— Беспокоиться надо о другом — это как меня остановить. Сегодня я буквально ненасытен.
— Если верить слухам, это не так уж и необычно для вас. Думаю, вы побили все сексуальные рекорды. У Молли об этом рассказывали легенды.
— Сплетни это. А занимался я сексом не ради рекордов, а только для собственного удовольствия.
— Вы скромный человек, Батерст!
— Дермотт.
— Дермотт. — Изабелле вдруг показалось, что, произнося его имя, она получает на него какие-то права. Но она тут. же одернула себя.
Охваченный тем же непонятным для него ощущением, он нежно поцеловал ее в губы.
— Я сейчас вернусь — пробормотал Дермотт, с облегчением вновь сводя их отношения к сексу. — И заставлю тебя, дорогая, кончить.
Устроившись в кресле поуютнее, Изабелла застыла в сладостном предвкушении. Она благодарила судьбу за то, что получила возможность столь приятным способом защитить свое состояние. Какая удача, что она свернула именно в этот переулок и постучала именно в ту синюю дверь. Как же ей повезло, что Дермотт в этот момент очутился там — увидел ее… и захотел. И теперь вместо того, чтобы долгие годы быть прикованной к своему отвратительному кузену, она находится здесь. И жизнь ее восхитительна.
— Ты когда-нибудь представлял себя в роли спасителя? — спросила она, когда Дермотт вернулся, держа в руках покрытую пылью бутылку. — Для меня ты истинный спаситель.
— Всегда рад услужить, — с улыбкой абсолютно благовоспитанного человека пробормотал Дермотт. — Но все-таки избавь меня от роли филантропа. Я законченный сибарит, и уж позволь мне открыть вот эту бутылку. Вместе с твоим шоколадом она составит изумительный букет. — Он лукаво подмигнул. — И мне это понравится — особенно с твоим собственным шоколадом.
Сняв со стены полотенце, он протер бутылку и ловко откупорил ее. Глядя, как его сильные пальцы вытаскивают тугую пробку. Изабелла почувствовала, что у нее по спине побежали мурашки. Высокий и сильный, Дермотт был даже красивее микеланджеловского Давида — эталона мужской красоты. Он само совершенство. Во всех отношениях, думала Изабелла, вспоминая то поистине неземное наслаждение, которое он ей дал.
За этими размышлениями Изабелла и не заметила, как он подошел.
— Десерт готов, — прошептал Дермотт, поднимая ее из кресла и без видимых усилий удерживая на весу. Усевшись на ее место, он спокойно опустил Изабеллу на колени. — Хочешь, я тебя покормлю?
— У меня есть выбор?
Ее кокетливое контральто на миг заставило его поверить в возможность чуда.
— Только не сейчас, — отрезал Дермотт. — Открой рот.
Она повиновалась, тихонько вздохнув, когда почувствовала во рту вкус шоколадного торта, а в это время твердая плоть Дермотта уперлась в нее снизу.
— Пожалуй, я буду кормить сластену шоколадом, — прошептал он, — не выходя из нее.
— Ты читаешь мои мысли, — выдохнула она, слизывая шоколад с нижней губы. — Я обожаю и шоколад, и тебя, — пробормотала она и мягко потерлась о него. — Только нам придется как-то к этому приспособиться.
— Мне-то все подходит, — усмехнулся он, — за исключением шоколада. — Отложив в сторону вилку, он приподнял Изабеллу и развернул лицом к себе. — Чуть повыше, — коротко приказал он, и когда она оперлась на его плечи и встала на колени, распахнул сначала ее халат, потом свой. — А теперь… — бархатным голосом сказал он, — покажи, как сильно ты этого хочешь.
— Так же сильно, как и ты, — улыбнулась она.
— Тогда нет смысла ждать. — Но прежде чем он успел войти, она сама нетерпеливо скользнула вниз.
— Вот так, — пробормотала она. — Хорошо сидит.
Он слегка подался вверх, и оба удовлетворенно вздохнули.
— Умница, — отдышавшись, пробормотал Дермотт.
— Тебе надо как-нибудь увидеться со мной потом, когда я вернусь домой, — мягко покачиваясь вверх-вниз, выдохнула она. — Чтобы я вновь могла почувствовать это…
В ближайшее время он не собирался ее отпускать от себя.
— А может, я оставлю тебя здесь…
— Чтобы добавить к легиону твоих любовниц? Это меня не устраивает.
— А тебя и не спрашивают. — Обхватив ее за талию, он приподнял ее так, чтобы она балансировала на самом кончике его плоти.
— Не надо так… — Она зашевелилась, пытаясь опуститься вниз, чтобы испытать прерванное удовольствие.
— И что ты скажешь, если я тебя оставлю? — Он без всяких усилий продолжал удерживать ее.
— Какой ты жестокий! — поморщилась она.
— Просто я эгоист. А ты ответь на мой вопрос и сразу получишь что хочешь.
— Да, да, да… все, что угодно!
— Ты сама в это не веришь.
— Сейчас верю.
— Этого недостаточно. А потом?
Пытаясь подавить ноющее ощущение внизу живота, она на миг закрыла глаза, а когда открыла их, посмотрела на Дермотта с явным раздражением.
— На одном из своих кораблей я пошлю тебя на Сандвичевы острова и там брошу, если ты немедленно…
— Я не подчиняюсь ничьим приказам, — с лукавой улыбкой ответил он.
— Ну хорошо, хорошо, твоя взяла. Я сдаюсь. Сдаюсь!
Он ей не поверил, но это не имело значения — он ведь будет иметь ее, когда и сколько захочет. Даже без ее разрешения.
— Вот и молодец, хорошая девочка, — пробормотал он, освобождая ее и наслаждаясь взрывом свежих ощущений. Положив руки на его плечи, Изабелла вновь отдалась этой восхитительной скачке, и вскоре прочные стены подвала услышали ее сдавленные стоны.
Через несколько секунд Изабелла, обессиленная, лежала в объятиях Дермотта, очарованного ее свежестью и ненасытностью в сексе.
— Может быть, ты пойдешь наверх, поспишь? — поцеловав ее в щеку, прошептал он.
Она отрицательно помотала головой. Лежать сейчас в его объятиях было настоящим блаженством.
— Тогда глоток вина? — Как ни странно, ему хотелось о ней заботиться, хотя после возвращения из Индии он заботился только о самом себе.
— Ты будешь снова любить меня? Потом… — Ей хотелось быть уверенной, что она сможет еще испытать то, что чувствует сейчас.
Они были близки еще дважды, а потом он отнес ее наверх, уложил на свою узкую постель и бережно укутал. Изабелла заснула почти мгновенно. А Дермотт с бокалом бренди в руке долго сидел у ее постели, положив ноги на покрывало, и неотрывно смотрел на нее.
Как влюбленный щенок, подумал он, а надо бы отвезти ее обратно к Молли. Но сделать это теперь он просто не мог. Осушив бокал, он протянул руку к бутылке, стоявшей возле кресла, и налил себе еще, пытаясь объяснить мотивы своих поступков. Когда бутылка опустела, Дермотт все еще раздумывал над тем, какое место в его жизни занимает мисс Лесли, но ответа все не находилось.
