Крошка Зоя из своей люльки поймала взгляд Ставра и, протянув к нему ручонки, приветственно загугукала и заулыбалась.
Для ребенка, который не терпел никого, кроме матери и нянек, это было несвойственно и привлекло внимание Тимофея. Он с удивлением смотрел, как Ставр наклонился, вытащил Зою из люльки и усадил себе на руки.
Когда Тимофей, вернувшись домой, рассказал об этом челяди, происшествие повергло всех в глубокий шок.
– А вдруг гетман околдовал госпожу и ее дитятко? – прошептала Ольга.
– Разве что своим обаянием и привлекательностью, – сухо заметил Тимофей.
– Он действительно так красив, как говорят? – затаив дыхание, спросила одна из кухарок.
– Раз задело берется Тимофей, значит, княгине угрожает опасность, – фыркнул повар.
– С ним ей ничто не угрожает… кроме возможных сплетен и слухов. – Тимофей обвел взглядом собравшуюся вокруг челядь. – Но из этого дома сплетен не будет. Я ему дал слово.
– Чтобы мы подвергли нашу дорогую госпожу риску, когда ее муж просто дьявол во плоти! Да у меня скорее вырвут язык, чем я вымолвлю хоть слово во вред ей или ее новому другу, – заверил повар.
– Я бы сказала, что он больше чем друг, – хихикнула одна из служанок.
– Чтобы я здесь больше не слышал подобных разговоров, – оборвал ее Тимофей. Его голос прозвучал, словно удар кнута. – Я хочу, чтобы каждый из вас был настороже, пока княгиня отсутствует. И чтобы мне тут же сообщили, если поблизости появится чужак.
Несмотря на суровое предостережение Тимофея, в тот вечер только и было разговоров, что о новом увлечении княгини – и на женской половине среди служанок, и в жилище слуг-мужчин, и в небольших покоях, где жили повар и Тимофей. Когда вечером повар и Тимофей сидели на кухне за кувшинчиком вина, они не могли говорить ни о чем ином. Каждый желал самого лучшего для своей возлюбленной госпожи, которая столько натерпелась от своего мужа.
– Расскажи мне еще раз о нашей прелестной Зое, – попросил повар с умиленной улыбкой. – Она действительно сама прыгнула гетману на руки?
– Словно рыбка в речке перепрыгивает пороги. А он нисколечко не возражал.
– Значит, он хороший человек, если любит детей.
– Может, судьба решила наконец дать немного счастья нашей госпоже.
– Она заслужила это, бедная птичка.
– Да. И от нас зависит, чтобы с ней не приключилось ничего плохого.
Глава 11
В тот же вечер Ставр и Татьяна сидели рядышком на крыльце его домика. Перед ними раскинулась лужайка среди берез, посыпанная тончайшим песком, казавшимся бархатным на ощупь. Клочья белого тумана клубами поднимались с поверхности озера, светлячки искорками выскакивали из высокой травы, окружавшей лужайку, сверчки и лягушки хором распевали серенады, а в воздухе разносился аромат цветущей дикой вишни.
– Все так чудесно, – прошептала Татьяна. Ее голова покоилась на плече у Ставра, который крепко прижимал ее к себе. – Благодарю тебя за все, что ты сделал, чтобы этот земной рай стал действительностью.
– Спасибо, что ты приехала сюда, – прошептал он, склоняясь к ней, чтобы запечатлеть поцелуй на ее щеке.
– Я не могла не приехать, – просто сказала она.
Он знал, что она имела в виду, потому что готов был перевернуть землю и небо, лишь бы она оказалась здесь, рядом с ним. И он ухаживал и старался во всем угодить в этот день своей гостье. Ему очень хотелось, чтобы Татьяне понравилось здесь и они с дочерью в полной мере насладились его лесным убежищем. Они плавали на маленьком ялике по тихому озерцу; ловили рыбу под плакучими ивами в свежей весенней листве. Дремали в тени ольховника, сморенные изысканным и сытным обедом, поданным на турецком ковре, расстеленном прямо на траве. Они осмотрели стойла и амбары, полные сена, редкостный грот, сооруженный из . мерцающих ракушек моллюсков, изящный шелковый шатер, полный восточных украшений и диковинок; болтали и смеялись, играли с Зоей и все лучше узнавали друг друга.
Он хотел, чтобы она почувствовала себя как дома.
А когда наступит вечер и Зоя крепко уснет, он отведет ее в спальню и займется с ней любовью очень нежно, потому что она все еще боялась. Это проявлялось в мелочах – в испуганном взгляде, когда вдруг послышалось ржание лошади, в том, как быстро она старалась успокоить Зою, чтобы та не плакала, словно ее плач мог заставить их уехать, в постоянной напряженности ее фигуры.
– Как ты думаешь, слуги уже спят?
Да наплевать ему на то, спят они или нет, хотелось ему сказать.
– Я уверен, что спят, – произнес, однако, он. – Уже поздно.
– А я совсем не устала.
– Мы же чуть вздремнули после обеда.
– Хм… это было так приятно!
– Не пойти ли нам прогуляться? Звезды сегодня яркие, они осветят нам дорогу.
– Не знаю.
– Хочешь остаться здесь?
Она покачала головой.
– Так что же ты желала бы делать сейчас?
Она не ответила.
– Может, пойти куда-нибудь еще? – Она кивнула, и его сердце сильно забилось. Он встал на ноги и взял ее за руку. – Ты же еще не видела светильник вечером. Я велел его зажечь сегодня для тебя.
Ему не пришлось объяснять, что это за светильник. В шатре восточного султана горел самый изысканный светильник венецианского хрусталя. Но когда он поднял ее с земли, она вдруг нервно спросила:
– А няни, кормилицы?..
– Я приказал им послать за тобой, если Зоя проснется.
– Но ты не сказал… Я имею в виду…
– У меня для связи есть Дмитрий, дорогая. Им стоит только сообщить ему, если ты понадобишься. – Он притянул ее к себе и нежно поцеловал. – Никто из них не проболтается. Даю слово. Мы одни, и тебе ничто не угрожает. – Он почти физически ощутил ее облегчение, почувствовал, как расслабились плечи под его руками, а лицо просияло улыбкой.
– А если бы я вдруг не захотела посмотреть твой светильник? – спросила она с шаловливой ноткой в голосе.
– Тогда я предложил бы тебе другое приключение.
Ее глаза блеснули в лунном свете.
– И много их у тебя в запасе?
Он усмехнулся:
– Достаточно, чтобы тебе всегда было интересно.
– Меня все увлекает, пока ты со мной.
Он склонился над ней, а нежный взгляд из-под густых ресниц был способен вызвать сильное желание у женщины, которая до того даже не подозревала о существовании подобных чувств.
– Могу тебя уверить, что наши чувства взаимны.
– Ты слишком красивый. – Она говорила, задыхаясь от волнения, мучительно зардевшись.
