала она, — что теперь, я уже не смогу смотреть на других мужчин. С ним никто не сравнится.
— Не думаю, что все настолько ужасно, — ответила Дейзи, усаживаясь за стол и выслушивая Джо. — Ты знакома с ним всего несколько дней.
Поскольку страсть была не в ее характере, то истинных причин Дейзи не понимала.
— Если тебя мои слова хоть чуть-чуть успокоят, то у Флинна тоже не оставалось выбора. «Империя» хочет забрать его землю и его жизнь. Он должен был уехать.
— О Боже! Неужели они действительно убьют его? — Джо живо представила смерть с косой, стоящую за спиной Флинна.
— Они пытаются уже долгое время. — Дейзи воздела руки в знак извинения. — К счастью, у них ничего пока не получается. С другой стороны, если в суде мы докажем, что все это не имеет коммерческой выгоды, они могут сдаться.
— Могут? — встревоженно спросила — Джо. — Ты никогда не говорила этого слова раньше.
— Я реально смотрю на вещи. Суды расширяют сферы влияния, но сами судьи непредсказуемы и зачастую продажны.
— А вообще возможно выиграть дело у «империи»?
— Скажи мне правду.
— Только с правильным судьей.
— А если нет?
— Мы подадим апелляцию.
— Пожалуйста, разреши мне помочь. Я бы чувство вала себя менее виноватой за свое поведение, если бы ты позволила хоть как-то помочь, хотя я все еще виню Флинна. Скажи мне, что у него достаточно людей, что бы защитить его. Не смотри на меня так, я сейчас сама не своя.
— С Флинном и его людьми все будет в порядке. Они хорошо знают свое дело.
— Ты говоришь об убийствах?
— Не всегда. Но иногда, — осторожно произнесла Дейзи, — убийства неизбежны.
— Мне надо извиниться перед ним, — тихо проговорила Джо. — Я была очень грубой, в то время как его ранчо разрушено, а его будущее туманно. А теперь уже может быть слишком поздно. Дейзи, а что, если он…
